На развлечения и отдых свободного времени, считай, уже почти совсем не осталось. Даже с Майей он стал встречаться не чаще раза в неделю — как правило, в воскресенье вечером. Ей это не очень понравилось — слишком мало ей внимания… А что он мог сделать? Не разорваться же на две (а еще лучше — сразу на три) части! Попытался поговорить с Майей, объяснить ситуацию, но та надулась и в школе стала демонстративно не замечать его. И даже начала уделять больше внимания неуклюжим ухаживаниям Борьки — наверное, чтобы вызвать у него ревность.

Сладко улыбалась Васильеву, строила глазки, стояла с ним на перемене близко-близко… Но при этом искоса посматривала на Пашу — как он будет реагировать? Наверное, чего-то от него ждала. Ох, уж эти женщины и их вечные интриги!

Паша всё прекрасно понимал, но изменить ничего не мог: ему приходилось одновременно решать несколько крайне важных задач: подтягивать уровень знаний и успеваемость (нужно для поступления на журфак), искать интересные материалы для Вити Попова (для публикации в «Комсомолке»), зарабатывать деньги (получать и закрывать «макулатурные» абонементы, а потом продавать их Марку Абрамовичу) да еще зубрить кучу сложных исторических данных (фактов, событий, имен) для летней работы на Олимпиаде. Естественно, на личную жизнь и отношения с Майей времени уже совсем не оставалось…

Да еще Сашка предложил устроить на Восьмое марта у себя в квартире очередной сейшн — его родители снова уезжали в дом отдыха. А это опять — время и деньги. То есть то, чего и так катастрофически не хватало. В конце концов, Паша решил пока прикрыть деятельность фирмы «Три товарища»: продал оставшиеся брошюрки и абонементы Марку Абрамовичу и честно разделил полученную сумму на троих. И сказал ребятам: придется тянуть эти деньги до лета, раньше что-то заработать не получится. Те тяжело вздохнули. Но кивнули: понимаем! И обещали тратить рубли бережно…

Паша еще раз проверил свою заначку — осталось около двухсот рублей, В принципе, должно хватить до июля… А там, глядишь, начнется Олимпиада, и он сможет снова заработать.

Часть занятий на курсах гидов у них проводила Инга — он сам попросился в ее группу. Это по большей части были экскурсии по Кремлю, Красной площади и Китай-городу — самым известным местам столицы. Паша всегда внимательно слушал ее рассказы — интересно и полезно для будущей работы. Но при этом старался во время учебных экскурсий перекинуться с ней хотя бы парой фраз или завязать разговор. Инга выказывала ему явную симпатию, но сближаться пока не спешила — слишком уж разный у них был статус. Она — студентка третьего курса университета, опытный гид-переводчик, а он — еще только школьник и лишь учится водить экскурсии. Паша это прекрасно понимал и не форсировал события — всему свое время. Как говорится, прежде чем упасть человеку в руки, фрукт сначала должен созреть. Вот мы и подождем… Тем более что у него была Майя, фактически — его девушка, и ею никак нельзя было пренебрегать. Иначе и в самом деле упустишь…

На Восьмое марта Паша решил сделать Майе шикарный подарок — настоящие французские духи в оригинальном фирменном флаконе (купит у того же Коляна, само собой). Стоил аналогичный парфюм (например, весьма популярны у советских женщин «Же Озе») никак меньше пятидесяти рублей — весьма существенная для любого советского человека сумма. А уж для простого школьника… Но надо, надо! Иначе Майя совсем на него обидится, и это было крайне нежелательно.

Выбрал время, сгонял к магазину «Ванда», нашел своего старого знакомого и сделал ему заказ. Колян обещал достать — но не раньше, чем через неделю. Это вам не простенькими польскими «Быть может» торговать, это же настоящий французский парфюм! Здесь нужно знать, что у кого брать, чтобы не нарваться на фальшак — умельцев подделывать духи (как и прочий импортный товар) на отечественном черном рынке всегда хватало.

