— Лирин, спасибо, что дал поговорить с Амелией, — произнесла довольная девушка.

— Как поговорили? — поинтересовался Лир.

— Неплохо. Она стала прям таки бизнес-леди, но при этом ещё и учится, — мечтательно сказала Хога. — А кстати, она просили передать тебе, чтобы ты чаще ей звонил.

— Гм. Хорошо. А ты-то сама как? Решила куда поступать будешь? — чуть кашлянув, и согласившись, Лирин поскорее перевёл тему в другое русло.

— Ну, так, не до конца ещё. Кроме того, не знаю, смогу ли я туда поступить, — девушка училась в выпускном классе, а потому уже успела подумать над своим будущем.

— Понятно… — Лирин до этого никогда не общался с ней, поэтому не знал, что ещё ей сказать.

— А ты? — спросила внезапно девушка.

— А что я? — Лирину до выпускного класса ещё далеко, поэтому этот вопрос застал его врасплох.

— Ну, ты вроде как…. Ну… Я не знаю, как сказать, поэтому, прости, если обижу или что-то неправильное скажу, — замявшись, и не зная как сформулировать свою мысль, путано говорила Хога.

— Ничего, говори, — легкомысленно махнул рукой Лир.

— Ну, в общем, ты вроде как при деньгах, поэтому, не думал ли ты куда-нибудь уехать учиться? — сказала она слегка неуверенно, считая, что её могут послать.

— Например? — поинтересовался Лирин, глядя на красивые портреты людей, картинки которых он видел в учебниках по истории и литературе.

— Например, поступить в какую-нибудь гимназию, или школу попрестижней. Там и обучение лучше, да и возможностей будет больше после выпуска, — Хога посмотрела на выдающихся людей и в её голове пронеслась мысль, что ей хотелось бы, чтобы однажды и её портрет был нарисован на высоком здании.

— А, ты об этом. Нет, честно говоря, не думал, да и кто меня туда отпустит. Амелии-то уже исполнилось 18, а я так не смогу. Да и куда мне податься? Думаешь так легко попасть в престижное учебное заведение? — довольно прямо ответил Лирин, который на самом деле лукавил. У него было и приглашение, и возможность жить самому, и самостоятельно решать, что он хочет, но он решил оставить всё в подвешенном состоянии. Он никогда не интересовался, знает ли директор о его положении, или нет, но раз его никто не беспокоил, то он предпочитал не заморачиваться на этот счёт.

— Ну да, понимаю, прости, что-то я сглупила. Не подумала об этом, — слегка стукнув себя по голове, сказала она.

— Ничего страшного, бывает, — не капли не показывая, что он думает о её словах, сказал Лирин. — Кстати, если захочешь поступить в университет, и у тебя будет желание учиться, скажи мне. Я оплачу тебе обучение на любую специальность в любом вузе империи.

— Спасибо, — произнесла Хога, понимая, что Лирин не бросает своих слов на ветер.

После этого они отложили довольно щепетильную для обоих, тему обучения, и решили обсудить Амелию и всякие пустяковые новости. Вскоре они подошли к дверям огромного комплекса. Людей на входе почти не было, поэтому, они продвигались по очереди быстро. И вот, когда очередь дошла до Лирина и Хоги, которые стояли в самом конце, Лирин вдруг что-то почувствовал. Обернувшись, он не заметил ничего или никого, кто мог бы вызвать столь странные чувства. По улице шли родители с детьми, куда-то спешащие работники галереи, и где-то рядом выполняли свои обязанности дворники, которые усердно подметали двор.

— Лирин, ты чего? Заходи давай, — его окликнула Хога.

— Да, уже иду, — Лирин обернулся к ней, а после повернулся обратно, но это чувство исчезло. И так как, он не до конца понял, что это такое было, он решил разобраться с этим вопросом попозже. Когда он скрылся внутри, на улице, казалось бы, ничего не поменялось. Люди всё также шли дальше по своим делам, не обращая на это никакого внимания, и только одиноко стоящий пожилой дворник, который натянул на голову пониже шапку, произнёс:

— Видимо я стал стареть, на такой пустяковой вещи чуть не попался. Или, у него слишком хорошо развиты чувства, — толи хваля юношу, толи сокрушаясь своим просчётом пробубнил старик.

