Поэтому Сергей с двойным нетерпением ждал конца рабочего дня: чтобы услышать отца и встретиться с Леной. И то и другое для него было важным.

Рабочий день приближался к концу. За приоткрытым окном кабинета весело щебетали птицы, скрытые густою листвой высоких тополей. Деревья закрывали знойное сибирское солнце, бросая густую прохладную тень на столы с мониторами.

Сергей заметно нервничал. Часы в нижнем углу монитора показали тридцать одну минуту. Тридцать пять. Сорок. Телефон молчал. Странно. Отец был пунктуален. Лишь один раз звонок задержался на семь минут, и то по причине того, что отец в это время разговаривал с начальством. Сорок пять минут. Из-за соседнего стола поднялся Виктор Иванович. Он засобирался домой, чтобы ровно в восемнадцать ноль-ноль покинуть кабинет. Светлана ушла еще в начале шестого, у них – у женщин рабочий день короче. Сорок восемь. Звонка все нет. Прилетело сообщение от Лены. Она уже заканчивает и скоро выйдет. Где же отец? Почему не звонит?

Сергей сделал заказ в пиццерию и спустился на парковку. Его «Марк» приветственно мигнул в ответ на нажатие кнопки на пульте от сигнализации. Через минуту Сергей мчался в общем потоке машин к месту работы Лены.

Отец так и не позвонил. Сергей еще надеялся. Вдруг, действительно, что-то важное помешало ему набрать Сергея, но как только отец освободится, он обязательно свяжется. Лишь бы не сильно поздно. Отец говорил, что когда спутник уходит, связь у них пропадает, и потом до появления следующего надо ждать несколько часов.

Лена работала в небольшой страховой конторе, которая занимала квартиру на первом этаже жилого дома. Высокое крыльцо с крутыми ступеньками выходило на улицу. Лена стояла на верхней площадке и вглядывалась в поток машин. Ее легкое белое платье было заметно издалека. Как только Сергей подъехал, она сбежала по крутым ступенькам и ловко впорхнула в открытую дверцу.

– Куда мы едем?

– Я заказал пиццу. Хочешь?

Лена поджала губы, напуская на себя серьезность. Видимо, она не желала показывать Сергею, рада ли она этой встрече.

– Вези, – коротко ответила она.

В пиццерии было многолюдно, но свободный столик нашелся. Сергей получил заказ и поставил перед Леной большую коробку, от которой вкусно пахло, и два стакана с кофе. Сам он сел напротив.

Сквозь высокое на всю стену тонированное стекло были видны снующие вдоль ровно постриженные кустов цветущей акации пешеходы, прыгающие по тротуару воробьи, важно расхаживающие по зеленому газону жирные голуби. В зале чуть приглушенно играла музыка. Сергей открыл коробку и пододвинул к Лене.

– Угощайся.

Она оторвала один кусок пиццы и поднесла ко рту.

– Вот скажи, что я должна думать о тебе?

– Думай, что хочешь. Ты имеешь полное право обижаться на меня. Но я прошу, прости, пожалуйста. Честное слово, я не предполагал, что так получится. Да еще этот телефон дурацкий. Отключился в самый неподходящий момент.

– И ты спокойно там гулял, совершенно не думая, что я тебя жду? Ведь у твоего Женьки был телефон, и ты мог с него позвонить. У тебя нигде ничего не ёкнуло?

– Ну, прости. Я сам не понимаю, как такое произошло. А о тебе я помнил, честное слово. Несколько раз порывался уйти.

– И что же тебе помешало?

Сергей опустил глаза. Что ответить? Он сам не знал, что ему мешало.

– Хочешь, я отвезу тебя на берег моря? Мы будем с тобой вместе, и я постараюсь полностью загладить свою вину.

– Вкусная пицца, – сказала Лена, откусив, наконец, первый кусочек. – Ты угадал с ней.

– Так что на счет моря?

– Я не против. Только сначала хочу подкрепиться. Ты меня заставил понервничать, и я сильно проголодалась.

Сергей смотрел на Лену, как она уплетает пиццу, а сам лишь потягивал из стаканчика кофе.

– Ты почему ничего не ешь? – спросила она, проглотив очередной кусок.

– Вчера хорошо наелся.

