— Ну чё? Будем ходить? — закуривая, спросил Жека, думая, что при такой толкотне много потренироваться не удастся. Да и тренажёрного зала нет. Разминаться негде.

— Сходим. Посмотрим, — осторожно сказал Славян. — Там видно будет.

На том и порешили. Жека решил не идти к Сахарихе — устал, пока гайки крутил, да и следовало отдохнуть хоть немного. Завтра предстояло заниматься тем же.

Однако завтра получилось совсем не таким, как Жека предполагал, и к его радости, от конченой работы в машинном зале его избавили. Механик на пятиминутке сказал, что директор договорился с директором мясокомбината о бартере, и тот решил выделить фабрике машину колбасы и ветчины в обмен на сахар, конфеты и зефир. А так как таскать и грузить надо много, а эти работы внеплановые, и местных грузчиков привлечь не получится, отдуваться придётся Жеке и Саньку, который афганец. У Жеки сразу зашевелились в голове кое-какие мысли...

Экспедитором послали Антонину Ивановну, женщину строгую и серьёзную. Когда загнали грузовик на склад готовой продукции, она тщательно проверяла по накладной всё, что таскали в кузов, а также примерно записала всё, что осталось на складе. Впрочем, за то время, что грузили, на склад из цехов на конвейере приехали ещё несколько десятков коробок, которые грузчики укладывали штабелями, так что учёт вёлся для галочки. Так... Лишь бы было.

— Езжайте и вы! Складывайте так, чтобы на скамейку одну сесть можно было, — велел директор, лично пришедший на склад посмотреть, как идёт отгрузка. — Там выгрузите и погрузите всё, что у Антонины по накладной. Проверяйте друг за другом, чтоб не ошибиться, и не оставить чего.

— Деньги давай возьмём с собой на обед! —предложил Санёк. — Я туда ездил уже за бартером, там столовая у них своя. Как будто в рай попадёшь.

Машина была новая, крытая тентом, ГАЗ-54. Стояли ещё ждали, пока мусора на проходной проверят всё, что под тентом, потом только сели в кузов и поехали. Антонина Ивановна ехала в кабине, с водителем. Время от времени Жека смотрел на дорогу, но так и не понял, куда они едут. Мясокомбинат находился на другой стороне города, и шофёр решил ехать напрямую, какими-то просёлками и закоулками. Машина то и дело качалась из стороны в сторону на колдобинах. Но всё-таки через примерно через полчаса приехали. Мясокомбинатовский мусор заглянул под тент, увидел Жеку и Санька, и тут же скомандовал:

— Выходите. Сейчас машину взвешивать будут.

— Взвешивать? Нафига? — удивился Жека, спрыгнув с борта.

— Они ж тебе не будут всю машину обыскивать, — поучительно сказал Санёк. — Шоферня тоже калымить хочет. Засунул пару палок колбасы под сидушку, и домой поехал. Или в кузове спрятал. Они ж не будут всю машину шмонать, и в каждом ящике проверять, сколько там положено. Сначала взвесят пустую машину, потом полную, разница и будет вес товара по накладной. Как видишь, всё просто, студент. Учись работать!

Однако Жека сразу понял, что легко можно и тырить. Немного конечно, но всё-таки. Привези с собой какую-нибудь железяку, где-нибудь на территории сбрось её в кусты, а на обратном пути разницу возьми колбасой. Однако... Колбаса не сахар, сбыть её просто так не получится, для её хранения нужен холодильник. Без него она за пару дней придёт в негодность. Так что Жека сразу отмёл мысль тырить колбасу и мясо. Если бы работал здесь, возможно, что-то и нашарил бы. Наверняка люди крутятся, судя по наличию мясопродуктов в коммерческих магазинах.

Как работают сами весы, видно не было. Грузовик лишь заехал на большие направляющие, перекрывающие прямоугольную яму, и тут же на циферблате появились цифры. Мусор записал их себе в журнал, и дал знак Жеке и Саньку садиться в машину.

С Антониной Ивановной в кабину села какая-то местная тётка, и показывала ей дорогу, куда ехать. Разгрузили зефир и конфеты в одно месте, потом водитель опять поехал на весы взвешиваться, а Жека с Саньком пошли на обед, в местную столовую. и была она действительно крутая. Мясокомбинат всегда был предприятием сытым и богатым. Для своих тут ничего не жалели. Хороший ремонт — везде деревянные панели, потолок с алюминиевой плиткой. Новые раздачи. И даже кассы электронные. Жека вообще впервые видел это чудо техники.

