К сожалению, с учетом всех гнилостных изменений, больше всего черная штучка походила на человеческий палец.

— Шеф, а почему материал по пальцу мне отписали? — я влетел в кабинет начальника, кипя от гнева и потрясая тонкой стопочкой бумаг.

Было отчего кипеть. Приехав в девять часов утра в РОВД, отработав последнее в этом бесконечном ряде материалов, выпавших мне на суточном дежурстве, «Сообщение из больницы», я получил в качестве утреннего алаверды от нового дежурного по отделу бумаги, которые надеялся больше никогда не увидеть.

Два десятка любопытных глаз оперов, собравшихся на утреннюю «оперативку» скрестились на мне.

— Во-первых, Громов, здравствуй. Во-вторых… — но сбить меня с боевого настроя хитрому майору не удалось.

— Мы, шеф, виделись в дежурке сегодня, в семь утра. А во-вторых, я какое отношение к этому материалу имею? Где здесь машины?

— А кто имеет, по-твоему? — вопросом на вопрос, по-одесски, ответил Александр Александрович.

— Тяжкие. — влез я в ловушку.

— С какого рожна? Где тело? Ищи квартиранта, а то вдруг, ты его найдешь, а он сам себе палец отчекрыжил и в больницу не обратился? И вообще, у «тяжких» материалов море, не то, что у тебя.

Ну да, граждане колотили друг друга почем зря, пару раз в месяц дворники находили в мусорных контейнерах пакеты с расчлененными человеческими телами, и все это сыпалось на группу «тяжких», не давая им передохнуть, но все же…

— И хозяйку квартиры начинай отрабатывать на причастность. — с важным видом дал ценное указание замнач УРа: — Ты за материал, кстати, у дежурного расписался?

— Нет. — искренне и честно ответил я: — Очень надеялся вам его обратно скинуть.

— Распишись. — спокойно ответил заместитель, ставя пометку в своем «кондуите»: — Вечером доложишь, что сделал.

— Я после суток.

— Ну, значит, завтра вечером. А пока отдай материал своему другу Руслану, может он за сегодня что-нибудь накопает.

Руслан скривился, но материал взял, том более, в словах зама резон был, пальчик этот, пока я буду отдыхать после дежурства, можно «примерять» к неопознанным трупам, чтобы было что доложить руководству области на утреннем «селекторе». Хотя, в связи с уровнем преступных посягательств, захлестнувших страну, какой-то палец, найденный в пустой квартире, никому не интересен, мало ли кто его обронил. Вот угон служебного автомобиля начальника криминальной милиции области, с секретным сейфом в багажнике, в котором было несколько «стволов», комплекты госномеров и документов — вот это было интересно, это вызывало резонанс, а палец — так, мелочи.

Ночью удалось поспать полтора часа, но ехать домой было незачем. Там обязательно завалишься спать, а часа через три подскочишь с дурной и вареной головой, затем будешь маяться весь остаток дня в состоянии полусна, чтоб при наступлении ночи, не уснуть. Поэтому, обговорив с Русланом его действия на сегодня по найденному пальцу. я сел в «Ниву», усадил рядом с собой довольного Демона и порулил в Левобережную часть города, туда, где вдоль Транссиба высились бесконечные цеха оборонных заводов. По легенде команду строить здесь огромный комбинат «Сибкомбайн» дал лично Сталин, приезжавший в двадцать девятом году в Город, на какое-то заседание. При СССР это было огромное предприятие, где совсем недавно, производили огромную номенклатуру товаров — от недорогой кухонной мебели до компонентов зенитных ракет. Сейчас предприятие вступило в длительный, растянувшийся на десятилетия, период агонии, так как, ни сеялки, ни ракеты были никому не нужны, а производством мебели прокормить огромный завод, занимающий площадь небольшого городка, было невозможно.

