Курляндский сказал: «На чужом несчастье счастья не построишь!» И отказался смотреть другие квартиры.
Итак, война сломала все жизненные планы. Доцент Курляндский мобилизирован(?) в Красную Армию и становиться начальником отделения челюстно-лицевого госпиталя. Он кочует с госпиталем по стране, но уже в начале 1942 года госпиталь базируется в Москве.
Когда с фронта приходил эшелон с раненными, он сутками не выходил из операционной, если не считать перерывов, когда прооперированного раненного увозили, а следующего готовили у операции. Тогда он шел в соседнюю комнату, где стоял медицинский топчан, ложился и спал короткое время. Сотрудники поражались этой его способностью то ли концентрироваться на главном, то ли отключаться от второстепенного, его самообладанию. Во время бомбежки, а тогда немцы бомбили Москву каждую ночь — он мог оперировать под гром канонады, когда выключали свет — при освещении керосиновых ламп. Подняв воротник шинели, засунув руки в карманы, он, не прижимаясь к стенам, а прямо через площадь проходил от одного госпитального здания к другому, под грозным небом, расчерченным лучами прожекторов, расцвеченными трассирующими пулями. И никогда не спускался в бомбоубежище.
— Нина Федоровна, — говорила Татьяна Николаевна Соколова, верный ассистент Курляндского в госпитале, — ну хоть вы убедите его быть осторожным. А то бомбежка, все — в бомбоубежище, а он — как будто ничего не происходит. Спокоен, невозмутим, занимается своими делами.
Если в госпитале наступала передышка и можно было ночевать дома, военврач Курляндский, накинув шинель, садился за кухонный столик в коммунальной квартире, чтобы не будить жену и дочь (комната была одна и небольшая), и всю ночь работал над статьями, брошюрами, диссертацией. Электричества не было, писал он при коптилке. Дом не отапливался, грела только шинель. И когда под утро заканчивалась вторая коробка «Казбека», он гасил коптилку и ложился спать, чтобы через пару часов подняться и — в госпиталь.
Летом челюстно-лицевой эвакогоспиталь № 1362, где начальником был майор медицинской службы Б. Н. Эпштейн, разместился в здании детского туберкулезного санатория под Москвой, на «шестой версте». Так называлась и остановка электрички.
Госпиталь теперь был расположен в живописном Подмосковье. По аллеям гуляют раненные в серых фланелевых пижамах. Покой и тишина. Над цветочными клумбами, в центре сидят гипсовые пионеры с барабанными и горнами, вьются бабочки. Играют в свои детские игры дети сотрудников. Мирная картина. Если бы…
Люди в серых пижамах страшно обезображены. У кого нет половины лица, у кого отсутствует челюсть и подбородок, висит вывалившийся язык, и слюна капает в подвешенный на бинтах лоток. Кто-то идет с рукой прибинтованной к голове: это пересаживается лоскут кожи для пластической операции на лице, для восстановления носа, щек, губ, подбородка…
В самом начале войны военврач Курляндский получил повестку на фронт. Тогда начальник госпиталя стучался не в одни двери, доказывая, что без Курляндского, который может делать сложнейшие операции, госпиталь потеряет свое назначение.
Начальник отделения В. Ю. Курляндский как хирург работал по восстановлению изуродованных ранениями лиц. Он был счастлив и радовался вместе с молоденьким бойцом грузином, которому удалось сделать настоящий грузинский нос. Он очень боялся во время операции задеть лицевой нерв, чтобы лицо не перекосила гримаса, с которой уже ничего поделать было бы нельзя. Он следил за медсестрами, чтобы они не приносили в отделение зеркала.
Однажды все-таки зеркало попало в руки раненого. Случился тяжелый нервный срыв. Парень с ножом начал гоняться за другими больными и за медперсоналом. Сестры и санитарки забились по углам. Кто-то бросился за начальником отделения. Курляндский пришел спокойный, как всегда руки в карманах халата. Буян отдал ему нож. Инцидент был исчерпан.
