— Больше не буду тебя трогать, по крайней мере, до сегодняшнего вечера точно, — смеётся он, проходясь быстрыми поцелуями до самого ушка, — Иди ко мне!

Я поворачиваюсь к нему лицом, он помогает улечься удобно на его плече, берёт мою руку, целует её, а затем кладёт на сердце, которое бьётся, словно сумасшедшее. Надеюсь, что причиной такого волнения являюсь не я, а старость Сатаны. Иначе совсем тяжко будет.

Надо ещё ему сказать, чтобы прикупил защиту, он, конечно, прекрасно себя контролирует, но матерью я становится не собираюсь, пока.

— Расскажи мне о своём брате, — неожиданно просит Ростислав, отчего всё моё тело сковывает ужас. Как он узнал?

Начинаю в голове перебирать случаи, когда и кому успела проболтаться насчёт брата. Ведь в моём досье не было никакой информации об этом. Значит, он самостоятельно навёл справки. Что тогда ещё ему известно?

— Когда ты заболела, то в бреду просила, чтобы я не увольнял за больничный, так как у тебя есть брат. Это чтобы ты не ломала голову, как я узнал, — с усмешкой поясняет мужчина.

Господи! Надеюсь, я больше ничего лишнего не произнесла.

— Да, у меня есть младший брат, — слегка расслабляясь, начинаю я, а дальше не знаю, что говорить. По сути у меня осталось чуть больше недели и уже не имеет значение скрывать о своей семье.

— И с кем он сейчас? — задаёт следующий свой вопрос, словно пытается вывести меня чистую воду. Однако, если совру, Фишер сразу поймёт.

— Он со специальным работником сейчас находится, в доме родного отца, — честно признаюсь я.

— То есть ты не такая одинокая, как написала в резюме.

— У нас достаточно сложные отношения с отчимом, мы так и не смогли найти общий язык. Я не хотела портить своё резюме его именем и вообще, чтобы нас связывало с ним что-то ещё, помимо брата, — после этих слов мне даже легче стало.

— Ты сбежала от него?

— Можно сказать и так, но я обязательно вернусь и заберу брата.

— А мама с твоим отцом? — я не помню, было ли что-то написано в резюме о маме, о её смерти, но про отца точно ничего не было указано.

— Отца я не знала вообще, а мама умерла четыре года назад, во время родов, — с грустью отвечаю я.

— Извини, — он сжимает мою руку, в знак поддержки, — Она тоже боялась грозы?

— Да, — моих губ касается улыбка, — В Москве это не частое явление, но всегда громыхало громко. Ей в детстве никто не объяснил, что, оказывается это не так страшно, и достаточно просто найти сильного мужчину, который поможет справится с этим страхом. Так что спасибо, Ростислав Алексеевич, что спасли меня! — поднимаю голову и тут же получаю поцелуй в губы.

Сначала такой лёгкий и невинный, но быстро переходящий в глубокий и страстный. И вот я уже лежу на нём сверху, он сжимает мои бёдра, а я не могу прекратить целовать его. Хоть мужчина и обещал не трогать меня до вечера, но я сама этого хочу. Его возбуждённый член упирается между ног… Я трусь об него, пытаясь найти угол, чтобы сесть… Однако нас прерывает звонок гостиничного телефона.

— Дьявол! — рычит мужчина и протягивает руку, чтобы поднять трубку, — Да! Через сколько? Понял, спасибо! — падает обратно, — Собираемся, Николь, самолёт вылетает через час.

— Нееет, — стону я, потому что возбуждена до предела и такой облом.

— Закончим у меня дома, — смеясь, мужчина целует меня, затем хлопает по попе, чтобы слезла и мы быстро начинаем собираться.

Но осмотрев всю комнату, я не смогла найти одну очень важную часть своего белья.

— А ты не видел мои трусики?

Во Владивосток мы прилетаем к семи утра. Без трусов ехать очень некомфортно и я была готова убить Фишера, за то что он порвал их, но в аэропорту мы уже не успевали купить бельё, поэтому часть полёта я нервничала и переживала, что кто-то может понять причину моих вечно скрещенных ног. Зато у босса эта ситуация вызывала только смех. Кстати, в этот раз я летела в бизнесе вместе с ним, ему удалось договориться со стюардессой и меня без проблем пересадили. Пока летели, я вспомнила о просьбе Таи и просто впихнула Росту в руки те эскизы, сказав, что выбор нужно сделать до конца полёта, сама же заснула у него на плече.