…

Когда Лирин вошёл внутрь, его сразу же поглотил шум голосов. Вот и ответ, почему снаружи почти никого не оказалось, вот почему очередь оказалась такой маленькой. Ответ лежит на поверхности, просто все, кто мог, уже внутри, и только немногие продолжают приезжать.

— Вот это здесь людей. Я думала, что это мы рано прибудем, а мы чуть ли не позже всех приехали, — негромко произнесла Хога, не обращаясь к кому-то конкретному.

— Ага, — не менее удивлённо сказал Лирин, который, тоже удивился количеству людей.

Вскоре к ним подошла какая-то женщина, которая, как, оказалось, была их экскурсоводом. Она будет их гидом на протяжении всего их здесь недолгого пребывания. Ведь даже чисто физически нельзя обойти всю выставку за один день, о чём она сразу же сказала. И добавила, что они обойдут, наиболее известные картины, после чего будут предоставлены сами себе. Поэтому, следующие три с половиной часа, они постоянно куда-то ходили. Начав с первого этажа, они прошли всё, дойдя до четвертого, где экскурсовод их и покинул. В боковые здания они даже не ходили. На вопрос почему, она ответила, что наиболее известные и значимые картины представлены в главном здании и что если пройтись ещё и два других, то освободятся они только к глубокой ночи. Кроме того, она сказала, что не каждый готов выдержать её лекции на 8 часов, что на самом деле звучало довольно логично. Поэтому спорить с ней никто не стал. Ведь для многих даже 2 часа было много, а они ходили в 1,5 раза дольше.

После завершения экскурсии мы пообедали. Вернее, перекусили, так как, посмотрев цены в кафетерии, которые никто, кроме меня не мог себе позволить оплатить, все принялись поедать свои заранее приготовленные обеды. Вернее просто повара, узнав, что мы уезжаем, решили положить каждому ребёнку его порцию обеда, которую никто из нас так бы не съел.

После этого, каждый оказался предоставлен самому себе. Встречаться мы должны были около шести, на первом этаже около входа, поэтому, на личный осмотр, оставалось, примерно часа 1,5. Дав строгий наказ, не баловаться и не встревать в неприятности, наши сопровождающие покинули нас, гордо вдвоём уходя куда-то в сторону. Оставшиеся ребята, тоже поделились по интересам и начали рассредоточиваться по огромному комплексу. Лирин, который хотел походить один, быстро ушёл, пока на него не обращали внимания, и стал один, самостоятельно прогуливаться по галереи.

Картин в галереи было огромное количество, начиная от прекрасных пейзажей, и детально прорисованных портретов исторических личностей, до непонятных Лирину, как экскурсовод сказала «абстрактных произведений», которые порой являлись откровенной чушью, в которой он не находил даже толики искусства. Одним из таких оказался «чёрный квадрат», автора, чьё имя он не запомнил. Экскурсовод уделила этой картине довольно много времени, расхваливая её. Именно в этот момент, Лирин для себя решил, что ему по душе больше понятней готовые работы, где всё видно невооружённым глазом, чем непонятные рисунки, где нужно самому всё придумывать.

В чём тогда смысл этого рисунка? Получается, что мы сами делаем всю работу за автора, представляя в его картине то, чего нет. Тогда в чём ценность стараний автора? Как можно оценить кляксу? Получается, я так же могу. Сдам работу учительнице, нарисовав там квадрат. И скажу, что все ответы за контрольную есть, и они там. Но не думаю, что она оценит такой вид творчества. Когда я задал этот вопрос знатоку, она сказала, что я ничего не смыслю в искусстве. Но если, нахождение чего-то, в ничём — называется искусство, а не шизофрения, то да, я ничего не смыслю в искусстве.

Именно поэтому, я пришёл на второй этаж, где были представлены картины, которые по моему скромному мнению, и имеют право носить столь гордое название «произведение искусства». На этом этаже в основном были представлены пейзажи, портреты, а также детальные рисунки городов нашей империи. То, что меня действительно впечатлило, так это огромный, длиной в десяток метров, детально прорисованный городской пейзаж, где каждой детали уделили своё внимание, даря ощущение, будто такой вид действительно существует.