Но самое главное — блюда. Их стоимость была такой же, как и везде — госцена. Но вес и содержимое... В супе лежали большие куски мяса, такие, что даже дома не положишь. Огромный ассортимент второго. Бефстроганов, варёное мясо ломтями, биточки, бифштексы, шницели, ленивые голубцы, тефтели... Глаз разбегался, и просто не знал что брать. Многие работники завода приходили со стеклянными банками, и просили положить им на вечер или домой.

— Видал! Как я тебе говорил! — подмигнул Санёк, поглощая громадный, чуть не с тарелку размером, жаренный в панировке шницель. — Тут жить можно! Только работай!

Работай-то работай... Однако и тут Жека недоумевал, почему такой большой по виду комбинат работает круглосуточно, а ни мяса, ни колбасы, ни сосисок в магазинах нет, а если привезут, то за ними громадные очереди. Разве что везут и в другие города и деревни, но для своих-то можно постараться, тот же фирменный магазин открыть... Хотя... Фирменный на кондитерской фабрике был одно название. Вполне возможно, что и здесь в фирменном лежало бы одно и то же — кости и хвосты.

После обеда машина заехала в холодильник, и Жека с Саньком быстро погрузили алюминиевые поддоны с колбасой и сосисками в кузов. Ивановна проверила, чтоб по накладной присутствовало всё, что надо. Перед выездом снова заехали на весы. Мусор сверил вес с тем, что указан в накладной и открыл ворота.

Жека ехал, сидя на лавке и смотрел на колбасу, лежащую в ящиках на полу. В самом начале тента, у кабины, кучами лежали промасленных фуфайки, два грязных колеса, большой буксировочный трос и ещё какая-то ерунда, что шофера возят обычно с собой. Какими трудными путями попадают деликатесы на стол трудящихся...

Впрочем... Когда в карамельном цехе случался разрыв транспортёрной ленты, (а это было делом довольно частым, учитывая, что работает она непрерывно и на износ), карамель валилась кучами на пол. Оттуда недолго думая, её брали лопатами, и кидали обратно на ленту, когда опять восстанавливали. И хорошо, если она была уже в обёртке. Но бросали с пола и ещё незавёрнутую.

Приехали обратно, дело шло уже к концу смены. Остановились прямо у фирменного, со стороны улицы. Быстро натаскали туда ящики. Алёнка, ехидно сверкнув красивым глазом, и едва взглянув на Жеку, проверила по документам чтобы всё соответствовало указанному.

— После работы будем раздавать! — заявила Антонина Ивановна. — По половине палки варёной, палке копчёной, и килограмму сосисок. Передайте своим — пятнадцать рублей отоварка стоит. Пятнадцать!

— Антонина Ванна! — подобострастно сказал Санёк, сдвинув вязаную шапчонку пирожком чуть не на затылок. — Так где ж деньги брать? Получку-то потратили уже! До аванца далеко.

— Я знаю? — чуть не враждебно заявила Иванна. — Пропьёте сначала, а потом денег нет. Идите домой, у жён просите. Занимайте. Я что-ли искать тебе буду? У меня деньги всегда на продукты есть. Эх ты... Взрослый мужик... Где хотите деньги, там и берите. Если завтра не принесёте, продадим тем, у кого есть.

— У тебя есть деньги? Не займёшь? — Санёк неожиданно обратился к Жеке. — До получки займи 15 рублей. Я с аванса не смогу отдать.

В кармане у Жеки лежало две сотни рублей на всякий пожарный, но занимать он не захотел, как и вообще никому из здешних. Все они были пьющими в разной степени, и деньги им жёны выдавали только строго по рублю с хвостиком в день. На обед, проезд и сигареты.

— Не. Нету. Только на себя. Да и то случайно захватил. Откуда у меня? Я ж студент. А тут мне зарплату ещё не давали, — развёл руками Жека. — Извини, Сань... Сходи домой, спроси у жены.

— Да понятно что идти придётся. Или завтра... — упавшим голосом ответил Санёк, и Жека понял, что и дома навряд ли он деньги найдёт — или нет, иди жена не даст, памятуя разгуляйный характер мужа. Вроде и жалко мужика, и выручить хочется... Но их много, таких мужиков, а он один. Дашь одному — придут другие. А на всех денег не напасёшься... Жека привык помогать только тем, от кого была какая-то польза. Пацанам, родителям, братьям-сёстрам. А проблемы левых людей его не касались.