Но, заниматься праздным любопытством им долго не пришлось, потому что тот офицер с серого железного корабля, который вел с ними переговоры, прокричал с необыкновенного белого катера, чтобы они занялись изготовлением навеса над палубой, иначе рискуют перегреться на солнце. Все испанцы сразу оценили этот приказ, как очень разумный и вполне своевременный, и тоже, как и матросы с железного корабля, работающие на берегу, занялись делом. Используя обломки мачт, обрывки такелажа и парусов, испанские моряки начали возводить над палубой «Барваленто» навес, под которым можно было бы прятаться не только от солнца, но и от дождя.

А Диего де Кабрера, стоял у фальшборта на полуюте и молча взирал на все происходящее. Испанский капитан думал о том, что, похоже, у загадочной и совершенно неизвестной до этого южной державы с названием «Советский Союз», которой принадлежит столь мощный железный флот без парусов, существует какая-то связь с англичанами. Ведь не случайно же на борту огромного белого корабля название написано именно по-английски, а не на каком-нибудь другом языке? Но, если они союзники англичанам, то почему же тогда английский галеон «Золотая лань» тоже находится у них в плену вместе с самим капитаном Дрейком Эль Драго? Объяснить это для себя Диего пока никак не мог, теряясь в догадках.

Режиссер Михаил Кардамонов, которому доверили руководить культмассовым сектором, едва ступив на берег, сразу начал бурную деятельность. Приметив подходящую площадку рядом с пляжем в тени пальм недалеко от дебаркадера, он выпросил у Соловьева по сотовому телефону пятерых матросов с шанцевым инструментом и, руководя этой рабочей бригадой, занялся обустройством площадки для проведения вечернего концерта. До этого он долго говорил с Лаурой за обедом, который стюардессы снова подавали в той части главного ресторана, в которой уже не было раненых.

Ту часть зала, ближнюю к корме, где раненые еще оставались, отгородили от остального помещения ресторана простым брезентом. И обедали теперь все вместе. Гости семейства Дворжецких перемешались за столиками с людьми из команды «Богини» и даже с моряками советского эсминца. Но, Кардамонова ничуть не смущало такое равенство и братство, наступившее внезапно. С людьми Михаил ладить умел всегда, ведь коммуникабельность являлась частью его профессии. Все теперь выглядело вполне демократично. Снова никаких господ, а только товарищи. Причем, к обеду в главном зале допускались лишь те люди, кто уже прошел проверку и согласился сотрудничать с новой властью. Но, меню по-прежнему оставалось простым: лишь немного разнообразнее, чем в обычной советской столовой.

Хлебая простые щи, Кардамонов обсуждал с Лаурой несколько вариантов репертуара. Причем, Михаил не собирался ничего ей навязывать. Певица могла самостоятельно выбирать те песни из предложенных, которые знала и смогла бы спеть вечером без подготовки, потому что на репетиции времени уже не оставалось. А Лаура во время обеда представила Кардамонову обоих своих музыкантов, с которыми тоже приходилось обсуждать, например, грамотную постановку света и акустику. Музыкальное оборудование требовало электроэнергии, но электрический генератор на время концерта Михаил надеялся позаимствовать у моряков и, в случае чего, надавить на них при помощи Соловьева.

Инструктор по дайвингу Юргенс Линчавичус, планируя побег, понимал, что дальнейшее пребывание под арестом только навредит его планам. Много ли можно сделать для подготовки к побегу, если свобода перемещения уже ограничена, а в коридоре сутками сидят вооруженные матросы? Правда, сосед Юргенса по каюте белорус Костя Станкевич, который сразу согласился подчиняться новым властям, регулярно ходил на вахты мимо этих матросов. И они его пропускали без всяких проблем, видимо, получив на этот счет указания от своего начальства.

