С высоты картинка значительно прояснилась. Я торопливо приник к оптике в попытке раздвинуть сумрачные границы обозримого. Хотя можно не напрягаться – общая говнистость расклада хорошо различима.

Очередной мосток через канал периметра застлали сизые клочья дыма. На подчищенном участке перед тьмой развалин густым багрянцем догорали непонятные обломки и шевелилась серовато-черная масса. Чуть ближе в цепочке Пугал зияла прореха – несколько столбов скособочились в надломе, сыплясь крошевом на дно рытвины. У моста, на территории Парка, торопливыми залпами обозначились несколько огневых точек – шмаляли почти истерично и от души.

Поверьте, целей имелось в достатке. Но первым я заметил человека, бегущего по мосту в сторону Парка – трудно пропустить горящий факел, подвывающий на высокой ноте. Один взгляд в прицел выявил его принадлежность к чумкам. Хотя тратить патрон не пришлось – за нарушителем взметнулась крупная тень характерных крабьих форм и сходу пробила погорельца конечностью, точно пикой.

Матерый. Который нихера не боится огня.

Не размениваясь на мысль, довел бросок твари стволом и заслал гостинец в победно воющую пасть. Неч дернулся назад, оседая, и заклокотал на повышенных тонах. Горящее тело соскользнуло со вскинутой лапы, огненным комком уйдя на дно рытвины.

Сперва я не понял, что увидел в желтоватых отблесках – бетонная облицовка шевелилась, двигалась, растекаясь комочками. Разум чутка помедлил… а затем стало неуютно.

Крабий прибой – если утрированно. Твари жадно рвались сквозь прореху защиты, сползали вниз и в попытках одолеть внутренний склон канала, расползались в стороны. И число им – дохрена. От того и стрельба велась в заполошном темпе – народ при виде панцирного вала откровенно паниковал. Судя по размерам отдельных силуэтов, матерый на мосту далеко не одинок.

Раненный неч странно подергивался – вроде хотел рвануть дальше, но опорно-двигательный не слушался. А легкий затор на руку защитникам. Я перевел взгляд на отстреливающихся, продвинувшись ближе к краю контейнера. А дела не то, чтобы хорошие. Херовые, надо сказать, дела.

-Где совет?! – блажил хриплый голос.

-Валим! Валим!

-Стоять сука!

-Где совет?!!

Визг шмалабоев мешался с раскатистыми отсечками огнестрела. Хотя при таких раскладах предпочту услышать стаккато автоматического оружия. Закатай-ка губешку, оператор.

-Левее, Чан! Лезут!

Голоса планомерно срывались в ультразвук. Отменная сила воли – побежал только один, кувыркнувшись на полусогнутых в ближайший проулок. Ждут подмоги? Если принять реакцию Оторвы за типовую, кланы сперва предпочтут укрепить оборону собственных баз. А Парк останется неким обобщающим понятием – под прикрытием планктона из числа прихлебателей.

Над парапетом канала -метрах в 30 от стрелков – взметнулись две лапы, следом серым пятном обозначилась верещавшая пасть. Выстрел СВД рассосался коротким эхом. И зачем спрашивается? Тварей, выпучивающихся над ломанным краем, намного больше одного.

-Патроны! Патроны!

-Валим! – Мысль начинала превалировать.

Мне бы поспешить – несколько минут, отведенных на оценку ситуации, почти истекли. Но уйти не получилось. Причина? На сцену прибыли топы.

Три коротких очереди разлохматили сухостой в темные брызги. Я дернул прицелом к источнику и умилился. Из безликой улочки вырулила строевая «черепашка» - трое стрелков в броне двигались клином, подавляя противника, за ними в сцепке шли трое приверженцев ближнего боя со сталью наизготовку в качестве подстраховки и замыкала строй пара бойцов широкого профиля. У призраков таких называли сто двенадцатыми – и патронов подкинут и рану залатают, а при нужде наваляют так, что и чинить не придется.

Группа двигалась слаженно, контролируя подступы, - клинья оружейных выхлопов четко резали переднюю полусферу. И нечи мерли в неудержимом порыве.

-Синие! -разнеслось над блокпостом.