С самого начала, приступив к работе в госпитале, Вениамин Юрьевич активно участвовал в самом формировании госпиталя и в частности своего отделения. Одновременно он занимался с персоналом: медицинскими сестрами, врачами, зубными техниками, готовил квалифицированных работников. Кроме хирургии, восстановления челюстей, лиц, пластических операций, с использованием методики пересаживания участков кожи с тела — на руку, с руки на лицо, и прочего, он не позволял себе расслабиться и как ученому. Он изучал, исследовал, искал и находил новые эффективные способы излечения раненых, проводил не только консультативную работу в самом госпитале, но и занятия со студентами ММИ, МСИ, с курсантами института усовершенствования врачей на базе челюстно-лицевого госпиталя. Несмотря на чрезмерную занятость, Курляндский писал статьи, брошюры и работал над докторской диссертацией. Одним из основных направлений в этот период у него было научное обоснование методов лечения огнестрельных ранений челюстно-лицевой области.
С именем Курляндского связано такое понятие в челюстно-лицевой хирургии, как функциональный метод лечения огнестрельных переломов челюстей, который способствовал значительному улучшению качества оказания медицинской помощи, скорейшему выздоровлению раненых и возвращению их в строй. Размах военных действий, количество применяемой военной техники и живой силы, длительность Второй мировой войны требовали изменения основных положений челюстно-лицевой травматологии.
Идея функционального лечения огнестрельных переломов челюстей, применение одночелюстного шинирования при таких ранениях была заложена еще в Первую мировую войну, но осуществление ее не было доведено до конца и было забыто. Покой при огнестрельных переломах челюстей в Первую мировую войну и в более поздний период достигался двухчелюстным шинированием, что создавало иммобилизацию как челюстных отломков, так и височно-нижнечелюстного сустава, что в конечном итоге приводило к контрактуре челюстей. Наблюдая таких раненых, В. Ю. Курляндский пришел к выводу, что при лечении огнестрельных переломов челюстей необходимо изменить комплекс хирургических и ортопедических вмешательств и дополнить его новыми элементами, необходимыми для эффективного лечения. Вот тогда-то и возникла необходимость разработки функционального лечения таких ранений.
14 мая 1942 года в Москве состоялся 1-й пленум Госпитального Совета при Главном Управлении эвакогоспиталей НКЭ СССР. Доцентом В. Ю. Курляндским были доложены разработанные им новые методы лечения челюстно-лицевых ранений: «Опыт применения жестких моно-челюстных шин» (конструкция В. Ю. Курляндского), «Жесткая (проволочная) иммобилизация отломков в челюсти на ортопедической шапочке», «Показания и сроки применения формирующих протезов». Приказом № 151 по эвакогоспиталю № 1362 от 14 мая 1942 года было предписано: «В 3-дневный срок оформить указанные работы для печати». В 1943 году Вениамин Юрьевич защищает докторскую диссертацию на тему: «Функциональный метод лечения переломов челюстей огнестрельного происхождения», оппонентами по диссертации выступили профессора И. М. Старобинский, А. И. Евдокимов, П. Г. Мелихов, которые высоко оценили работу.
В 1944 году вышла книга В. Ю. Курляндского «Функциональный метод лечения огнестрельных переломов челюстей», в которой, обобщив весь опыт лечения раненых в челюстно-лицевую область, ученый рекомендовал одно-челюстное шинирование, обеспечивающее, с одной стороны, иммобилизацию отломков, с другой — сохранение функций двигательного аппарата челюстей. По данным В. Ю. Курляндского, лечение огнестрельных переломов одночелюстным шинированием на нижней челюсти необходимо в 70 % случаев и в 100 % — на верхней челюсти, хотя он не исключал и двухчелюстного шинирования на первых этапах эвакуации раненых в тыл. В своей работе Вениамин Юрьевич предложил разработанную им классификацию переломов челюстей огнестрельного происхождения по топографическим признакам линии перелома, с учетом зубов, оставшихся на челюсти.
Он считал, что проблему правильного и рационального лечения челюстно-лицевых ранений нельзя считать разрешенной до конца, если не разъединить два патологических процесса, протекающих одновременно в поврежденной области — в твердых и мягких тканях, т. к. в основе лечения перелома челюсти лежит иммобилизация, а при повреждении мягких тканей — своевременная ранняя терапия движения. В. Ю. Курляндский впервые теоретически обосновал методику лечебной физкультуры, разработав комплекс упражнений, включающий упражнения общегигиенического характера, специальные упражнения для жевательной и мимической мускулатуры, а также упражнения с помощью специальных приборов (механотерапия).
