Мы едем молча, что невероятно напрягает меня. В голове не укладывается, если честно. Таисия на первый взгляд настоящая оторва, а он словно робот какой-то. Как они могли влюбиться друг в друга? Хотя, возможно, это и не любовь вовсе, а холодный расчёт. Дьявол, и о чём я только думаю сейчас!

— Николь, я бы хотел попросить тебя… — обманчиво мягко начинает босс.

— Не переживайте, я никому не скажу! — быстро выпаливаю я, не хочу слышать стандартные фразы, которые обычно пишут в книгах: то, что ты видела всё не так, тебе показалось, между нами ничего нет. Или подождите, такое только говорят парни-изменщики, а не боссы, которых уличили в чём-то? — И вообще, меня это не касается! — уверенно добавляю я.

— Что? — Фишер с недоумением оборачивается на меня.

— Что? — как попугай повторяю я за ним, упираясь попой в стенку лифта.

— Вершинина! — сквозь зубы произносит мужчина, приближаясь ко мне. И нет у него больше этого мягкого тона. Глаза-сталь. Скулы остры и венка над бровью так и кричит о скором бешенстве, — Ты права. Тебя это абсолютно не касается! — зло цедит он, и если бы не звук, извещающем о том, что мы прибыли на тринадцатый этаж, то дело явно закончилось бы кровопролитием.

Мужчина резко покидает кабинку лифта и залетает в свой кабинет.

А что я сделала-то? Недоумеваю я. А ещё меня ненормальной называл.

Цокнув на психованного Фишера, кидаю сумку на стол и иду делать ему кофе. Приношу в кабинет, как раз в тот момент, когда он стоит у окна и разговаривает по телефону.

— Да, одобрение есть, можно начинать проводить тесты. Нет, пока ещё рано сообщать об этом прессе. Сперва нужно удостовериться на все двести процентов и тогда мы сможем помочь многим людям.

Как мышка стою у стола, прислушиваясь к этому разговору. Это же то самое? Та разработка, которая мне нужна?

Однако на полуслове мужчина резко поворачивается, отчего я искренне пугаюсь, чуть не разлив кофе.

— Ваш кофе, — сообщаю я и пытаюсь быстренько покинуть кабинет, но не тут-то было.

— Стоять! — приказывает Фишер, и я тут же останавливаюсь на месте, — Позже перезвоню, — сообщает он кому-то по телефону и отключает вызов, — Вершинина, — подходит он ближе, его взгляд слегка скептический, совсем не свойственным ему, — Знаешь, ты самая странная помощница, которая у меня была. И если бы не тот факт, сколько всего ты успела сделать за неделю и с каким профессионализмом отдаёшься работе, то уволил бы ещё в первый день.

— Спасибо! — чуть краснея произношу я.

Оказывается, когда тебя хвалят — это безумно приятно, даже если так.

— Но я всё ещё не могу понять твоих мотивов приезда во Владивосток и выбора нашей компании для работы, — честно, прямо глядя в глаза, признаётся Рост, — Но я обязательно выясню это. И если тебе есть, что сказать, то я готов тебя выслушать, прямо сейчас.

Мы гипнотизируем друг друга взглядом. Я понимаю, что это провокация, и стараюсь держать лицо, однако холодок по телу всё равно проходится от неприятных ощущений. Словно он действительно знает, почему я здесь. Но ведь это невозможно. Как вообще можно связать меня, Дмитрия и компанию «Веларус»? Никак. Я — никто! Даже если они что-то и найдут, то в шпионаже вряд ли сейчас смогут меня обвинить.

— Желаю удачи в поисках Ростислав Алексеевич, — гордо и уверенно говорю я, — Надеюсь, вы когда-нибудь извинитесь за свои вот эти слова, так как я пришла сюда работать и ничего больше. А теперь, с вашего разрешения, разумеется, я пойду дальше выполнять свои задачи.

И не дожидаясь ответа, разворачиваюсь, и походкой от бедра, выхожу из кабинета.

Закрыв за собой дверь, облокачиваюсь на неё. Тело всё дрожит от адреналина и страха.

Да, я боюсь. Невероятно боюсь, что сейчас в лифт зайдут люди в форме и арестуют меня за мошенничество и шпионаж. Я готова пойти в тюрьму, но хотя бы за то, что я действительно сделала. А не за какие-то предположения.

