Тут взгляд ее выхватил папку с эстампами[4], оставленную на столе раскрытой. Лиллиан взялась перебирать листы, спрашивая мнение мистера Тальбота о художественных достоинствах того или иного эстампа, и наконец указала на изображение Елены Троянской[5], протягивающей руку неотразимому Парису[6].

– Как вы считаете, стоила ли эта женщина такого кровопролития, да и вообще, не переоценена ли ее красота? – спросила Лиллиан, безуспешно стараясь скрыть многозначительную улыбку.

Тальбот коротко, по-мальчишески рассмеялся (сколь памятен был Лиллиан этот смех!), перевел глаза с Елены Троянской на лукавую свою собеседницу и отвечал тоном, от которого сердечко Лиллиан забилось от безымянной боли и непонятного блаженства – столько сдерживаемого пыла угадала она в ответе.

– О да! Я всем сердцем согласен с фразой «Все ради любви, или Целого мира не жаль»[7]. Елена Прекрасная – моя любимая героиня, а что до Париса – он более прочих смертных вызывает во мне зависть.

– Хотелось бы мне посмотреть на нее!

Неожиданное признание Лиллиан настолько сконфузило ее, что она даже не сумела сгладить впечатление какой-нибудь общей фразой об интересе к мифической героине.

– Возможно, вы с ней и встретитесь, – отвечал Тальбот, едва скрывая усмешку, и добавил, как бы для успокоения Лиллиан: – Мне почему-то кажется, что все красавицы – реальные женщины наряду с героинями романтических легенд и баллад – встретятся вместе в некоем царстве будущего, узнают и полюбят друг друга.

– Увы, я не историческая личность и не красавица – значит, не бывать мне в поэтическом раю ваших фантазий, – возразила Лиллиан, весьма мило и убедительно притворившись огорченной.

– Некоторые женщины прелестны, хотя не сознают этого, а романтическим героиням нет хода в реальный мир. И все же я думаю, что вы встретитесь с Еленой, мисс Тревлин.

В это время миссис Лэнгдон поманила Пола, и он оставил Лиллиан размышлять над его последними словами. Тайное удовольствие от того, что Лиллиан увидит его нареченную невесту, явственно звучало в этих словах, и оно-то было главной причиной недоумения Лиллиан.

– Ну как он тебе? – прошептала Мод, усаживаясь в кресло, которое должен был занять Пол.

– Очень понравился, – был сдержанный ответ, ибо Лиллиан наслаждалась интригой и не желала пока раскрывать ее.

– Что ты ему говорила? Мне ужас как хотелось послушать вашу беседу – такая она была живая и непосредственная.

Лиллиан повторила отдельные реплики, и Мод притворилась, что завидует впечатлению, которое подруга произвела на героя.

– Увы, нет смысла пытаться покорить его, ведь он уже несвободен, – посетовала она, с неожиданным злорадством захлопывая папку, сверху лежало изображение Елены Троянской, и Лиллиан почему-то приятно было избавиться от нее.

– Ах, дорогая, ничего подобного! Миссис Лэнгдон только что сказала маменьке, что она ошиблась. Мистер Тальбот не помолвлен. Она задала ему прямой вопрос, и он ответил отрицательно. Оказывается, Елена всего лишь находится у него на попечении.

– Он слишком молод, чтобы быть опекуном. Какой-то абсурд… Ничего, скоро я все выясню.

– Как? – удивилась Мод, потрясенная уверенностью Лиллиан.

– Подожди денек-другой, и услышишь от меня ответную романтическую историю. А сейчас я поспешу на зов твоей матушки – надо полагать, приехала Эстер. Доброй ночи. Я дивно провела время.

И Лиллиан, раздразнив напоследок любопытство подруги, была такова. Эстер ждала ее в экипаже, но, едва Лиллиан возникла в дверях, Тальбот отстранил лакея и сам усадил ее, сказав чуть слышно и со столь знакомыми интонациями:

– Доброй ночи, моя маленькая госпожа.

