Я вытащила красное платье, сшитое у портного под заказ, из чехла для одежды. Оно было просто потрясающим. Я хотела выглядеть профессионально, но в то же время молодо и свежо. Мне только исполнилось тридцать, и я постоянно напоминала себе, что это только расцвет моей жизни. Мне определенно хотелось оставить позади предыдущие десять лет, я была в предвкушении, что же ждет меня в будущем. Я заперла дверь и сняла одежду, а затем начала надевать свое шелковое платье. Мне нравилось ощущение, как приятный материал скользит по моей коже.

Я была, вероятно, в лучшей форме за всю свою жизнь. До своего переезда никогда не заботилась так хорошо о своем теле. Я стала сильнее во многих смыслах. То, как мое тело выглядело тогда, было результатом постоянных походов в тренажерный зал и на природу, чтобы делать снимки. Я также уделяла внимание уходу за собой. Мои ногти были отполированы, волосы — осветлены, и я завела привычку делать эпиляцию. Повсюду была гладкая и мягкая, и это меня своего рода вдохновляло. Но все это делалось исключительно только ради меня самой. Я ни разу не была с мужчиной с тех пор, как переехала.

Едва я успела надеть черные туфли на шпильке, как в дверь тихонько постучали.

— Войдите, — крикнула я, разглаживая ткань своего платья длиной выше колена.

— Привет, наша знаменитая фотограф.

Я обернулась в ответ на такое восторженное заявление и увидела Шелби, которая стояла в дверном проеме и широко улыбалась.

— Боже мой! Шелби! — воскликнула я и кинулась к ней. — Что ты здесь делаешь?

Я крепко сжала ее в объятиях, не веря тому, что она действительно стояла передо мной.

— Ты рассказала о своей первой в жизни выставке, поэтому, конечно же, я приехала!

— Поверить не могу, что ты проделала весь этот путь до Лос-Анджелеса ради выставки.

Прошло так много времени с тех пор, как кто-то делал что-то хорошее ради меня.

— Если быть честной, я не могу позволить себе купить хоть что-то, потому что ты стала такой известной, и твои фото продаются по баснословной цене, но я здесь, чтобы поддержать тебя.

Я наклонилась и снова крепко обняла ее.

— Спасибо тебе, — прошептала я.

Я обзавелась несколькими друзьями в Лос-Анжелесе. Лэйни была моей соседкой и жила в таунхаусе рядом с моим. Она представила меня своим друзьям и, к счастью, я вписалась в их компанию. Им всем было около тридцати, они были одиноки и старались вести себя ответственно и по-взрослому. В городе у меня появились отличные связи с некоторыми моделями, которых я привлекала для съемок. С некоторыми из них я даже завела дружеские отношения, но Шелби всегда была для меня больше, чем просто модель. Она помогла мне пережить трудные времена, и я была несказанно рада, что в тот момент она находилась рядом со мной. Я не могла дождаться момента, когда бы представила ее моим лос-анжелеским друзьям.

— Не буду мешать твоим приготовлениям. Увидимся там, — с улыбкой произнесла Шелби, обняла меня и исчезла.

Я сделала глубокий вдох и затем выдохнула. Увидев знакомое дружелюбное лицо, я почувствовала себя намного лучше, даже слегка расслабилась, чувствуя, что все пройдет успешно, и я со всем справлюсь.

***

Час спустя помещение галереи стало наполняться голосами. Множеством голос. Я проделала большую работу ради проведения выставки и тщательно проверила, чтобы пригласили всех и каждого. Редакторы известных журналов и газет сообщили, что будут присутствовать, и другие фотографы, чья поддержка очень много значила для меня. Так много людей находилось в тот момент прямо в соседней комнате. Я никак не могла заставить себя покинуть свой кабинет. Но, в конце концов, убедившись, что выгляжу безукоризненно, и, сделав глубокий вдох, я покинула безопасное пространство своего офиса и вошла в выставочный зал.

Я видела результат многонедельных приготовлений. Черт, я сама создала все это. И, тем не менее, видеть свою выставку в полном разгаре, людей, расхаживающих тут и там с бокалом в руках и рассматривающих мои фотографии. Ох! Это казалось сбывшейся мечтой.