Дышу носом несколько раз, затем беру себя в руки и иду работать.

Ненормальная, необузданная, невыносимая, неадекватная и просто непредсказуемая женщина! Надо же сказать МНЕ такое, что она никому ничего не расскажет о нас с Таей. Хотя я всего лишь хотел попросить её не бегать на каблуках, ведь это небезопасно. Ну почему я пошёл на поводу у Ильи и взял эту сумасшедшую на работу?

Да. На удивление, она справляется со своими обязанностями лучше других помощниц. Отдаётся работе на все двести процентов, как и я. То, насколько она отключилась, корректируя график, похвально. Я даже сперва подумал, что Вершинина просто отключила микрофон, но звук клавиатуры развеял моё предположение. Пришлось ждать и меня впервые это не выбесило. А уж получить готовый график и в принципе полностью меня удовлетворившим — это было удивительно. Я впечатлён.

Но всё остальное!

Непокорность, упрямство, строптивость и отсутствие страха передо мной. Это ужасно раздражает и в то же время невероятно будоражит. Я привык к совершенно другому отношению к своей персоне, однако эта девушка рушит абсолютно все стереотипы.

На столе лежит папка с её досье. Я открываю, в надежде узнать все секреты, но не нахожу ничего интересного. Всё это я и так знаю. Звоню начальнику и разношу отдел безопасности в пух и прах. Прошу к понедельнику узнать абсолютно всю информацию о Николь Вершининой. Вплоть до её генеалогического древа.

Дальше погружаюсь в работу. В час звенит будильник, напоминая об обеде. Беру пиджак и выхожу из кабинета. Николь с кем-то разговаривает по телефону. Объясняет, что на ближайшие две недели встречи не назначаются. Она ведёт себя мило и достаточно профессионально. Словно это работа создана для неё. Неужели девушка так же работала в другой компании? Тогда я готов признать, что полностью ошибся на её счёт.

Николь кладёт трубку, что-то отмечая в компьютере, но телефон опять звонит. Отрываюсь от Вершининой и иду в сторону кабинета Ильи. Чувствую себя некомфортно из-за нашего последнего разговора. Мы никогда не ставили женщин выше нашего бизнеса и дружбы. Но Астахова нет на месте и Юлии тоже. Возвращаюсь обратно, Николь всё ещё на телефоне. Она вообще планирует идти на обед или нет?

Кладёт трубку, однако телефон опять звонит, я подхожу к её столу и не даю ответить на звонок, закрыв рукой трубку.

— Время обеда, ты помнишь, что по трудовому договору должна пойти на него? — спрашиваю я, глядя прямо ей в глаза.

— Но телефон…

— Вершинина, мы уже это обсуждали, никаких но, — цежу я.

Девушка хмурит свои красивые бровки, поглядывая на телефон, который не умолкает. Вижу, как хочет высказаться, как сверкают глаза, если бы могла убить ими, то точно сделала бы это.

— Хорошо, Ростислав Алексеевич! — чересчур доброжелательно отвечает она.

Надевает под столом туфли, берёт сумку и демонстративно мимо меня идёт к лифту. Вот об этом я и говорю — совершенно непредсказуемая.

Иду следом и теперь мы вдвоём ждём лифт.

— Если хочешь, можем вместе пообедать, — предлагаю я, а потом жалею об этом. Ну какой начальник обедает со своими подчинёнными?

Корпоративная этика, все дела.

— Спасибо, но я как-нибудь сама найду себе обед, — дерзко отвечает она и заходит в только что подошедший лифт.

Девушка нажимаете кнопку седьмого этажа. Ну, конечно, где ж тебе ещё обедать, как не у рекламщиков.

— Приятного аппетита! — говорит Николь и выходит, когда лифт останавливается на нужном этаже.

О, дьявол! Ну что за девушка!

Еду в ближайший ресторан, меня там уже знают, поэтому быстро приносят мой стандартный обед и кофе.

Но я даже не притрагиваюсь к еде, потому что мои мысли все погрязли в Вершининой. Мне не даёт покоя, кто она такая?

Поэтому быстро допив кофе, я возвращаюсь в офис. Где моя помощница уже сидит за своим рабочим местом и общается с кем-то по телефону. Смотрю на время: 14.02.

Ладно живи.

С трёх часов у нас запланированы встречи. Поэтому через пятнадцать минут стучится Николь, сообщая, что нам пора выезжать.