Артур с Тодом наскоро закончили трапезу и, вновь натянув на себя теплые вещи, бодро вышли за порог гостеприимного дома госпожи Агаты.

– Если вдруг какая беда и вас долго не будет, мы придем на помощь, – пообещал Тин друзьям.

– Ах, брось, какая еще беда! – легкомысленно возразил Тод. – Просто, наверное, тот господин на четвереньках перебрал винотеля. А армуты уехали ночью, поэтому Агата их и не видела. Не думаешь же ты и вправду, что случилось нечто серьезное? Я уверен, мы встретим Лукрецию, мило побеседуем с ней и придем к вам допивать чай.

– И как можно так трусить? – эту фразу Тод договаривал Артуру уже по дороге, которая пролегала сквозь темный вишневый сад, покрытый смраденьским снегом. Заносчивый беруанец почитал себя за человека, который ни при каких обстоятельствах не испугается и не даст слабину. При этом всех окружающих он судил довольно строго; юноша не осознавал до конца, что самый трусливый человек может хоть раз в жизни совершить храбрый поступок, а самый смелый, между тем, порою ведет себя как последний трус. Артура же Тод причислял к рангу себе подобных, поэтому и мог так откровенно обсуждать с ним трусость других людей.

Однако его собеседник, кажется, и не услышал даже этой реплики, так как целиком и полностью был погружен в свои мысли. Тод огорчился. Он пока еще не понимал, отчего его приятель столь озабочен. С чего он взял, в конце концов, что тот сумасбродный господин, пресмыкающийся по земле как гад ползучий – это непременно Алан, который, как Тоду показалось, никогда не страдал психическими отклонениями. Напротив, он создавал впечатление человека рассудительного, разумного, практичного и, кстати, вполне отважного. «Такой, как Алан, не будет ползать на коленях… – размышлял про себя Тод. – Скорее всего, это какой-нибудь пьянчужка, перебравший винотеля…»

Через некоторое время отважные ребята подошли к скрипучему крыльцу, окрашенному в черный и походившему на разинутый зев дикого зверя.

– Зачем, интересно, делать крыльцо черным? – поморщился Артур.

– Вкусы у всех разные. Слушай, а может, эта старуха Агата все выдумала, а? Ты ей веришь? – вдруг спросил Тод. – История с чудаком на четвереньках – не что иное, как плод ее воображения. Как бы то ни было, сейчас мы все выясним.

Откуда-то со стороны темного леса потянуло зябким ветром, ночь была неспокойной, угрюмой, словно скорбела о чем-то неизвестном. Впрочем, Тод не ощущал ни малейшего беспокойства, напротив, его настроение было весьма бодрым для столь позднего часа. Еще раньше, с самого начала их путешествия юноша специально искал любой предлог, чтобы с лучшей стороны показать себя перед девушкой, в которую он тайно был влюблен. Ему страстно хотелось явить ей свою решимость, храбрость, чтобы она хоть на секунду перестала украдкой смотреть на Артура, а вспомнила бы и про его существование тоже. Вот и сейчас, еще находясь под впечатлением своего наигранного куража, он словно не осознавал опасностей, которые их подстерегали.

– Постучим? – храбрясь, самоуверенно предложил Тод, взглянув на приятеля.

– Давай посмотрим сперва, может, не заперто, – ответил Артур и нажал на дверную ручку. Юноша оказался прав: дверь была незапертой. Странное дело, особенно если учесть, что дома, располагавшиеся в самой чаще полного опасностей леса, не были даже защищены высокой оградой.

Внутри оказалось темно и очень холодно, словно сестра Агаты распахнула все окна, как в знойный денек оюня. Артур вошел первым, подсвечивая себе дорогу масляной лампой. Из темноты стали появляться разные причудливые предметы, указывающие на несомненное наличие вкуса у хозяйки: декоративная вешалка из слоновой кости, предназначенная для верхней одежды, строгий ковер с геометрическими узорами на полу, высокие армутские вазы с узким горлышком, модный деревянный шкаф, искусственно состаренный, удобное кресло-качалка с пледом из мериноса в крупную клетку, старинные книги в красивых обложках, столы с инкрустациями и решительно ничего кричащего, вызывающего, яркого, как у госпожи Агаты. Просто, солидно, сдержанно, со вкусом, всюду образцовая чистота. Гостиная здесь была объединена с кухней, что тоже добавляло всей обстановке новизны и какой-то даже франтоватости.

