На Лукашевском поселении обнаружена небольшая бронзовая фигурка идола, отлитого в односторонней форме. Фигура одета в длинный кафтан. Голова у нее удлиненная, нос выступающий, прямой. Правая рука согнута в локте, ее кисть положена на живот; левая рука вытянута, кисть — в области паха. Ноги фигурки короткие, согнутые в коленях (табл. XXXI, 23). Г.Б. Федоров (1960б, с. 45) считает статуэтку кочевническим идолом. М.А. Романовская (1969, с. 93) относит идола к кругу кельтских ритуальных изображений. В круг ритуальных предметов входят также очажные подставки из Боросешти и Гелыешти, украшенные меандровым орнаментом и солярными знаками (табл. XXXI, 55).

Импортные предметы занимают очень небольшое место среди материалов поселений и могильников. К ним относятся обломки эллинистических амфор, в том числе с клеймами на ручках конца III — начала и середины II в. до н. э. (табл. XXX, 57, 87, 89), встреченные на 27 поселениях; обломки кельтских тонкостенных графитированных сосудов последних веков до нашей эры, известные на некоторых памятниках Молдовы. Импортными являются пастовые и стеклянные бусины античного производства, которые, как и амфоры, попадали на территорию культуры Поянешти-Лукашевка из античных городов Северного Причерноморья, в первую очередь из Тиры. Некоторые вещи связаны с кельтским миром. Это бронзовые сосуды — ситулы, кратер и котел, деревянные котелки с железной оковкой, железный топор с вертикальной втулкой, фибулы латенских типов, поясные наборы, меч, удила, умбон щита из могильника Боросешти, шлем из Бобуечи. Встречаются также металлические изделия германского круга древностей: фибулы поморского типа, бронзовые ожерелья в виде корон, умбон щита из могильника Рэкэтэу. С зарубинецкой культурой связана фибула из поселения Лукашевка (табл. XXXI, 6), но она могла относиться и к числу «копьевидных» фибул, распространенных в балканских землях (Каспарова К.В., 1981, с. 69).

Периодизация поянешти-лукашевской культуры детальной разработки в советских исследованиях пока не получила, хотя первые наметки сделаны уже давно. Д.А. Мачинский выделил в могильнике Поянешти две хронологические группы погребений, наметив в общих чертах последовательность захоронений. Он сопоставил с ними некоторые погребения Лукашевского могильника и попытался расчленить материалы селища Лукашевка II (Мачинский Д.А., 1966а, с. 83–88). Суммарная периодизация, построенная на сочетании сосудов и фибул, предложенная С.П. Пачковой (1985, с. 19–22, рис. 4), ошибочно исключившей из поянешти-лукашевской культуры могильник Долиняны. Известна общая схема периодизации культуры М. Бабеша, обоснованная выделенными хронологическими группами инвентаря (Babeş M., 1985, p. 201–205, fig. 13–15).

Представленная схема периодизации (табл. XXX) является результатом анализа вещей трех могильников: Поянешти (Vulpe R., 1953; Babeş M., 1980), Лукашевского (Федоров Г.Б., 1957) и Долиняны (Смирнова Г.И., 1981) с учетом материалов из раскопок Смирновой Г.И. в 1985 и 1987 гг. Привлечены и находки на поселениях, особенно важные для определения ранней даты культуры. Эта разработка опирается главным образом на исследования М. Бабеша, касающиеся относительной хронологии культуры. Но его позиция в проблеме абсолютной датировки может быть несколько уточнена.

