— Отчего же? — Вежливо улыбнулся я, помогая усесться Яльри. — Мы, наконец, разрешим наши противоречия. Разве это не хорошо?

Каюсь, это была попытка задеть фон Мормаха. Ребяческая попытка, да, но такой уж я человек, люблю топтаться по чувствам разного рода гнусных типов.

— Присаживайтесь, барон. — Все тем же спокойным голосом, начисто проигнорировав мой выпад, поторопил меня хозяин шатра. — У нас слишком мало времени, чтобы тратить его на пустую болтовню.

— Как скажете, Ульрих, как скажете. — Я послушно уселся на предложенный мне стул.

Некоторое время в шатре стояла тишина. Я изучал лица баронов и их приближенных (не я один прибыл на разговор в компании помощника), а бароны изучали меня. Видно было, что моя личность их не очень впечатлила. Я, впрочем, тоже не испытывал перед ними никакого особого пиетета. Мужики как мужики. Сними с такого одежду его цветов, цепь и родовой перстень, и не поймешь кто перед тобой.

— Итак, Ором. — Прервал наконец чуть подзатянувшуюся паузу барон фон Мормах. — Мы получили ваши условия, и я хочу вам сказать, что…

— Талек. — Перебил я говорившего.

— Что? — Не понял тот.

— Меня теперь зовут Талек. Талек фон Киффер. Я отказался от своего старого имени в тот момент, когда была подло убита вся моя семья. Поэтому, будьте добры, называть меня только так.

Зачем я это сделал? В первую очередь, потому что не хотел отдавать инициативу. Общался уже дело с местной аристократией и имел представление о том, как они умеют играть словами. Да, фарские бароны не чета хольтригским графам, но даже до них в чесании языком мне было далековато. Поэтому, я воспользовался уже не раз испытанным приемом — при помощи наглости и презрения к чинам, выбить землю из-под ног у своих оппонентов. И говорить с ними если не на равных, то близко к тому.

Имелась и еще одна причина. Необычная. Мне претило носить имя человека, мною же и убитого. Не знаю уж почему. То ли взыграло во мне мое земное воспитание. То ли еще что. Но, каждый раз, когда я назывался Оромом, я чувствовал себя… Неправильно. Неуютно. Тревожно. Не знаю как объяснить точнее. Будто за моей спиной стоял настоящий Ором фон Киффер, и неодобрительно качал головой. Вроде бы чушь, но на Риэле я уже столько раз сталкивался с разной чертовщиной, что решил лишний раз не заигрывать с судьбой.

— Вот как, значит? — Задумчиво проговорил фон Мормах. — Пусть будет так. Итак, Талек, ваши условия неприемлемы.

— Что именно кажется неприемлемым в озвученных мною условиях? Как мне кажется, там все справедливо.

— Справедливо? Да ни одна из тех деревушек не стоит столько, сколько вы за них просите!

— Ваши деревушки, может и не стоят. — Как ни в чем ни бывало пожал плечами я. — А мои — вполне.

— Господа. — Вмешался в разговор крупный, но не толстый, пожилой мужчина с шикарными седыми бакенбардами. Барон фон Ливс, если судить по цепи на шее и бело-синем щите, вышитом на груди его камзола. — Вы простите мне, что я влезаю в ваш разговор. Но я уже старый, и не могу много времени тратить на пустую болтовню. А вы, судя по всему, всерьез решили именно что говорить, а не решать сложившуюся проблему. Так не пойдет, господа. Переходите уже к сути, а не уподобляйтесь кумушкам на торжище.

Я чуть улыбнулся. Мне этот дядька понравился. Несмотря даже на то, что официально он входил в клику фон Мормаха. Эдакий боевой пенсионер, не любящий суеты и лишних слов, предпочитающий действие пустой болтовне.

— Хорошо, господин барон. — Я чуть наклонил голову в знак уважения. — Раз вы настаиваете, то давайте перейдем сразу к делу. Вы не против, Ульрих? В общем так. — Продолжил я, увидев короткий кивок со стороны фон Мормаха. — Я знаю кто именно сподвиг барона фон Раста на нападение на мои земли. Знаю, какова была основная цель, и какие задачи стояли перед его армией. Да-да, — заметив как нахмурился хозяин шатра, подтвердил я, — мы с Отто долго и вдумчиво говорили на всякие разные темы. Также я знаю кто стоит за мятежом самозванца. Хотя, тут и пророком не нужно быть.

