– А в мыслях держала? Думала о нём? – уточнил он.

– Изредка думала, тятя, – почти шёпотом ответила Агафья. – Он парень красивый.

– Говоришь, как потаскушка! – взорвался отец. Даже жена, стоящая рядом с доч­кой, вздрогнула, испугавшись. Женщины молча ждали продолжения. Но не услышали.

– Агафья, что случилось? – спросила тихо мамаша. – Что ты такое натворила?

– Ой, мама! Ничего я не натворила! Я не могла сказать тяте неправду. – И зали­лась слезами отчаяния и настоящего горя. Родители не могли понять какова истин­ная причина такого плача и переживания дочери.

Последние слова дочери показались отцу правдой, и он помаленьку успокоился. Даже снизошёл до объяснения, заявив всё же со злыми тонами в голосе:

– Этот проходимец Тимошка вздумал просить нашу дочь в жены! Даже большие деньги предлагал. Надо же дойти до такой наглости, Господи!

– Ты ему, конечно, отказал, батюшка? – спросила жена. – А сколько денег у него?

Супруг глянул на жену грозно. Прикусила язык и больше не задавала глупых вопросов. Лишь утешала всё ещё рыдающую дочь.

– Ладно, матушка. Пусть Агафья идёт к себе. Обед на столе? Водочку поставь.

Жена поняла, что гроза миновала и поспешила увести дочь.

За столом нависла гнетущая тишина. Матушке так не терпелось побольше узнать о разговоре с Тишкой, что она то и дело поглядывала на супруга. Тот всё понимал, помалкивал и без аппетита поглощал обед. Даже пропустил вторую плошку за воро­тник, чем испугал попадью. Она то и дело крестилась, шептала молитвы, а поп чувс­твовал нарастающее раздражение. Вдруг показалось, что супруга стала похожа на свинью матку, вот-вот готовую опороситься. Бросил зло ложку и ушёл к себе. По­падья бросилась к нему, получила в ответ рык и поняла, что всё не так просто и легко. К тому же супруг сказал, не оборачиваясь:

– В храм не пойду. Хвораю. Всех прогоняй!

Хозяйка так перепугалась, что не осмелилась ничего спросить. Лишь это немно­го успокоила отца Якова. А матушка посеменила к дочке. Та лежала на кровати, утёрла слезу, подняв голову. Спросила устало:

– Что вам, матушка? Вы чем так испуганы?

– Отец что-то уж сильно расстроился. С чего бы так? Тимошку прогнал, что ж ещё? Или ты что-то знаешь да помалкиваешь?

– Что я могу знать, матушка? Я сама так испугалась! Об чём папенька говорил с тем Тимошкой? Он вам не сказал?

– Так сама слышала, – с подозрением сказала попадья. – Говори, коль что зна­ешь. Не молчи, тебе легче станет, коль выговоришься. Дочка?

– Я не знаю, о чем мне надо говорить, матушка, – чуть не плача ответила дочь. Начав говорить ложь, она уже не могла остановиться. Это её так пугало, что тол­кало продолжать начатое. Казалось, что так будет меньшим злом. В какой-то момент она сама поверила в свою ложь. Зато так было легче притворяться.

Мать вздохнула и ушла, так и не развеяв окончательно подозрения. Решила по­говорить с сыном Петром. Знала, что тот большой любитель подслушивать да подгляды­вать, и мог пролить свет на поведение сестры.

– Ничего особенно, матушка, я не замечал, но уверен, что у них что-то есть, – от­ветил Петька на вопрос матери. – Помните тот праздник окропления церквей? Так тогда мне показалось, что Агафья нарочно исчезла. Народа было так много, что я не успел засечь, куда и с кем она побежала.

– Неужто с Тимошкой? – вздохнула попадья горестно.

– Утверждать не могу, матушка, но вполне может быть. Он всегда ей нравился, этот оборванец. Чего сейчас приходил?

– Просил руки твоей дочери, Петя! Представляешь, до чего он докатился, нахал! Большие деньги предлагал тяте. Откуда они у него?

– Может, он не все тогда, зимой, передал тяте те шкурки. Вполне мог часть ос­тавить себе. Вот и решил купить расположение тяти. К тому же в новом наряде он выглядит вполне прилично. И не удивительно, что сестра признала в нем возмо­жного жениха, матушка. А много он готов дать тяте за... сами знаете, матушка?

– Как я поняла, столько же, как и в первый раз. Да разве ты что-то знаешь?

