В начале римского периода в I в. н. э. позднелатенские формы посуды еще продолжали существовать и лишь постепенно заменялись новыми формами. В дальнейшем, в римском периоде, керамика на поселениях в значительной степени меняет характер. Изменяется способ обработки внешней поверхности: уменьшается число специально ошершавленной и лощеной керамики и увеличивается количество сосудов с нелощеной, шероховатой поверхностью.
Если в позднелатенских объектах специально ошершавленная керамика составляет 30–40 %, то в III в. н. э. — 6-10 %. Доля лощеной керамики уменьшается соответственно с 20 до 6-10 %. Керамика делается более грубой, утолщаются стенки, исчезает подграненность венчиков. Изменяется количественный состав видов и набор сосудов. Получают большее распространение горшки, доля которых составляет 70–80 % против 50 % в позднелатенское время, тогда как доля мисок уменьшается с 23 % в позднелатенское время до 8 % в III в. н. э. Это касается и кружек. Появляются диски, служившие покрышками и, очевидно, сковородками. В комплексах I–II вв. найдена круговая керамика липицкой культуры, а со второй половины II в. н. э. распространяется гончарная Керамика провинциальноримского типа — амфоры, краснолаковые сосуды. Часть горшков римского времени, имеющих высокое стройное тулово, сужающееся ко дну, и короткий, слабо отогнутый венчик, повторяет формы позднелатенского периода, но отличается другим характером обработки поверхности и отсутствием утолщения на венчике (табл. XIX, 14, 15, 21, 22, 24). Отдельные экземпляры украшены пальцевыми защипами по тулову, расчесами, продольными резными линиями (табл. XIX, 4, 11; XX, 5). Наряду с этими формами распространяются сосуды с отогнутыми венчиками и высоко поднятыми округлыми плечиками, а также горшки с ребристым туловом (табл. XIX, 5, 18). В погребении Монастыри ха найден типично пшеворский черный лощеный сосуд с раздутым туловом, орнаментированный меандром (табл. XIX, 26; XX, 9) и относящийся к раннеримскому периоду. В это же время появляются сосуды, венчики которых украшены насечками, пальцевыми вдавлениями (табл. XIX, 9, 23). Эта посуда близка керамике зарубинецкой и киевской культур. Среди горшков выделяются почти непрофилированные сосуды тюльпановидной формы. Ближайшие аналогии этим сосудам известны в керамических комплексах липицкой культуры (Цигилик В.М., 1975, рис. 21, 12, 15). Некоторые сосуды из пшеворских комплексов имеют характерный для липицкой культуры орнамент в виде налепных шишечек и валиков с вмятинами (табл. XIX, 27). Встречаются миски с эсовидным профилем, но большее распространение получают миски с ребристыми плечиками, известны также миски с почти коническим туловом. Все эти типы мисок широко представлены в комплексах как пшеворской, так и липицкой, и зарубинецкой культур. Типично пшеворской формой являются низкие миски с закругленным дном (табл. XIX, 19).
Гончарная керамика на памятниках Верхнего Поднестровья и Побужья встречается крайне редко и на поселениях составляет 2–5 % всех керамических находок. Часть этой посуды принадлежит липицкой культуре, но большее количество относится к провинциальноримским типам. Для липицких сосудов характерны чаши на высокой ножке, подобные найденной на поселении Подберезцы. Провинциальноримскими образцами являются горшок-урна из погребения в Рудках, имеющий раздутое тулово и высокое горло, опоясанное валиком, а также кувшин из погребения в Гриневе и кувшин с двумя ручками из поселения в Сокольниках I (табл. XIX, 7, 28). Гончарная посуда представлена также мисками с туловом эсовидным, ребристым или почти коническим (табл. XIX, 2, 12, 13). Миски изготовлены из хорошо очищенного теста, имеют лощеную поверхность, иногда орнаментированы зигзаговидными пролощенными линиями. Гончарные сосуды были, очевидно, на данном этапе развития культуры предметами импорта из провинциальноримских областей Северного Причерноморья. Несомненно привозными были амфоры, обломки которых встречаются на поселениях. Позже гончарная керамика уже изготовлялась на месте, о чем свидетельствуют открытые в Поднестровье и западном Побужье гончарные мастерские и обжигательные печи в Неслухове, Луке-Врублевецкой, Сокольниках I, Рипневе 2, принадлежавшие уже черняховской культуре.