— И кто же? — Хмуро поинтересовался фон Мормах.

— Вы, барон. И не нужно хмуриться, и уж тем более не стоит хвататься за шпагу. Раз уж у нас пошел откровенный разговор, то будьте любезны выслушать меня до конца. Итак, я знаю, что за всем стоите вы, Ульрих. И понимаю зачем вы это делали. Но, как ни странно, не держу на вас зла. Да-да, не удивляйтесь, я ведь прекрасно осознаю, что в первую очередь вы делаете это для блага Фарсы. Так, как вы его понимаете.

— Как я понимаю? — Поинтересовался барон, до этого внимательно меня слушавший. — А у вас что, имеется иное представление о благе нашей родины?

— Представьте себе, имеется. Но, о нем мы поговорим когда-нибудь в другой раз. Сейчас же важно другое. Враг на пороге и не нам, детям великой Фарсы, заниматься внутренними склоками. Поэтому, я принял решение освободить барона фон Раста и всех его людей без каких бы то ни было условий.

В шатре повисло гробовое молчание. Ну да, ну да. Ни один из них не упустил бы своего шанса урвать свой кусок пирога. Даже несмотря на готовящееся вторжение де Феля. Зачем отдавать пленника просто так, если можно отдать за деньги? Один лишь пожилой барон фон Ливс одобрительно улыбнулся. Вон, даже подмигнул, заметив мой взгляд.

— Что ж. — Наконец пришел в себя фон Мормах. — Это действительно мудрое решение с вашей стороны, барон. Только…

— Почему я не отпустил его сразу, раз принял такое решение? — Понял я сомнения барона. — Тут все просто. Я хотел встретиться с вами со всеми лицом к лицу, господа. Познакомиться, так сказать, лично. Но самое главное, — я хотел донести до вас мысль, что со мною лучше дружить. Друзьям я готов помогать, врагов же буду уничтожать беспощадно.

— Ну что, дружище, ты готов? — Вырвал меня из глубоких раздумий голос Гральфа.

— Началось? — Поднял я на него глаза.

— Началось. — Согласно наклонил голову мой генерал. — Вчера на рассвете войско виконта фон Фельзена выдвинулось в путь.

Я откинулся на спинку кресла и облегченно выдохнул. Глупо, наверное, радоваться войне, и кто-нибудь посторонний, с навязчивой жизненной позицией, мог попытаться меня осудить. Но напрасно. Радовался я не войне как таковой, а тому, что наконец-то закончилось это бесконечное ожидание.

Этот месяц стал очень тяжелым для меня. Пожалуй, самым тяжелым за обе мои жизни. Раньше, даже будучи на грани, я отвечал только за себя. Сейчас же под моей опекой находились мои близкие, мои друзья и мои вассалы. От моих решений зависели их жизни, от правильности выбора — будущее. И этот груз ответственности, свалившийся на меня, напрягал невероятно. Как я не сошел с ума — не знаю. Наверное, мне помогла загруженность делами.

А дел было действительно много. Мы не знали когда именно начнет наступление де Фель, поэтому, приходилось спешить. Мне и мои заклятым друзьям-баронам. Благо, те хоть и казались теми еще сибаритами, на деле же, когда над Фарсой нависла тень белого полярного лиса, тут же отбросили всю обломовщину и взялись за ум. Всего две недели им понадобилось для того, чтобы не только поставить под копье почти пять тысяч воинов, но и подогнать их границам Фарсы.

Не скажу, что такая орда, расположившаяся на моих землях, меня сильно радовала. Но я понимал, что иного выбора у меня просто нет. Не в Вохштерне же им, в самом деле, ждать начала веселья. Тем более, что там, несмотря на все старания Ирвоны и капитана Прасса, все равно оставались вражеские лазутчики. А вот за Фарский хребет им ходу не было. Особенно зимой и ранней весной. Единственную дорогу, ведущую на мою мнимую родину, было очень просто перекрыть.

Собственно, благодаря вовремя поставленному заслону, нам и удалось узнать о шпионах де Феля в Вохштерне. Наемники, усиленные кифферскими ветеранами, умудрились словить аж шесть штук, прежде чем те догадались, что притворяться крестьянами, едущими в гости к родственникам, чревато.