Заплатишь большие деньги, а тебе вместо настоящих французских духов всучат банальный советский «Ландыш серебристый»: аккуратно перельют в фирменный флакончик и продадут под видом оригинала. То же самое касалось и почти всех остродефицитных товаров в стране: например, умельцы с Малой Арнаутской в Одессе научились очень ловко шить «американские» джинсы — почти не отличишь от настоящих: цвет, ткань, вид (лейбл, молния, заклепки, двойной шов, карманы) — всё как у «фирмы». А товарищи из Закавказья точно так же подделывали «импортные» кожаные куртки и крайне модные дубленки. Все это быстро улетало с рук умелых фарцовщиков.

Обман же раскрывался гораздо позже, когда выяснялось, что французская «Шанель № 5» подозрительно благоухает очень знакомыми советскими ароматами (тем же самым «Ландышем» или даже дешевым мужским одеколоном), а «американские» джинсы и «итальянские» дубленки очень быстро рвутся, буквально трещат по всем швам. И никому потом ничего не докажешь — сам виноват, нечего было покупать неизвестно что и неизвестно у кого…

Вот от этого и следовало подстраховаться. Паша очень надеялся, что Колян не станет из-за пятидесяти рублей (относительно небольшая для профессионального спекулянта сумма) нагло «кидать» его — деловая репутация дороже: один раз обманешь человека, другой — а потом с тобой просто не будут иметь дело, и ты потеряешь всех клиентов. В фарцовке, как и во всяком нормальном бизнесе, следовало соблюдать определенные правила: не слишком сильно наглеть и не гнаться за сиюминутной прибылью. Лучше получать понемножку, но постоянно, чем один раз хапнуть — и конец всему. Курочка, как известно, по зернышку клюет и сыта бывает…

Подготовку к вечеринке на Восьмое марта Паша начал заранее. Прежде всего, поговорил с Майей, пригласил ее на праздничный сейшн вместе с Диной и Светой (состав участников практически не менялся, и всех это вполне устраивало). Майя фыркнула: вспомнил обо мне, наконец! И года не прошло! Но все-таки благосклонно согласилась прийти.

Во-вторых, накануне праздника встретился с Коляном и получил свой заказ: красивую коробочку с французскими духами. Открывать ее и проверять, настоящие ли это «Же Озе» или подделка, не стал: все равно в парфюме ничего не понимал. А запаковано всё было очень красиво, по-настоящему «фирм о во». Разумеется, сбегал на рынок и купил букет роз. Шумные, говорливые торговцы с характерным гортанным кавказским акцентом перед праздником взвинтили цены буквально до небес (впрочем, как и всегда), поэтому за три цветочка пришлось отдать пять рублей. Наглый грабеж, конечно же, но что делать? Паша всё понимал: только бизнес ничего личного.

Собрались восьмого числа у Сашки (родители уже уехали) в своей тесной, дружеской компании. Майя, как всегда, была очень красива — в чем-то празднично-воздушном, ярком и приятно облегающем тело (четко были видны все ее соблазнительные выпуклости). Впрочем, и Дина со Светой были одеты очень даже ничего, привлекательно и соблазнительно.

Начали, понятное дело, с тостов: сначала — за прекрасных дам, потом — за наших красивых девочек, потом уже пили просто так, кто за что хочет. После этого по обыкновению начались танцы — пары давно уже сложились, Вовка плотно занимался Диной, а Сашка смирился со своей судьбой и крепко прижимал к себе Светку (та против этого нисколько не возражала). Быстрые ритмы сменялись медленными, потом — наоборот.

Примерно через полчаса Паша увлек раскрасневшуюся и весьма разгоряченную Майю в маленькую комнату, две другие пары остались в большой — каждая в своем углу. Выключили свет, начались обнимашки и поцелуйчики — в общем, всё, как всегда.

Но Паша решил на сей раз позволить себе немного больше, чем обычно: после нескольких сладких засосов, прижиманий-обжиманий, властно запустил руку Майе под платье. Та вначале немного подергалась, попищала, повозмущалась, посопротивлялась для вида, но потом расслабилась и полностью отдалась его ласкам. А он уж общаться с женщинами умел: все-таки за плечами — богатый жизненный опыт, в котором было немало представительниц прекрасно пола (две законные жены и нескольких постоянных любовниц — это помимо многочисленных случайных связей).