Основные исследованные могильники — Поянешти, Боросешти, Лукашевка и Долиняны, несмотря на некоторые различия в составе инвентаря и особенностях обряда, достаточно надежно связаны ведущими типами вещей и основными элементами ритуала, позволяющими проследить общую картину их эволюции. Корреляция ведущих форм инвентаря (фибулы, поясные крючки, типы керамики и некоторых других вещей) из погребений и их сопоставление позволили выделить три основные группы захоронений, соответствующие хронологическим фазам. В Поянешти наиболее полновесно представлена фаза I. Некрополь в Боросешти, согласно разработкам М. Бабеша, возник несколько позднее и существовал дольше: в нем основная часть погребений приходится на фазу II, переход к которой на обоих памятниках произошел одновременно и связан с притоком новых групп населения с германской территории (Babeş M., 1985, p. 202). Лукашевский могильник заложен, видимо, в конце фазы I существования предыдущих и развился в фазе II. В Долинянах не обнаружены погребения фазы I (но памятник раскрыт еще не полностью), а фаза II диагностирована рядом комплексов с вещами, аналогичными найденным в других могильниках. Некрополь в Долинянах функционировал и позднее остальных — пока только на нем выделена ранее лишь слабо намечавшаяся в поянешти-лукашевской культуре фаза III (находки на поселении Круглик, погребение в Рэкэтэу). Такова общая схема периодизации культуры, в которой почти каждый памятник отличается своеобразием, обусловленным ее сложным генезисом.

В могильнике Поянешти фазу I определяют многочисленные фибулы среднелатенской схемы с шариками и редкие экземпляры варианта А по Й. Костшевскому (табл. XXX, 52–54, 56), а также ранние фибулы позднелатенской схемы с длинной спиралью, прямой спинкой и приемником прямоугольной формы (табл. XXX, 55). Аналогичные в могильнике Каммер в Средней Германии, и в других памятниках тоже сочетаются с фибулами, расчлененными шариками (Hachmann R., 1961, s. 90–93, Abb. 29, 2, taf. 1; 2, 42, 45; Müller R., 1985, taf. 17, 13–17, Abb. 13). Характерным признаком фазы I служат также поясные крючки: длинные узкопластинчатые с ушком на противоположной стороне и небольшие «язычковые» (табл. XXX, 48, 49). Встречаются крючки треугольной формы с дополнительной накладкой на одном конце (табл. XXX, 50) и узкие с прямоугольным основанием (фрагмент крючка такого типа представлен в табл. XXX, 66). На поянешти-лукашевских памятниках Румынии встречены поясные крючки разнообразных типов, имеющие многочисленные аналогии в женских погребениях могильников ясторфского круга (Babeş M., 1985, fig. 9, 14; Hachmann R., 1961, s. 90–99, taf. 5; Keiling H., 1979, s. 21, 22, Abb. 12, taf. I, 89; Domański G., 1975, s. 23–27, tab. XII, m; XIII, f; XIV, j и др.).

Перечисленные поясные крючки, фибулы, а также сочетающиеся с ними стеклянные бусы с внутренней позолотой, спиральные пронизки и другие вещи (табл. XXX, 51, 60) в инвентарных комплексах в различных сочетаниях комбинируются с горшками с высокой прямой горловиной, отделенной уступчиком от округло-биконического тулова. Эти сосуды — ведущий тип фазы I (Babeş M., 1985, fig. 4, 14). Иногда они декорированы зонами расчесов, нанесенных гребенчатым штампом; единичны сосуды, украшенные меандром и ритоновидными налепами (табл. XXX, 65). Кроме того, для фазы I характерны горшки с короткой шейкой, выпуклыми плечиками и слегка отогнутым прямым венчиком (табл. XXX, 69), кувшины с цилиндрическим горлом, иксовидной плоской ручкой (табл. XXX, 58) и, в отличие от горшков, подграненным краем венчика. Среди мисок, преобладающих в керамическом комплексе, характерны открытые низкие с фацетированным краем венчика, со слабовыраженными плечиками и петельчатой иксовидной ручкой (табл. XXX, 75). Встречаются миски других пропорций: более глубокие, с профилированными плечиками, а также без ручек (табл. XXX, 59, 64). В жилище 4 поселения Лукашевка II найдены миски близких форм без ручек (табл. XXX, 79, 80, 82, 83, 85, 86). В могильнике Лукашевка лишь несколько захоронений предположительно можно связать с концом фазы I, скорее даже с переходом к следующей. Таково погребение 15, где в высокой миске, прикрытой низкой миской, находился упомянутый выше фрагмент поясного крючка (табл. XXX, 66), характерного для ранней фазы могильника Боросешти (Babeş M., 1985, p. 195, 202, fig. 9; 11, 1а).