При въезде на территорию я показал вахтеру красную корочки удостоверения, получил в ответ равнодушный кивок, решетка ворот со скрипом откатилась в сторону. Покрутившись минут пять по узким асфальтированным дорожкам, причудливо изгибающихся среди густых зарослей молодых побегов клена, что рос на неухоженной территории со скоростью бамбука, я подкатил к двухэтажному зданию административно-бытового корпуса, слепо смотрящего на мир забитого фанерой оконными проемами. Правое, одноэтажное крыло, занимавшее примерно пятую часть АБК, выглядело вполне обжитым. Во всяком случае окна были застекленные, правда, оборудованные, замкнутыми на висящие замки, решетками. У въезда в большой гараж стояла белая «Нива» с затентованным прицепом «Курганец» и старый грузовик «ГАЗ» — 63 в утилитарной, военной окраске и с задранным вверх капотом. Последние сто метров пути, Демон, сидящий на переднем пассажирском сиденье, пришел в сильное возбуждение, подпрыгивая на месте и коротко взлаивая. Когда машина остановилась, пес попытался лбом открыть свою дверь, но это ему в очередной раз не удалось. Тогда черная тушка развернулась и попыталась выскочить через мою дверь, по моим ногам, но, получив ладонью по лбу, успокоилась.

— Здорово! — на крыльцо вышел гражданин Ломов.

— Привет. — я запер машину на ключ обе двери: — Как дела?

— Все нормально. Ты чего приперся?

— После дежурства я. Если домой поеду, то спать завалюсь, потом встану, как дурак, буду весь вечер бродить.

Нашу светскую беседу прервал сердитый лай Демона, который напоминал, что песика сегодня еще не кормили.

— Прости дорогой друг, сейчас все будет! — Дима церемонно распахнул дверь перед черным кобелем, который не теряя ни секунды, устремился во внутрь.

Еще осенью я арендовал за сущие копейки часть здания на глухих задворках заводской территории. Дима привел бригаду местного ремонтного цеха, которые в рабочее время осуществили косметический ремонт нескольких помещений, что сейчас эксплуатировала бабулина фирма.

Пройдя через небольшой зал, главным украшением которого были две два металлических холодильных шкафа КХН-2−6М, что в нерабочем состоянии были куплены мной в одном из гастрономов Города и возрождены к жизни Борисом Петровичем Пушилиным. Бориса Петровича я подобрал в декабре, возле вокзала, на заснеженной деревянной скамейки, в трагический для него момент жизни. Его, находящегося в состоянии сладкого, алкогольного сна, раздевали два местных бича.

Утром, уже забыв, что вчера, с целью спасения человеческой жизни от обморожения, я притащил в отдел бородатого алкаша, я с удивлением увидел привалившуюся к двери моего кабинета смутно — знакомую фигуру в заношенном ватнике.

И был бы мужик выпровожен из отдела и из моей жизни навсегда, но его взгляд случайно упал на, стоящий на сейфе, переносной телевизор, уже покрытый пылью по причине своей давней поломки.

— Что телевизор не смотрите?

— Не рабочий он, а вынести и выбросить лень. — хмуро ответил я, мысленно погруженный в неотложные дела: — Хочешь, забирай себе.

— Можно я посмотрю? — мужик достал из кармана пластиковый пенал с маленькими отвертками.

— Валяй, только сядь в коридоре, возле комнаты ППС, там стол и стулья стоят.

К моему несказанному удивлению, мужик появился через час, волоча под мышкой отремонтированный телевизор.

За обедом, в столовой областного СЭС, куда я отконвоировал мастера, мы разговорились. Борис Петрович большую часть своей сознательной жизни провел в роли механика на торговом судне, постоянно болтаясь по морям и океанам, проживая то в Грузии, то на Украине. В один из рейсов мой собеседник получил травму плеча, и последовавшее за ним списание с судна. Передо мной встал вопрос — куда девать уникального специалиста, которого я первоначально поселил у себя, в пустующей квартире, свезя туда, кроме набора продуктов, всю, переставшую работать, бытовую технику и электроинструменты моей многочисленной семьи. Эйфория длилась недолго. В ближайшую субботу я привез на квартиру продукты и обнаружил, что в квартире никого нет, входная дверь открыта, на столе в кухне стоят две опустошенные бутылки из-под водки, а Борис Петрович исчез в неизвестном направлении, причем босиком. Своего квартиранта я нашел с помощью розыскного пса, в соседнем дворе, мирно спящего на лавочке, уже покрытого белым покровом пушистого снега. На следующее утро, путем допроса в жесткой форме, я установил, что чудо-механик флота является банальным алкашом, но алкашом выходного дня. Потеряв работу на флоте, Борис Петрович устроился в мастерской службы быта в маленьком украинском городке.