А я сглатываю горькую слюну. Завидую, сука, незамутненно. Как двигаются, черти, любо дорого посмотреть. Точно траки – неумолимо и ровно наматывают метры. Глухая защита матово чернеет, создавая впечатление неприступности. Да у них даже броневые воротники в наличии. А у меня, блять, футболка зачетная. Как так Ось, а?

Из вороха ящиков по флангу стрелков вырвался мелкий неч и напрыгнул, повиснув на своевременно подставленном рукаве мечника. Боец приподнял руку и коротко ударил ножом, срезая лишнее – ни секунды на раздумье. Прям отсюда чувствуется запашок адхар.

-Право два! – гаркнул лидер стрелкового клина.

От замыкающих в указанном направлении упорхнуло два темных комка. Через секунду вдоль канала разлилось белесое зарево воспламенившейся горючки. Визг и клекот резанули слух.

Это чем таким кинули? Я бы поставил на коктейль Молотова, но цвет пламени и обширность возгорания со мной не согласились. Хочу парочку зарядов, а лучше ящик и еще вчера. Есть такое слово – надо, понимаете?

Один из синих призывно махнул рукой и силы самообороны рванули под прикрытие группы. Правильно, чтобы развернуть ад на земле, сектор должен быть чист. Но далеко постовые не разбежались – рассредоточились по флангам, пособляя стрельбой.

Группа боевиков достигла моста. Лидер обозначил что-то пальцами на вскинутой руке, и формация сменилась – стрелки подчистили пятачок у начала мостового пролета и слаженно расступились. Вперед рванул крупногабаритный ближник, сходу одолев метров пять – влетел на мост, кинул вперед рюкзачок и красиво укатился назад.

-Заряд!!

Сообразить я не успел – ученое тело само перевалилось через край, стерпело болезненное приземление и сжалось у основания контейнера.

Рвануло отменно, отдавая небу пламя и фрагменты конструкции. Добротный кустик смерти, если что. По ушам ударило, затылок лизнула каменная крошка. И я понял, что скалюсь, отдаваясь памяти.

А затем рядом упал неч – средний экземпляр с оторванной конечностью, но еще дееспособный. Сухие действуют на инстинкте – экзальтация полета им незнакома. Щелкнула пасть, лапа жадно потянулась к добыче…

-Назад! -тот же зычный командирский голос.

Надо полагать, дело сделано. Синие замедлили проникновение тварей на территорию Парка, а заодно подчистили локацию. Мысль верная, хотя я бы оспорил, исходя из количества упырей на дне канала. Но думать некогда – меня, вроде как, собрались схарчить.

-Отсекай!

-Расползаются! – раздался новый голос из рядов синих. А голосок женский, тупо отметило сознание.

-Чистим лево!

Я сломал нечу лапку под челюстью, используя инерцию твари, и, перевалившись через опрокинутую тушку, отработал пистолетом. Хватило двух выстрелов. На лице осела холодная капель из треснувшей брюшины.

Не останавливаться. Двигаться. Синие отходят – судя по недоуменным крикам сторожевых, ребятки не уловили суть – топы отработали цель, а спасение сирых - дело сугубо сирых. Вопреки политическим заверениям Совета. Простая и циничная правда.

Мне в ноги метнулась тень, и я занырнул, ломая скромную оградку. Что не понравилось - тварь атаковала со стороны Парка. Шустрые крабики, которым подарили много мяса. Со стороны парковой глубинки зазвучали отзвуки первых столкновений. Чумки решили по классике - мол не достанься ты никому, предательская падла. И пока их посыл успешно разливался кровью по лагерю.

Синие кинжальным огнем подавили выплеск тварей, выиграли пяток метров и словили новый подарок – матерого, проломившегося сквозь сарай.

На секунду я потерял картинку – падая на сухостой и вгоняя нож в одну из мутных глазниц. Пиро послушно плеснуло энергией, и сухая морда заалела огненным цветком. Минус, сука. Конвульсия твари отдалась неприятной болью в брюшине.

Дышать, дышать… И видеть.

Здоровяк, подорвавший мост, скачком одолел метра два ближней стены по вертикали и обрушился вниз, разворачивая дугу удара. Коротко блеснул внушительны молот – прям живое воплощение комплексов.

Хрустнуло, чавкнуло, и сухая плоть вогнулась, расплескивая темное.