– Недурно живет эта Лукреция, – тихим голосом проговорил Тод на ухо Артуру.

– Смотри, что это? – вдруг с любопытством спросил Артур, нагнувшись к полу. Он взял в руки предмет, который, казалось, приходился здесь не к месту – настолько инородным и странным он выглядел на фоне всеобщего порядка и чистоты. Тод посветил лампой.

– Игрушка детская, – предположил он.

– Не похоже, – возразил Артур. – Да и с чего бы у стареющей дамы были подобные игрушки?

Предмет, который юноша держал в руке, являлся красным флажком. Он небрежно валялся у обеденного стола, и поистине это была единственная вещь в доме госпожи Лукреции, которая находилась не на своем месте. Артур сунул любопытную находку себе в карман, чтобы потом поподробнее расспросить госпожу Агату.

– Нам нужно осмотреть все комнаты, – сказал он Тоду.

– Я только за. Надеюсь, хозяйки действительно нет дома, а то нам не поздоровится. Все-таки мы так бесцеремонно осматриваем чужой дом… Он, кстати, огромный. Мы что, будем заглядывать в каждую комнату? На это уйдет куча времени. Может, разделимся?

– Сомневаюсь, что это хорошая идея.

– Сомневаешься, потому что боишься, – задиристым голосом проговорил Тод, насмешливо подмигнув Артуру.

– Иди за мной и не выпендривайся. Здесь не соревнование за поощрительную улыбку Дианы.

– А за ее поцелуй?

– На это можешь даже не рассчитывать, – тихим, угрожающим голосом проговорил Артур, глядя Тоду прямо в глаза.

– Да ладно тебе, приятель, я пошутил, – насмешливо протянул Тод, впрочем, отступив все же на два шага от своего соперника.

– А я – нет, – сухо ответил ему Артур и, отвернувшись от Тода, продолжил исследовать помещение.

Комнат в доме действительно было великое множество, но ребята не смогли их осмотреть, так как те были заперты.

– Наверное, это гостевые, – предположил Артур. – Поэтому и закрыты. Жаль, что ж, пойдем наверх.

– Как скажешь, – с преувеличенным смирением проговорил Тод. – Ты же у нас главный.

Ребята поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Красивая отделка стен из красного дерева и искусные полотна художников говорили о весьма солидном доходе госпожи Лукреции. Создавалось впечатление, что она зарабатывала куда больше своей сестрицы. На втором этаже опять можно было разглядеть эту дизайнерскую мысль: комнаты не были отделены между собой стенами и представляли одно огромное пространство, которое, вероятно, использовалось гостями постоялого двора в качестве игральной комнаты.

На невысоком зеленом столе рубашкой вверх лежали карты, рядом небрежно валялись кубики и несколько окурков от довольно крупных сигар. В углу стояло около десяти пустых бутылок винотеля, что говорило о веселом времяпрепровождении гостей госпожи Лукреции. Здесь уже ничто не напоминало о том строгом порядке, который царил внизу. Было видно, что эта комната была облюбована гостями, и они распоряжались ей по своему усмотрению, особенно не церемонясь и не следя за чистотой. Артур подошел к столу и стал внимательно разглядывать карты.

– Умеешь играть? – спросил он вдруг у Тода.

– Не-а, – протянул беруанец. – Несколько раз приятели предлагали мне сыграть на пару венгериков, но я не захотел. Пустая трата времени.

Артур молча взял в руку кубики и подбросил вверх. Один показался ему чуть тяжелее, и юноша вздрогнул от внезапно нахлынувших неприятных предчувствий.

– Здесь точно был Алан, – озабоченным голосом проговорил он.

– Откуда ты наверняка знаешь? – встрепенулся Тод, в мгновение ока сделавшись серьезным.

– Это его игральные кости. Он страстно любит азартные игры, но при этом не всегда готов проигрывать. Этот удачливый кубик, как он сам его называет, Алан носит с собой на тот случай, если захочет непременно обмануть кого-то…