Бригадир в полгубы выругался (в сторонку, чтобы Инок не слышал). Взялся ревизию производить: хватать, рассматривать и бросать к стене всякую всячину. При этом ругался вслух.

Инок смотрел с удивлением.

– Такой амбар и ничего приличного! - возмущался Бригадир. - И даже на него похожего! - добавлял он.

Все, что хоть отдаленно напоминало оружие, отставлял. Непоняток много, но когда с ними разбираться? Какая-то дура очень по виду на ружье похожая, но почему-то без дырки в стволе, и даже видно, что дыра не заделанная, а не было ее с самого начала, такого изготовления. Ну, и как с этакой стрелять?

Понажимал в стену целясь - ни хер, ни… Тогда направил на Инока почти шутейно, тот за дуло перехватил, ствол в сторону отвел.

– И не думай даже!

– Я и не думал!

– Вот-вот.

– Так не работает. Дырки в дуле нет!

– Все равно, не думай.

Бригадир выглянул за двери, понажимал в небо, потом направил на камни, зажал курки, держал-держал, никакого эффекта - что так, что этак. За ствол подержал, поразмахивал… Вроде удобно, но есть и более подходялые. Тот же лом желтый - очень тяжелый, словно свинцовый. Руки, вот, испачкал черным от ствола и сам ствол перед этим, вроде де бы, не такой черный был. Это прислонил у входа. Надо будет у Арестанта спросить, может, он знает.

Нашел себе кепочку. Мягкую с жестким стоячим козырьком. Почти такую же, как у одного Смотрящего. Примерил - вроде под размер, как раз к ушам. Чур фыркнул, должно быть, от запаха. Бригадир представил себя кругломордым. Если щеки наесть, кепочка как раз к его морде будет, надо сохранить.

На заднюю сторону Амбара, прямо в провал, тоже ворота, должно быть, амбар проветривать, или лишнее вниз сбрасывать, когда переполняется. С трудом оттащил одну половину просевшую - видно, не часто пользовались. Зато стало светлее.

Плюнул вниз. Снизу стрельнули. Козырек отклонился кверху, задрался. Бригадир свел глаза в кучку, посмотрел на козырек, поправил. Потом снял, задумчиво осмотрел испорченный козырек, перевернул кепку козырьком назад, напялил поплотнее. Подошел к краю, осторожно заглянул прищуренным глазом вниз, выбрал камень среди разбросанных - осколок кулака на три. Бросил… Через некоторое время раздалось протяжное "у-й-е-б-у-й-е!" (должно быть, в кого-то попал) и в нависающий козырек крыши зашлепали пули. Бригадир, кряхтя, выломал большой камень, с трудом опрокинул через край. Снизу жахнули странным залпом, не разом, а словно стрельнули один за другим да так плотно и четко, что не похоже на людское. Осыпало всякой выбитой всячиной.

Нашел еще одно, с виду знакомое, даже понятное. Показал Иноку.

– Ствол разорвет. Старое очень. Перезарядить бы.

Бригадир поколотил дулом о камень, словно это мозговая кость, но ничего не вытряхнул.

– Закислилось! Хыр, что получится.

– Раз не выбилось, значит, только иголкой ковырять. Будешь ковырять? Суток на двое работы-то всего…

Бригадир стукнул ногой по двери, расширяя щель. Сперва приладился стоя, потом передумал - слишком тяжелая дура, еще и не известно, как на курки реагирует, может так статься, что и с задержкой. Еще шире открыл, улегся на стесанные камни. Внизу все еще бегали. Моментально определил, что из его пушки такого бегуна надо брать с упреждением на три с половиной фигуры и вести по всей линии, не надеясь, что, когда сдернешь курок, запалка сработает разом. Недолюбливал Бригадир эти запалки, некоторые едва ли не до пары секунды догорают. А тут еще и зажмуриться хочется. Вдруг, ствол в самом деле разорвет?