Я схватила бокал шампанского с подноса, который несла проходящая мимо официантка, улыбнулась ей и начала медленно бродить по шоу-руму, пытаясь по обрывкам фраз уловить, что люди говорят друг другу по поводу моих фотографий.

«Потрясающе», «великолепно», «проникновенно» и «изысканно» — это были некоторые из слов, что доносились до меня, когда я проходила мимо, и мое лицо озарилось искренней улыбкой. Именно ради этого я так усердно работала последние годы.

Я заметила Сильвию и направилась к ней. Было приятно увидеть знакомое лицо. Ее глаза озарились, когда и она заметила меня и поприветствовала радостной улыбкой.

— Боже мой, Эвелин, все просто в восторге от твоих работ.

Сильвия положила руку на мое плечо и мягко сжала в знак поддержки. Несколько голов повернулись в нашу сторону после ее слов, взгляды рядом стоящих посетителей сфокусировались на мне, и неожиданно меня окружили со всех сторон — изысканно одетые гламурные люди, которые хотели поговорить со мной о моем «таланте».

Следующие два часа я с превеликим удовольствием общалась с самыми выдающимися людьми, которых прежде даже не мечтала встретить. Мы говорили о моих фотографиях. Кто-то из журнала «Тайм» целых десять минут разговаривал со мной о том, чтобы использовать мои фото в региональном издании. У меня даже дыхание перехватило. Чьей жизнью я жила?

Шелби нашла меня чуть позже и с энтузиазмом снова обняла меня одной рукой, во второй она держала бокал шампанского.

— Эви, фотографии просто невероятные. Ты проделала просто феноменальную работу, — ее взгляд продолжал восхищенно блуждать по залу, на стенах которого висели мои работы.

— Ты видела, верно? — спросила я, указывая на восточную стену здания. Именно там висела большая фотография, для которой она мне позировала, сделанная у водопадов за несколько недель до того, как я покинула тот город.

— Я видела ее, — с улыбкой произнесла она. — А также я заметила маленький стикер рядом с ней, на котором было указано, что фото продано, — под конец ее голос чуть не перешел на визг.

Меня захлестнуло очередной волной эмоций. Пока я разговаривала с интересными людьми о том, чем планирую заниматься дальше как фотограф, о своих следующих шагах, и куда может завести меня мое искусство, я совсем забыла, что мои работы были представлены там для продажи. Продав хотя бы несколько фото по заявленной цене, я бы смогла обеспечить себя на месяцы вперед.

— Ты серьезно? — недоверчиво спросила я.

— Абсолютно. Я видела уже довольно много стикеров. Ты делаешь фантастические успехи!

Мимо проходил очередной официант, и мы с Шелби взяли еще шаманского, и молча чокнулись бокалами. Моя улыбка становилась все шире и шире. Шелби держалась подле меня, и я была рада присутствию подруги рядом со мной. Мы медленно двигались по выставочному залу. Я принимала комплименты со всей благодарностью, чувствуя, как вспыхивали мои щеки каждый раз, как кто-то произносил слова похвалы и одобрения.

«Ты непревзойденный мастер».

«Игра света на ваших фотографиях. Это просто потрясающе».

«Где ты пряталась все это время? Твои работы — невероятные».

Я словно плыла в облаке реализованной мечты и пузырьков шампанского, пока неожиданно не почувствовала, как мурашки прошлись по моему затылку и покрыли всю кожу. Я вытянулась в струну.

— А с тобой трудно связаться.

Я услышала его восхитительно глубокий и хрипловатый голос за своей спиной, и от него у меня перехватило дыхание. Мой рот открылся, но ни одно слово было не готово с него сорваться. От меня не укрылось, как широко распахнулись глаза Шелби, но я была слишком сосредоточена на каждой реакции своего тела на его голос.

Я слышала, как грохочет мой пульс в ушах. Дыхание стало прерывистым, и каждый нерв в моем теле натянулся как струна, только лишь от звука его голоса. Я почувствовала, что он подошел ближе, едва не задевая мою спину, и мне пришлось бороться со своими инстинктами, лишь бы не прижаться к нему.