Вещевые находки. Кроме керамики, на памятниках пшеворской культуры западных областей Украины обнаружено значительное количество предметов, служивших для производственных целей, а также оружие, украшения. Из глины изготовлялись биконические и конические пряслица, конусовидные грузила, катушки для ткачества, льячки и тигли для ювелирного производства (табл. XXI, 1–9, 18, 25). Из железных изделий, связанных с домашним обиходом и ремеслами, имели распространение кресала, шилья, ножи с прямой и горбатой спинкой, пружинные ножницы, топоры, тесла (табл. XXI, 13–17, 19, 21, 23, 26). На поселениях найдено несколько предметов из кости: два трехчастных гребня с дугообразной спинкой (табл. XXII, 11), проколки, лощило, амулет из клыка кабана с отверстием для подвешивания. К бытовым предметам относятся также ключи и пружина от замка — вещи, широко представленные в пшеворских памятниках по всему их ареалу (табл. XXI, 10–12).
Из украшений наиболее часто встречаются фибулы. Всего их на памятниках Верхнего Поднестровья и западного Побужья найдено 17, из них девять — в погребениях. Наиболее ранней является позднелатенская фибула варианта О по Й. Костшевскому (Kostrzewski J., 1919, s. 47, 48). Более распространены были остропрофилированные фибулы типа 67 и 68 по Альмгрену (Almgren О., 1923) и более поздние фибулы с высоким приемником, подвязные и арбалетовидные (табл. XXII, 1–4, 6–9, 12, 13, 19, 20, 23). Все эти типы фибул характерны не только для пшеворской культуры, но и для широкого круга культур Средней и Восточной Европы.
Многократно найдены украшения пояса. Поясной набор включал в себя пряжки, поясные крючки, скрепы, оковки. Пряжки попадаются круглой и овальной формы, с одной уплощенной стороной, есть также прямоугольные, иногда с вогнутыми длинными сторонами или со сплошным металлическим приемником, принадлежащие к норико-паннонским типам. Одна из оковок пояса, найденная в могильнике Гринев, имела вытянутую треугольную рамку, заполненную ажурным орнаментом (табл. XXII, 5, 10, 14–18, 21–25).
Довольно часто в погребениях встречается оружие, тогда как на поселениях найдены только два копья и стрела. Наиболее многочисленны наконечники копий, среди которых выделяются разные типы, относящиеся к позднелатенскому и римскому времени (табл. XXIII, 1–4, 13, 23). Известны и конусовидные оковки, которые надевались на конец древка копья (табл. XXIII, 15). Две стрелы имеют листовидный и двушипный наконечники. Второе место по количеству занимают шпоры. Все они имеют шишечки на концах и разделяются на типы в зависимости от длины дужек, их изогнутости, формы шипа, наличия дополнительных крючков для крепления (табл. XXIII, 5–7, 17, 21, 22). От щитов сохраняются лишь их металлические части — умбоны и рукоятки. Они делятся на ряд типов, соответствующих классификации М. Яна (Jahn М., 1916). Среди умбонов выделяются конические, части которых имеют длинный шип, встречаются умбоны с цилиндрической шейкой и слегка вогнутой верхней частью, которая завершается пустотелым шипом (табл. XXIII, 11, 12). Рукоятки щитов имеют широкие прямоугольные или трапециевидные пластины для прикрепления к щиту, что соответствует типу IX по классификации М. Яна (табл. XXIII, 8, 9). Мечи — наиболее дорогой вид оружия — встречаются в погребениях довольно редко и почти всегда в сломанном виде или согнутыми в несколько раз. Наиболее ранние из них относятся к типу II по классификации Й. Костшевского (Kostrzewski J., 1919, s. 85, 86). Это мечи двусторонние, с продольными желобками по лезвию и закругленным клинком. Особый тип составляют обоюдоострые мечи с заостренным клинком, отделенным от рукояти уступами. Эти мечи бывают более длинными и короткими (табл. XXII, 10, 18, 19, 20, 24). Совершенно особый тип представляет короткий двусторонний меч, на рукояти которого помещено кольцевое навершие. Этот меч, найденный в могильнике Звенигород-Гоева Гора, имеет аналогии среди сарматских мечей I–II вв. (Кропоткин В.В., 1974б, с. 54). Иногда встречаются остатки ножен мечей.