Захар встречает нас у машины с двумя стаканчиками: один с кофе, второй с зелёным чаем. Благодарю и с удовольствием отпиваю горячий чай. Завтрак в самолёте я проспала. А Фишер без кофе совсем жить не может.

Рост открывает мне дверь, помогает усесться, затем садится рядом.

— Николь, тебя домой? — интересуется водитель, пристёгиваясь ремнём.

— Да… Нет… — одновременно и по разному отвечаем мы с Ростиславом.

Округлив глаза смотрю на него. Я что-то не подумала о том, как теперь себя вести с начальником при посторонних. Но мне не хотелось бы сразу вот так, с порога, можно сказать, всем заявлять, что я переспала с ним.

Захар с интересом наблюдает за нами в зеркале заднего вида, вижу, как он пытается сдержать улыбку.

— Ростислав Алексеевич, мне нужно домой, принять душ и переодеться перед рабочим днём, — многозначительно смотрю на начальника, тем самым давая понять, что к нему я сейчас точно не поеду. Хотя мне очень хочется закончить то, что мы не успели в номере, но без белья на работе желания ходить тоже нет.

— Хорошо, — хмуро отвечает Фишер, — Захар, тогда сперва Николь отвозим, потом меня.

— Принято.

Мы выезжаем с парковки и вклиниваемся в поток машин. Всю дорогу все молчат. Ростислав, как обычно уткнулся в телефон, Захар — на дорогу. А я смотрю в окно. Периодически ловлю хмурый взгляд Фишера в нём.

С момента, как мы приземлились, я что-то совсем не понимаю, как вести себя. Может, оставить всё там, в Петропавловск-Камчатске? Сделать вид, что ничего не произошло? Но я же ведь не смогу, да и босс, судя по уверенному ответу «нет», тоже не хочет всё оставлять там.

Господи, как всё сложно.

Спустя час машина тормозит у моего подъезда.

— Спасибо, — благодарю я и, улыбнувшись, выхожу.

— Николь! — у подъезда Рост успевает взять меня под руку, — Что не так?

— Всё так, — отвечаю я, хочу вырвать руку, но вспомнив, как его разозлило это в прошлые разы, не стала, — Просто я пока не хочу, наверно, афишировать, что между нами что-то есть.

— Не понял, это ты сейчас хочешь сказать, что жалеешь о том, что между нами произошло? — со сталью во взгляде и в голосе спрашивает мужчина.

— Господи, да я совсем не это имела в виду, — сокрушаюсь я, — Просто… не хочу, чтобы на работе на меня косо смотрели. Я же твоя помощница, которая даже месяца не отработала, понимаешь? Мне важно, чтобы на работе все считали меня профессиональным сотрудников, и ты так же ко мне относился.

Он долго и тяжело смотрит на меня, словно совсем не понимает о чём я, а потом его лицо расслабляется.

— Правильно ли я понял, что пока мы на работе, ты хочешь взаимоотношений между нами: руководитель-подчиненный?

— Да! — улыбаюсь я его просто «невероятной» догадки.

— Хорошо, — а затем он одной рукой обвивает мою талию, а второй приподнимает подбородок и целует в губы, прямо на глазах у Захара.

— Что ты делаешь? — шиплю я, еле отстраняясь. Чувствую, как лицо становится пунцовым, но стесняюсь посмотреть на водителя. Боже, что теперь обо мне подумают.

— Сейчас, — мужчина смотрит на часы, — Восемь утра, рабочий день ещё не начался, а значит, мы не на работе. Это же именно то, что тебя беспокоило?

— Аааар… — возмущенно рычу я, хмурясь. Обвёл меня своими мастерством речи, как девчонку! Оратор чёртов!

Разворачиваюсь и иду к подъезду.

— Подожди! — снова хватает меня за руку Фишер, в голосе улыбка, — Давай я тебя заберу часа через два, думаю тебе вполне хватит этого времени. Вместе на работу поедем. Я разрешаю опоздать тебе сегодня.

— Ты что? — снова поражаюсь его тупизму, — Я же тебе только что сказала… — хочется побить его по макушке, но видя его улыбку, которая становится только шире от моей вспыльчивости, я понимаю, что он специально это говорит. Вздёрнув нос, я отвечаю, — Мне хватит и этого времени, буду на работе ровно в девять! — разворачиваюсь, но опять попадаю в капкан рук. Чувствую, как в попу упирается уже возбуждённый член.