И мы, черт возьми, сдали его. Шутка ли, в столь серьезной драке потерять убитыми и тяжелоранеными тридцать человек? И то, всего через месяц, двенадцать из них смогут вернуться в строй. В то время как от отряда гофовцев не уцелело и десятой части.

Кстати, о них. Волчата Чеза отличились, умудрившись захватить, живым и относительно невредимым, одного из вражеских командиров. После чего благополучно привели к нам с Гральфом на допрос. И, после обстоятельной беседы с нарушителем границ, картина случившегося потихоньку начала складываться в моей голове.

Как оказалось, в задачи этого отряда не входило ни нападение на деревни моего баронства, ни осада замка, ни еще какие противоправные действия в чью бы то ни было сторону. Мужики просто должны были укрепить границу. Разумное решение, если так подумать. Особенно, в свете ухудшения отношений фон Гофа с фон Мормахом. Барон просто перестраховывался на случай неприятельского визита.

И все было бы у соседа хорошо, если бы я не нарушил его границу, и не начал качать права. Да, нарушителем действительно оказался я. Уже после разговора с пленным мы с Гральфом посмотрели по карте — стычка и правда произошла на чужой для меня земле. Неудобно получилось, короче говоря.

Но, если честно, то я и не особо-то и переживал на этот счет. Кто мне фон Гоф? Не друг уж точно. Враг? Очень вероятно, особенно в свете того, что его баронство я наметил включить в Шуррик. Так чего мне беспокоиться о совершенной ошибке? Тем более, что ничто не мешало нам и дальше гнуть свою линию о нарушении границ. Да, непосредственное столкновение случилось на территории соседа. Но кто докажет, что мы не преследовали их? Да, барон будет знать правду от своих солдат. Но, для всех остальных будет только его слово против моего. Да и вряд ли, после столь серьезного удара, он решится на сколь-нибудь решительные действия. Не в ближайшее время, по крайней мере.

Следующие несколько дней пути показали, что я прав. Барон фон Гоф даже не думал мешать нашему продвижению. Наблюдал при помощи снующих вокруг конных разъездов, но не мешал. Трогать их мы не стали. Наоборот, попытались вступить в контакт. Для чего выслали к ним небольшие отряды парламентеров. Гофовцы, правда, на контакт идти отказались. Стоило только отделиться от нас хоть сколь-нибудь заметному отряду, как те тут же пускались наутек. А уменьшать количество переговорщиков мне не хотелось совершенно.

Но я был бы не я, если бы не нашел способ перемолвиться с этими перестраховщиками. Некоторое время мы с ребятами Гральфа внимательно наблюдали за нашими гостями. Изучали их повадки, то, как они реагируют на то или иное наше поведение, где и сколько отдыхают. И, в один момент, просто наведались к одной из групп ночью. Надо было видеть рожи этих недотеп, когда мы окружили их лагерь. И то облегчение на них, когда я пообещал никого не трогать, если те не будут совершать глупостей, и передадут мое послание своему барону.

В нем я обвинял соседа в посягательстве на свою территорию, попытке захвата замка, воровстве, незаконном пересечении границы, и еще в целой куче надуманных и не очень грехов. После чего информировал, что в данный момент иду бить морду фон Мормаху за схожие прегрешения. И, если он, фон Гоф, не хочет себе подобной участи, пусть готовит тысячу золотых компенсации.

Сумасшедшие деньги по местным меркам, но не такие неподъемные, как могло показаться на первый взгляд. При всей своей бедности, Фарские бароны были довольно зажиточными личностями. Вон, у Эверта фон Киффера я, в свое время, реквизировал что-то около четырехсот золотых. И это, не считая тех денег, что терпеливо дожидались меня рядом с замком. Так что пусть занимается подготовкой откупа (или к войне, что скорее всего), а не путается у меня сейчас под ногами.

Ответного послания я не получил. Но, судя по тому, что количество наблюдателей кратно уменьшилось, его баронская милость таки внял моему дружескому совету. Более того, стоило нам покинуть баронство Гоф и перейти на территорию соседнего с ним Манна, как нам встретилась делегация от местного барона. Тот лично на встречу прибыть не удосужился, сославшись на занятость (обороной, скорее всего). Зато заверил, что не имеет ничего против нашего прохода по его землям. А еще добавил, что рад тому, что у Киффера появился законный хозяин.

