— Пётр, позволь тебя поздравить, — оторвавшись от чтения, озарилась она довольной улыбкой.

Это у меня беззаботное студенческое время. Ну почти беззаботное. Ей же расслабляться никак нельзя, она должна постоянно держать руку на пульсе, собирать все слухи, сплетни, донесения своих шпионов, а то как же, анализировать и отделять зёрна от плевел. Интриги, скандалы, расследования, отражение нападений и ответные выпады. За блеском высшего света кроется весьма суровый мир, куда мне, признаться, не больно-то хочется. Сожрут ведь!

— И что такое важное ты там вычитала? — поинтересовался я, приподнимаясь на локтях.

— Государь издал указ о создании Привилег-коллегии.

— Неужели твоими трудами? — я даже сел, настолько новость меня заинтересовала.

Голицына-Тульева не забыла о нашем разговоре. Мало того, мы пару раз к нему возвращались. Мне эти беседы казались ничего не значащими, но как видно я ошибался.

— Его величество конечно прислушивается к моему мнению, но всё больше в военных вопросах. Однако, нашлись те, кто сумел его убедить в том, что подобный подход не лишён смысла. Хотя, без ложной скромности, к этому они пришли не без моих намёков. Так что, на твоём месте я повременила бы с выпуском карет.

— Так я и не готов пока начать производство. Первые две лёгкие кареты сейчас проверяют на прочность. Они прошли через весеннюю распутицу и сейчас их протаскивают по ухабам. Есть кое-какие вопросы по конструкции, поломки случаются слишком часто. Вот доведём всё до ума, и к началу лета дело пойдёт.

— Ты вот что, Пётр, первые две кареты продай мне. Один оставлю мне, а второй преподнесу императору. Уверена, что Пётр Иванович оценит и лёгкость и мягкость хода. Экипажа. Если, конечно, рассказанное тобой правда.

— Разумеется правда, — опуская ноги и вдевая их в тапочки, заверил я.

— Тогда готовься к тому, что карет понадобится очень много. Всякий представитель света будет почитать своим долгом иметь экипаж подобный тому, которым пользуется его величество. Справишься ли со спросом? — сложив газету, и положив на столик, поинтересовалась она.

— Ну, справляться придётся не мне, а сестрице, как только запущу производство, я передам все дела ей, — поднимаясь и сладко потягиваясь, уточнил я.

— Не думала, что ты стараешься ради неё.

— Полагаю, что ей это будет нужнее. Ты ведь слышала, что у неё отношения с бояричем Рощиным.

— Разумеется я это слышала, как и том, что её братец выкупил у охотников для неё волколака.

— А для чего ещё нужны братья? — пожал я плечами.

— О каков! — одобрительно кивнула она головой, не сводя с меня взгляда.

Вот так и не поймёшь, что она имеет ввиду, мои действия, или молодое, крепкое и стройное тело. Что есть, то есть, не вижу смысла скромничать по этому поводу. Ещё и слова Лизы вспомнились, что она как-то обронила в гимнастическом зале гимназии.

— Зато теперь она имеет равный с ним потенциал, — надевая исподнее, заметил я, и продолжил. — Одна беда, партию ему всё же составить не может, так как не достаточно родовита. Но проблему можно решить, коли к дару приложить солидное приданое.

— Умно. И сколько же ты уже потратил на сестрицу. Волколак, строительство каретного двора, обучение рабочих, это огромные деньги.

— А на что они мне? Солить? Прибыль от доходного дома с лихвой покрывает мои расходы. Если честно, то за каретный двор я взялся только из-за Лизы.

— Не пожалеешь? Ты ведь упускаешь из рук о-очень большие деньги. Работникам каретного двора придётся день и ночь трудиться, и то не обеспечат всех страждущих, — не отрывая от меня взгляда, поинтересовалась она.

— Ну, о себе я не забуду. Любой, кто пожелает воспользоваться моими чертежами должен будет выплатить мне пятьдесят рублей с каждой произведённой кареты, — покончив с завязками на исподнем, ответил я.

— А не маловато просишь? Кареты товар дорогой.

— Это за то, чтобы ничего не делать и только деньги получать? Нормально. К тому же, глядишь, я ещё что-нибудь придумаю.

— Ты так легко об этом говоришь, словно уже знаешь, что именно придумаешь.

