— Паша, а зачем им мой паспорт и ключи?

— Не знаю, наверное, чтобы ты больше суетилась, не зная, за что хвататься. Давай так, сейчас я иду за новым замком, у вас, вроде бы, на соседнем перекрестке хозяйственный есть. Один замок поменяем, этого пока достаточно будет. Потом поедем в травмпукт, твоего кавалера там оставим в очереди сидеть. А ты поедешь со мной, я тебе дам две тысячи марок ФРГ, и ты мне поставишь на этих же условиях, это, это и это. Но только я окончательно рассчитаюсь с тобой не при передаче товара, а через три дня.

Я не был благотворителем, но Инна, с папочкой генералом, была мне интересна, как партнер по поставке техники в Город, как минимум, еще на год, так как, насколько я помнил историю, окончательно войска из Германии выведут только через два года, а цены Инниного папы были очень интересными. Я совершенно случайно знал оптовые цены нескольких позиций прайса и у меня не было сомнений, что полученную партию я сдам за три дня, получив полный расчет, рассчитаюсь с Инной, а, на прибыль в двадцать пять процентов, закажу новую поставку. А для этого, всего лишь, надо было сберечь Инну от кредиторов, вернуть похищенные деньги или забрать расписку, ну и еще, кое-что по мелочи.

Замок я купил через десять минут, в Город еще не пришла французская «Леруа», после которой все эти мелкие хозяйственные и скобяные точки позакрывались и за гвоздями приходилось ехать через половину Города. Стандартный замок я поменял за пять минут, после чего отволок, заваливающегося вбок, Руслана в машину, Инна дошла сама. Руслана я решил везти в больницу, состояние моего товарища мне не нравилось, он постоянно боролся с тошнотой и впадал в странное оцепенение. Заодно мы переиграли наши действия — Инна осталась с Русланом в приемном покое больницы, а я поехал за деньгами, а потом на встречу с «дядей Вовой». Перед этим я успел поскандалить с медицинскими сестрами в приемном отделении больницы. Задерганные барышни, в ответ на мою просьбу поскорее передать вон того, «соскальзывающего со стула высокого молодого человека» в заботливые руки дежурного доктора, завели свои «отмазки» о том, что они принимают больных только доставленных каретами «скорой медицинской помощи». Пришлось предъявить служебное удостоверение, и пообещать, что я с их служебного телефона вызову на адрес больницы «скорую», а заодно расскажу диспетчеру службы «Ноль три», по какой причине машины «скорой» вызываются в медицинское учреждение. В общем, с девчонками мы расстались почти друзьями.

«Дядя Вова», молодой лощеный подполковник, очевидно, посчитав меня сердечным другом Инны, держался со мной по-родственному, сообщив, что деньги убудут сегодня ночью, военным бортом, а уже завтра будут в Германии, у неведомого мне Владимира Александровича, после чего, даже не заглянув в конверт, побежал обратно в сторону старого (по масштабам Города) штабного здания.

К моему возвращению в больницу, Руслана уже подняли «на этаж», в отделение нейрохирургии, а Инна, бледная, сидела на стульчике, нервно прижимая к груди сумочку.

— Ну что, поехали? Отвезу тебя домой.

— Ты со мной останешься?

— Нет, не могу, у меня сегодня еще много дел.

— Я домой не поеду, я боюсь.

— Инна, я же поменял замок, кроме того, у тебя на двери щеколда могучая, ее снаружи не откроешь.

— Паша, я не могу там одна оставаться. Пока не могу — девушка схватила меня за руку и впилась взглядом мне в глаза, и я понял, что она действительно не может.

— Ладно, я тебя понял. Тогда такой вариант — пока отвезу тебя к какой-нибудь подруге, а как разберусь с делами, позвоню или заеду за тобой, а там дальше решим.

На такой вариант девушка согласилась. Ехать до подруги было недалеко, я проводил Инну до двери, спускаясь, услышал удивленные выкрики, очевидно подруга сразу увидела опухший нос Инны. Дождавшись, когда наверху хлопнула дверь, почти бегом двинулся к машине, я уже везде опаздывал.