Никому, кроме Эстер и матери, Лиллиан не поведала о своем открытии. Из прежних слуг в доме остался только старик Бедфорд, и Лиллиан сочла за лучшее помалкивать, пока Пол сам не решит возобновить дружбу. Велико было удивление миледи и Эстер, велика была их радость при известии о том, что их протеже теперь богат и знатен. Обе, госпожа и служанка, строили догадки: как Пол объяснит свое внезапное исчезновение?

– Ты ведь нанесешь ему визит, мама, не правда ли? Ну или хоть справишься о нем? – спросила Лиллиан. Ей не терпелось дать знать Полу, что его, блудного грума, встретят с радушием, ибо фраза, оброненная Полом возле экипажа, согрела ей сердце.

– Нет, милая, это он должен искать встречи с нами. Первой я ни шагу не сделаю. Ему известно, где мы живем, пусть сам возобновит столь неожиданно прерванное знакомство, если сочтет нужным. Наберись терпения, а главное, помни: ты уже не ребенок, Лиллиан, – отвечала миледи, встревоженная слишком пылкими восторгами дочери в отношении Пола.

– Не ребенок? Как жаль! Иначе я вела бы себя, как велят мне чувства, и не боялась бы шокировать общество нарушением условностей.

И Лиллиан отправилась спать – точнее, мечтать о своем герое. Три дня она просидела дома – все ждала Пола, который так и не появился; на четвертый день поехала на прогулку в Парк, надеясь, что Пол будет там. Ее сопровождал пожилой грум, на которого Лиллиан смотрела с отвращением, отлично помня, что в прежние времена на его месте был юный красавец.

Пола она не нашла, зато при выезде на Дамскую Милю ей встретился элегантный экипаж, в котором сидели прелестная девушка и кроткая с виду пожилая женщина.

– Невеста Тальбота, – шепнула Мод Черчилл, которая присоединилась к Лиллиан на прогулке. – Красивая, да?

– Ничего подобного… да, очень, – последовал странный ответ, ибо ревность вступила в противоречие с правдивостью.

– Тальбот совершенно поглощен и предан ей. Пожалуй, они и впрямь помолвлены, что бы он там ни говорил. Распрощаемся с нашими надеждами, – усмехнулась Мод.

– А у тебя были надежды?.. До свидания, Мод, мне пора.

К недовольству тучного грума, Лиллиан пришпорила лошадь и помчалась домой.

– Мама, я видела невесту Пола! – выпалила она, врываясь в будуар миледи.

– А я видела самого Пола, – отвечала миледи, глазами показывая, чтобы Лиллиан придержала язык. Поскольку Пол был здесь – стоял с простертой рукой, будто ожидая, когда его признают.

Лиллиан от радости позабыла смущение, присела в глубоком реверансе и молвила с веселым упреком:

– Мистер Тальбот – желанный гость, в каком бы обличии он ни явился.

– Значит, сегодня я просто Пол. Позвольте предложить вам кресло, мисс Лиллиан, – произнес Пол с почтительностью юного грума.

Лиллиан села. Только напрасно она старалась вернуть себе непосредственную манеру – слишком велико было различие между юношей, которого она так ясно помнила, и мужчиной, который стоял перед нею.

– Теперь поведайте нам о своих приключениях, а главное, ответьте, почему четыре года назад вы исчезли столь загадочным образом, – властно, как избалованное дитя, распорядилась Лиллиан, но не смогла выдержать взгляд Пола и потупила свои ясные глаза.

– Я как раз хотел это сделать, когда ворвались вы с новостью о моей кузине… – начал Пол.

– Так она – ваша кузина! – перебила Лиллиан.

– Да, матушка Елены и моя были родными сестрами. Обе вышли замуж за англичан, обе рано умерли, оставив нас, своих детей, заботиться друг о друге. Мы с Еленой росли как родные брат и сестра. Мы были неразлучны, пока я не поступил на службу к полковнику Дейвентри. Смерть старого священника, которому я доверил Елену, заставила меня вернуться в Геную, ведь я остался ее единственным опекуном. Я хотел проститься с вами, миледи, как подобает, но обстоятельства – мой глупый розыгрыш – вынудили меня бежать. Я скрылся как недостойный человек.

– Значит, это ты был тогда в главной зале! Так я и думала! – И леди Тревлин испустила вздох облегчения.