– А как же! Я ведь старший в роду и должен всё знать, понимать, мотать на ус, – усмехнулся мальчишка.

– У тебя ещё усов нет, сынок, – умилилась мать. – Но ты прав. Значит, считаешь, что Тимошка не на пустом месте придумал сватовство?

– Не на пустом, матушка. Уверен. Если Агафья отрицает, то врёт. С неё станет­ся. Скорей всего она любит этого бродягу и ещё на что-то надеется.

– Какой ты у меня взрослый и разумный, сынок! Я так горжусь тобой и надеюсь, что ты станешь епископом.

– Я так же, матушка, – сын поцеловал руку матери и преданно глядел в её глаза.

Мать с сыном прекрасно понимали друг друга. Последняя долго думала уже без сына и пришла к выводу, что дочь всё же скрывает от неё главное. Однако, как её вывести на чистую воду? Тут без сына не обойтись. И она решила поручить ему по­следить за сестрой. Была убеждена, что он будет рад такому заданием трудиться.

А Агафья всё никак не могла придумать решения своей задачки. Как избавить­ся от приказчика и уговорить отца на брак с Тимошкой. Ведь он уже сейчас дос­таточно богат, чтобы осмелиться не только просить её руки, но и содержать семью.

Остро захотелось поговорить с Тимошкой. Но теперь это вряд ли возможно. Тя­тя теперь ни за что не согласится на это. Хотя, подумалось девушке, Тимка гово­рит, что тятя очень жаден до денег. Значит, надежда ещё не должна погибнуть! И впервые за свою короткую жизнь, девушка посмотрела на родителей именно с этой стороны. И очень скоро поняла, что Тимка прав. Такие же и матушка, и братец. И от них можно ожидать всего самого жуткого для неё. Агафье стало страшно и так тоскливо, что снова заплакала уже слезами другого порядка.

Теперь уже она искала встречи с Тимошкой по другой причине. Она хотела пре­дупредить его о возможной для него опасности со стороны её родных. Подумала и о братце. И тоже поняла, что тот не будет сидеть без дела. Он обязательно начнёт следить за сестрой и, конечно, чего-то добьётся.

А Тимошка уже со злобой в душе принялся раздумывать, как отомстить попу и его семейству, да так, чтобы никто не догадался о его участии.

Своему новому приятелю Игнашке он пока ничего не говорил, но мысленно уже обдумывал способ использовать его. Как? Этого пока он не знал. И всё же был уверен, что придумает. И придумал всего через неделю.

– Игнашка, ты ведь знаешь избу нашего попа Якова? Его изба в остроге. Он в Троицкой церкви службу правит.

– Кто ж этого не знает, – удивлённо спросил мужик. – Что задумал?

– Хотел бы тебя попросить, как друга. Сможешь помочь? Выпивка за мной.

– Что, трудная работа? Я готов, Тимошка. Говори, что делать.

– Собственно ничего. Просто последить за сынам попа, Петькой. Пойдёт ли он за мной. Я как раз там буду вертеться. Вот и вся работа. Нудная, но лёгкая.

– Сделаю. Только я того Петьку не знаю. Поясни его.

Тимошка дотошно описал парнишку, и Игнат постарался запомнить. А Тимошка до­бавил к сказанному:

– Я придумал лучше. Как только он появится и попрется за мной, я дам тебе о том знак. Сниму шапку и вытру лоб. Тогда ты не ошибёшься.

– Интересно. А для чего тебе он сдался, этот попович?

– Мне хотелось бы узнать, следит ли он за мной, или просто так увязался. У меня с ним свои счёты. Значит, договорились?

Через день Тимошка прохаживался вблизи поповского дома. Так происходило с четверть часа. Затем мигнув Игнату, пошёл прочь, медленно и неохотно. Сам заме­тил, как вышел Петька и постоял у калитки. Дальше за ним стал следить Игнат. А Тимошка на всякий случай снял шапку и вытер лоб.

Тимошка не стал идти домой. Петька ещё не мог знать его местожительства, и Тимошка посчитал это нужным пока хранить в тайне. Пришлось зайти в кабак, выпить ковшик кваса и купить хлеба буханку-каравай. Выходить не спешил. Скоро вошёл и Игнат.

– Ну что? – спросил Тимошка друга.

– Следил, гадёныш! Чего ему надо-то? Хотел затеять с ним сварку, да от тебя не было на то дозволу. Теперь что?