— Может да, а может нет. Лена, ты бы не глядела на меня так-то. А то я ведь плюну на всё и потащу тебя в постель, — с напускной угрозой, заметил я.

— И что тебя удерживает, — игриво вздёрнула она бровь.

— Между прочим, кому-то нужно в полк.

— Ну, полк это не твоя печаль.

— А в универе я могу хоть неделю не появляться, у Витьки лекции одолжу, — многозначительно улыбаясь я приблизился к ней.

— Так. Стоять! Петя, мне и впрямь в полк. У меня сегодня смотр.

— Поздно. Ты меня раззадорила.

— Нет! Петя не смей!

Ага. Как же. Вот сейчас всё брошу… В смысле бросил конечно. Вот подхватил её на руки и под игриво-испуганный визг бросил на смятые простыни. Ну и сам туда же, сграбастав её в свои объятия. Угу. Ну типа сграбастал. Я конечно изрядно подрос, только против Лены мои силёнки по прежнему не пляшут. Пожелай она, так и в окно выбросила бы не напрягаясь…

Когда я вышел на крыльцо, от обочины чуть в сторонке отъехала бричка и подкатила ко мне. На облучке Клим и Илья, в коробе под сиденьем ружья, клинки и припасы, в пристроившихся сбоку пистолеты. Я сделал выводы из прошлого, и теперь без охраны не хожу. А чтобы иметь под рукой соответствующий арсенал, обзавёлся-таки собственным экипажем.

По сути та же пролётка, разве только без мягкого хода. Рессоры прилаживать не стал, решил, что эта новинка должна появиться именно на каретах, а я и так ливер не растрясу. Зато отказывать себе в крыше над головой не стал, а потому обзавёлся поднимающимся верхом. Оно и в дождь прикроет, и от палящих майских солнечных лучей сбережёт, как сейчас.

— Куда едем, Пётр Анисимович? — когда я устроился на сиденье, обернулся ко мне Клим.

— Портфель-то мой не потеряли?

— Как можно, — возмутился Илья, который уже всерьёз ревновал меня к Климу.

Так-то вроде он со мной больше времени проводит, и за Лизой присматривает чаще именно Хруст. Это сегодня я ночую не дома, потому они двое и при деле, чтобы в ночь могли по очереди отдохнуть. Но вот чувствует мой молочный брат, что Климу у меня доверия больше, и это ему откровенно не нравится.

Помнится, зимой на постоялом дворе дивился тому, что проспал всё на свете, да ещё и с тяжёлой головой проснулся. Вижу, что появились у него какие-то подозрения, но вопросы не задаёт. Он конечно образования не имеет, но не дурак, и соображалка у него работает хорошо. Признаться, я уже подумываю найти какой предлог и отдалить этого пытливого вьюношу от себя. Летом непременно навещу Троекурова и прикуплю себе ещё парочку боевых холопов, а Илюху… Да вон, хоть к Лизе приставлю…

— О! Ну хотя бы ко второй лекции появился, — встретил меня в аудитории Осипов.

— А ты чего же по мне соскучился, Витя? — хмыкнул я.

— Я, нет. А вот профессор Брюс с присущей ему педантичностью отметил у себя всех кто был в аудитории, так что боюсь мои лекции тебе не помогут.

— Ну, это мы ещё поглядим. Ты главное не жадничай, дай взглянуть на твою тетрадку.

— Вот мне интересно, ты действительно всё запоминаешь, или просто выделываешься?

— Хочешь проверить?

— Хочу.

— А давай поспорим, чего я за просто так напрягаться буду.

— И велик заклад?

— Империал, — не стал мелочиться я.

— Не. Оно того не стоит. Я лучше просто тебе не покажу сегодняшнюю лекцию. И последующие тоже.

— Удар ниже пояса.

— Ну ты же не стесняешься бить по моему кошельку и самолюбию.

— А твой родитель мог бы не зажимать тебе деньгу, чтобы ты по камнетёсным и стройкам не околачивался.

— Он не желает меня баловать, и правильно делает.

— Какая лекция? — сдаваясь спросил я.

— Четвёртая, — удовлетворённо произнёс он.

Раскрыл свою тетрадь, которая на секундочку по формату ближе к конторской книге. Полистал немного, нашёл искомое и сделал мне приглашающий жест. Я картинно вздохнул и начал цитировать ему лекцию, начиная с заглавия темы.