Пропускали и других из команды, тех, кто уже присягнул в верности совкам. А Костя рассказывал, что многие даже из самых богатых обитателей «Богини» уже выразили готовность сотрудничать с советскими моряками. И не выпускали из кают до сих пор лишь тех, кто не хотел сотрудничать, либо не прошел собеседования. И Линчавичус подумал, что в его интересах будет, скорее, втереться в доверие, чем вот так безвылазно сидеть в каюте и молча протестовать дальше.

А если удастся усыпить бдительность этого кэгэбиста, который, по слухам, лично допрашивает каждого кандидата на сотрудничество прежде, чем принимает решение о его лояльности, то Юргенс сможет, хотя бы, попытаться встретиться с той девушкой Софьей, которая намекала ему, что тоже хотела бы сбежать с «Богини». И для воплощения своего хитрого плана, Линчавичус, набравшись наглости и выйдя в коридор, заявил караульному, что желает сотрудничать и готов пройти для этого собеседование. На что матрос с автоматом внимательно поглядел на светловолосого парня, доложив о нем криком кому-то наверх, а через какое-то время оттуда сверху прокричали, что капитан третьего ранга Соловьев ждет его на верхней палубе в салоне-баре.

Главный боевой вождь Ках-Элеха внимательно следил за происходящим в самой большой бухте острова. Рано утром, когда все только начиналось, он высылал первых разведчиков. А потом посылал еще и еще. Его воины, посланные на разведку, таились везде: на воде и берегах — под видом рыбаков, в лесу — под видом сборщиков фруктов, даже на горах — таясь среди растительности и наблюдая с высот. И все они докладывали, что происходит нечто непонятное. В бухту пришли самые большие корабли, невиданные никогда прежде: серый и белый.

И те белые люди, которые находились на этих кораблях, напали в море на парусники тех белых, которые приплывали раньше на остров и вели войну против местных жителей. Новые белые, те, которые находились на большом сером корабле, победили прежних белых в бою и захватили их корабли. Но, ни на одного местного люди с серого корабля пока не нападали.

И вождь Ках-Элеха, сидя в своем высоком доме, опиравшемся на каменные столбы, находился в раздумьях. Жена приготовила ему свежий бетель, завернув в листья перца семена пальмы, добавив катеху и известь. И вождь медленно пережевывал это лакомство. Он пытался понять, что же прибытие необычных серого и белого кораблей может означать. И какие последствия принесет это событие народу чаморро?

Опыт подсказывал вождю, что просто так ничего подобного происходить не может. Ведь во все годы, которые помнил немолодой вождь, ничего похожего не было. А вот древние предания про огромные корабли у его народа сохранились. И даже вполне возможно, что легенды не врали, что на подобных кораблях путешествуют сами боги. Но, те ли это боги? Да и боги ли они? Во всяком случае, разведчики докладывали, что похожи пришельцы на обычных людей, только в другой одежде, не такой, как те бледнолицые, которые уже очень много лун подряд приплывали на остров на своих больших парусниках. Их тоже поначалу приняли за богов. Но, быстро выяснилось, что ошиблись. Те белые люди богами не были. Они оказались безжалостными убийцами, которые каждый раз, посещая остров, убивали кого-нибудь из народа чаморро. И так длилось уже много лун. А теперь еще какие-то белокожие нагрянули на кораблях еще более грозных. И как относиться к такому?

Думать вождю приходилось быстрее, потому что старейшины уже собирали совет. Ведь многие соплеменники видели еще и огромную белую жужжащую птицу, которая пролетела над островом. Сам же Ках-Элеха этой загадочной птицы не видел, но слышал неприятное громкое стрекотание в небе, когда та птица пролетала. А разведчики докладывали вождю, что птица эта взлетела с большого белого корабля, а потом, когда закончила кружить в небе, села обратно на него же. И теперь надо было решить, является ли все это божественным знаком, или нет. Ведь на совете, предстоявшем вечером, старейшины будут ждать от Ках-Элехи решения о том, что же следует делать. И надо ли снова начинать войну, чтобы в очередной раз попытаться изгнать с острова незваных гостей?