Похожая ситуация случилась и в следующем баронстве, в Энаре. Только, на этот раз, у местного владетеля хватило решимости явиться на встречу со мной лично.

Таким образом, я не только лишний раз убедился, что в Фарсе слухи разносятся со скоростью света, но и получил некий политический вес. И ничего страшного, что мои притязания на трон Киффера признаны фон Энаром и фон Манном лишь на словах, это не отменяло самого факта признания. Я, если так можно выразиться, перешел в новую лигу.

В принципе, задачу «минимум» этого похода я выполнил — у меня имелась своя, пусть и не большая, армия, и меня теперь воспринимали всерьез. Можно было смело поворачивать назад и начинать обживаться в своем баронстве, готовясь к стычке с фон Мормахом. Если бы у меня только имелась хоть сколь-нибудь внятная причина повернуть назад…

Но ее не было. Отступи я сейчас, выглядел бы, по меньшей мере, непоследовательным и недальновидным. А то и в трусости заподозрили. И тогда хана моей легитимности. Она лопнула бы, как воздушный шарик. В Фарсе слабаков не любят и не уважают. Так что мне приходилось пока переть вперед, что твой танк.

И вот, когда до пересечения границы баронства Мормах оставалось всего ничего, волчата, выполняющие роль одного из передовых разъездов, вернулись из разведки с добычей.

— Ну и зачем вы ее притащили? — Поинтересовался я у своего самого молодого офицера, рассматривая молодую светловолосую девушку, одетую в некое подобие шерстяного халата.

— Она говорит, что к тебе шла.

— Вот даже как? — Я в удивлении поднял брови. — Ну что же, можешь быть свободен, Чез. — Махнул я рукой парнишке, и, видя, что тот не спешит уходить, добавил: — Не волнуйся, уж как-нибудь с девчонкой я справлюсь.

— И зачем же я тебе понадобился? — Поинтересовался я у незнакомки, после того как мы оказались наедине.

— Вы барон Ором фон Киффер? — Вопросом на вопрос ответила та.

— Да.

— Докажите.

Я хмыкнул. Будто не она у меня на допросе, а я у нее. Во дает, девка. Но, артачиться или давить авторитетом не стал. Она и так была в моей полной власти, а самоутверждаться за счет женщин я как-то не привык. Поэтому, ни слова не говоря, продемонстрировал свой баронский перстень.

Стоило гостье рассмотреть фамильный герб Кифферов, как из нее будто стержень вынули. До этого напряженная, сосредоточенная, вот-вот готовая сорваться в бой, она расслабилась. И, кажется, даже немного уменьшилась.

— Хвала богам, это действительно вы. — Выдохнула она, и тут же затараторила: — Ваша милость, вам грозит опасность. Вас хотят обмануть, а сами, тем временем напасть на замок. Я знаю точно, сама слышала! А еще…

— Тише! Тише! — Рассмеялся я, поднимая руки. — Не части. Кто хочет обмануть, кто напасть? И вообще, как тебя зовут-то?

— Нитара, господин. Я рабыня… Бывшая рабыня барона фон Мормаха. И это он хочет вас обмануть…

Выслушав рассказ бывшей рабыни, я задумался. Да уж, знатно девчонку помотало в последнее время. Да и предыдущая жизнь была далеко не сахар. Но, она молодец, не побоялась рискнуть всем ради своей свободы. Такие люди мне нравились. И, если не врет, и дела действительно обстоят так, как она рассказала, то это шанс. Шанс поставить на место хитрозадых фон Раста и фон Мормаха.

Уже второй день, как мы с Ромчиком двигались по баронству Мормах. Ехали открыто, не скрываясь, по главной (и в эту пору года — единственной) дороге. И никому, абсолютно никому не было до нас дела. Разве что кто-нибудь из встречных путников рукой махнет в знак приветствия, и все.

С разъездами тоже пару раз довелось пересечься, но те лишь уважительно кланялись, и на этом их внимание к моей персоне исчерпывалось. В принципе, их логику можно было понять. Едет молодой человек, едет на дорсаке, хорошо одет, шпага на боку, явно не из простых. Крупных неприятностей он барону не доставит. Максимум — поимеет какую-нибудь селянку. Ну, или морду набьет кому-нибудь из сервов. И что, из-за такой мелочи докучать уважаемому человеку?