Пристроился поудобнее, опер на локоть…

Жахнуло, поддало в плечо так, что проехался до задней дверины амбара, чуть не вылетел: спасибо Чуру, тот с головы спрыгнул и, за уши ухватясь, притормозил - развернулись ушные трубочки. Где теперь такого мастера найдешь, чтобы так же красиво уши свернул! Бригадир встал, отряхнулся, посмотрел назад - под себя, покачался на пятках и отшагнул от края. Надо же, какую дорожку расчистил, и все на брюхе. Обвиноватил ноги, что, хоть и притормаживал, не удержали. Потрогал плечо, понял, что синяка на плече не будет, потому как хоть страшенно ударило, но с затяжкой, будто огромная пружина разомкнулась. Решил, что надо сердиться на того, в которого стрелял. Только не мог вспомнить - попал или нет? Должно быть, в последний момент все-таки глаза зажмурил. Подошел, осторожно выглянул, стал глазами то место искать, того человека, что бежал - валяется ли? - но ни человека не нашел, ни места, а примерно там, куда стрелял, колодец круглый оказался, да такой, что избу сунуть можно. Теперь, жди, скоро водой наполнится - будет что-то вроде озерного колодца. Очень расстроился Бригадир, что потратился такой хорошей штуковиной на одного, когда надо было кучу высматривать и туда гвоздить.

Стал крутить ружье, теперь, как разрядилось, замок, наконец, свой ход получил, сразу же сообразил; как оно заряжается, да под какой калибр, но хотя два раза все коробы армейские перетряхнул, под диаметр ничего не обнаружил. Значит, теперь это только еще одна дубинка, чтобы размахивать, когда ворвутся…

Почувствовал - смотрят в спину, обернулся.

– Очухался?

– Играешься?

Бригадир решил неумное не замечать.

– Твоей штуке с мотором разгон нужен?

– Площадка нужна, чтобы разложить все, и ветер набрать винтом.

– Во всю длину твои тряпки разложить?

– Да.

– Тогда здесь не выйти, - сказал Бригадир, кивая за спину. - Слушай, не знаешь, что за хреновина по нам лупит? Бьет снизу россыпью. Никогда такой не видел.

– Ты много чего не видел, - обидел Арестант. - Душевно желаю не увидеть.

– Такой тоже не видел, - сказал Бригадир, протягивая странное ружье. - Что за штука - ствол есть, а дырки нет?

Пришлый хватил жадно, потом так же внезапно остыл.

– Какой-то урод максималку выставил.

– Да? - удивился Бригадир. - Надо же… И что?

– Можно выбрасывать - видишь? Разломил ствол в руках, рассыпался черной пылью. - Пережог ствол какой-то придурок!

– А! - сказал Бригадир. - Понятно! А про такую знаешь?

Показал.

– Про эту - нет.

– А это?

– Тоже не знакомое.

– Значит, методом тыка, - сказал Бригадир. - Тыкать в рожи!

Поскреб затылок.

– Ну, ты, это… Очухался? - Не сачкуй!

Некоторое время работали молча. Арестант перебирал движок, Бригадир правил винт: положив на круглый камень простукивал вторым, каждую минуту обращаясь за подсказками - правильно ли? Инок, завладев бригадирским ружьем и зарядами, изредка постреливал - держал на дистанции.

Бригадир думал невеселое. Где удалому по колено, там всякому сомлевающему по уши. Всяк хлебает свою судьбу. Иной раз и по воде верхом можно пройти - пробежать нахалкой, круги за собой оставляя расходящиеся. Но здесь бежать некуда. С крыши не стартуешь, перед амбаром с агрегатом не выставишься, да еще и пролететь придется на "теми", пока возьмешь разгону, пока наберешь ветра, пока… много этих "пока". Решето сделают, даже и не с тебя. Далеко на решете улетишь?

Бригадир ждал момента. Дождался скверного.

– Какая-то дура едет, - сказал Инок. - Сосны валятся.

Бригадир подскочил - ахнул.

Арестанта упросил, и его подтащили.

Смотрел с жадной ненавистью. Вот дай силы человеку - испепелит же взглядом! Не от мира сего этот арестант, ей-ей! Никакая лесная пьянь, даже те, кого молодые вурлаки нагло похмелиться не пускают (а нет ничего по обиде страшнее) так долго смотреть, держать взгляд не может.

– Сафари! - сказал со всей мерзостью, какую мог выразить.

– Что?

– Это, брат, и есть Сафари! От которого ты отказался. Не жалеешь?

И добавил странное, должно быть из правил, которые Бригадиру тут же категорически не понравились.

– Есть правило: тот, кто не участвует в Сафари - сам становится объектом для Сафари.

Бригадир, хотя еще ничего не понимал, на всякий случай, выругался, а потом враз в глотке пересохло. Смотрел на повозку, что выехала - ох. Громадина! Начни Метрополию понимать умом - так головушка кругом. Такое не охватить. Неподвластно сознанию. Сообразил, что где-то опростоволосился. А Инок смотрел на Бригадира с любопытством, раздумывая. Совсем как иной добытчик смотрит на изобилие, когда желудок полный и ничего туда не втиснешь,