Сергей вновь вспомнил об отце. Такая большая задержка звонка выглядела странной. Если отец вчера пытался дозвониться и не смог, то сегодня он должен был обязательно это сделать.

– У тебя все в порядке? – спросила Лена.

– Нормально все.

– Я же вижу, что что-то не так.

– Батя не позвонил сегодня.

– Это разве так плохо?

– Он всегда звонит в одно и то же время. Мы с ним условились. С тех пор, как он уехал в эту экспедицию, не проходило ни одного дня, чтобы он не напоминал о себе. Вчера до шести звонка не было. Потом у меня сел телефон, и я не знаю, пытался ли он звонить или нет. И сегодня тоже никаких от него известий.

– Вдруг, ему что-то помешало. Всякое бывает.

Сергей пожал плечами.

– А почему ты сам ему не позвонишь?

– У него телефон там спутниковый. Только он может мне позвонить, а я ему – нет. Разве что от начальника. В кабинете у него есть аппарат для связи по спутнику. Но рабочий день закончился, и сегодня уже никак.

– Тогда поехали, – сказала Лена, отодвинув коробку с недоеденной пиццей. – А то ты совсем скиснешь.

Они сели в машину. Покатили по широкой улице, залитой золотистым светом вечернего солнца. Лена включила музыку. Сергей разгонял машину, подрезая других и перестраиваясь из одной полосы в другую. Очень быстро они оказались за городом. Здесь Сергей вдавил педаль. Двигатель приятно зарычал. В приоткрытое окно врывался ветер. Он нещадно трепал Ленины длинные волосы, а она широко улыбалась, ловя встречный воздух.

Сергею нравилось вот так разогнаться и лететь по серой полосе асфальта, оставляя позади себя другие машины, которые, казалось, ползли как черепахи. Ему нравились грудное рычание двигателя и неукротимая сила, вдавливающая его в сиденье, которая ощущалась как его собственная мощь, способная заставить машину оторваться от земли и умчать ее к звездам.

Через некоторое время Сергей притормозил и свернул на грунтовку, ведущую к берегу водохранилища, которое в Братске называют морем. Они подкатили к пустующему пляжу. Лишь пара рыбаков стояла с удочками в сотне метров отсюда, и стайка пацанов разместилась на бревнах у леса. В начале июня вода в море еще очень холодная, поэтому никто не купался.

Солнце касалось края далеких сопок, поднимающихся на противоположном берегу.

Сергей и Лена направились к воде. У самой кромки, куда докатывалась волна прибоя, они остановились. Лена села на бревно, наполовину зарытое в песок. Вытянув ноги, покачала острыми носами ажурных туфелек. Подол платья шевелился от вечернего бриза, открывая подернутые легким загаром колени.

Сергей опустился рядом. Его ладонь коснулась ее ладони, лежавшей на поверхности бревна. Волны шелестели, накатываясь на песок. Вдали кричали чайки.

– Ой, – Лена дернула плечами.

На белом подоле платья шевелил усами кузнечик. Ярко-зеленый он слегка покачивался, будто раздумывая: прыгнуть дальше или еще посидеть на неожиданно мягкой перине.

– Убери его! – голос Лены сорвался на визг.

Сергей смахнул кузнечика. Тот прыгнул в песок, а через мгновение снова заскочил на платье. Сергей поспешил повторить, но кузнечик успел прыгнуть на грудь оторопевшей Лены.

– Ай!

Ладонь Сергея скользнула по ее груди. Кузнечик снова оказался на песке.

– Убей его!

Сергей вскочил на ноги и наступил на кузнечика ботинком. Для верности поелозил подошвой по рассыпающемуся песку. Раненый кузнечик оставался лежать в образовавшейся ямке. Он беспомощно шевелил лапками, пытаясь прыгнуть. Но у него ничего не получалось.

– Фу, какая гадость, – сказала Лена. – Давай пойдем отсюда.

Она поднялась с бревна и направилась вдоль береговой линии. Сергей бросил взгляд на пришибленного кузнечика. «Вот так, брат, сам виноват», – мысленно извинился перед ним Сергей и поспешил за Леной.

Они пошли навстречу уходящему за горизонт солнцу. Закат слепил их. Сергей почувствовал, как тонкие теплые пальцы коснулись его ладони. Он обхватил их. Тепло передалось его руке. Сердце бешено забилось.