Бродяг, копающихся в мусоре, по причине потепления, было гораздо больше. Мой знакомец в ондатровой «формовке» сидел на старом кресле, наблюдая за работой своей компании, заодно крутя черные эбонитовые рукоятки какого-то прибора типа осциллографа.

— Здорово, мне сказали, что ты мне звонил?

— Здорово, начальник. Что-то ты не торопился.

— В другом городе был, как узнал, сразу приехал. Нашли что-то интересное?

— Нет, начальник, не нашли…

— Это ты так сейчас пошутил так? Если то, то шутка не смешная.

— Погоди, не кипешуй. Я тебе сейчас историю расскажу, а ты сам уже решай, интересно это или нет.

Из истории старшего над БОМЖами, который назвался Володей, я узнал, что до недавнего времени в его бригаде трудился молодой парень, по кличке Смычок. Что уж там у них с Володей произошло, я не знаю, подозреваю, что не поделили женщину. Во всяком случае, Смычок из бригады ушел со скандалом, и теперь проживает со своей бабой в неком тепловом узле недалеко от свалки. Володя рассчитывал, что строптивец и его пассия, покаянно вернуться в бригаду, так как от свалки Володя его отлучил, в бригады, копающиеся в других отвалах, Смычка не примут, Володя подсуетился, обговорив это с другими бригадирами.

— И ты прикинь, командир, у них каждый день, мясом, жаренным пахнет, представляешь?

Я представил, как, мучимый ревностью и жаждой мести, Володя, каждый вечер пробивается к исходящим гнилостной вонью, канализационным люкам и вслушивается к доносящимся оттуда приглушенным звукам…

— Да, Володя, это интересно. На, заслужил. — я протянул БОМЖу бутылку водки: — Сегодня проверю, если что подтвердится, то остальное завезу. Только ты туда не ходи сегодня, чтобы под горячую руку не попасть.

— Командир, там баба будет, Аленка зовут. Ты ее не трогай.

— Договорились, если он не при делах, не трону. Если при делах — извини.

Глава шестая. Подснежник

Февраль одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

— Инна, ну что, ты у подруги останешься? — несмотря на то, что я забегался, готовясь к вечернему задержанию, о «вкусной» генеральской дочке я не забыл.

— Нет…- девичий голос в трубке зазвучал глуше: — У нее квартира однокомнатная и ее муж с работы уже пришел.

— Понятно, через полчаса зайду за тобой.

Шуганув компанию кучкующейся в подъезде молодежи, я получил на руки пахнущую ликером «Амаретто» девушку, и выведя ее из подъезда, усадил на переднее сидение «Нивы».

— Ой, а кто это? — тут же пьяненько захихикала Инна — любопытный, влажный нос Демона ткнулся ей в шею.

— Собака моя, его Демон зовут.

— Ой, какой красивый, и какой благородный, прямо, как на картине Врубеля! — Инна, встала на колени на «сидушке», развернувшись против движения и, интересно отставив попу, стала теребить шерсть и уши сомлевшего пса, который умел и любил нравиться женщинам: — Куда мы едем?

— Я пока сам не знаю. Есть три варианта. Ко мне домой, к тебе домой и на квартиру моей девушки.

— У тебя кто дома?

— Квартира пустая, но я там не живу и ночевать сегодня не буду.

— И что скажет твоя девушка? — как я понимаю, оставаться одна Инна не хотела.

— Надеюсь, что ничего. Она Руслана знает и про вашу историю знает, я ей рассказал. Накормит и на диван тебя спать уложит.

— Хорошая девушка. Давай тогда к ней, я одна ночевать пока боюсь.

Света приняла беженку вполне нормально, повздыхала и поохала над опухлостью носа нашей гости, попричитала над печальным состоянием Руслана, с которым познакомилась на праздновании Дня уголовного розыска в кафе «Лицедеи» где помогала ему отбиться от агрессивных ухаживаний сорокалетней учительницы, что празднуют свой профессиональный праздник в один день с операми.

Потом нас с Инной и жалобно поскуливающего Демона накормили, после чего мы чинно расселись на диване перед телевизором, где Света, строго посмотрев на Инну, по-хозяйски села мне на колени, обвив руками шею. Хорошо, что нам с Демоном через двадцать минут была пора уезжать, поэтому ноги мои не успели сильно пострадать под весом не маленькой девушки.