Выглянув за угол конюшни, Стивен тут же отшатнулся. Внутри всхрапнула потревоженная лошадь.

– Проклятье! – раздраженно бросил он. – Они его уже взяли. Я насчитал – пресвятой Моисей! – трех пси-копов и еще штук десять головорезов. И все это ради одного пацана?

– Блок! – прошипел Мэттью. – Они слушают!

Стивен вскинул свою защиту, с надеждой ощущая, как его более сильный партнер прикрывает их обоих – не просто блокируя, но делая невидимыми для поискового сканирования. Проглотив обиду, он проверил заряды в магазине.

Через секунду Мэттью расслабился:

– Порядок, обошлось.

– Ну, а дальше? Двое против тринадцати, из которых трое – пси-копы.

Мэттью вздохнул:

– Полагаю, всех нам не одолеть. Лучше смотаться до того, как они заметят нас.

Стивен согласно кивнул и медленно разогнулся.

– И все же, – начал он, – три пси-копа. Коль этот пацан стоит такого внимания… – он поскреб в затылке. – Еще раз, что там было в рапорте?

– Мы получили не все, да и часть была с искажениями. У Корпуса новый шифр, и примерно двадцать процентов не раскодировалось. Мальчик, тринадцать лет, имя – Реми Лижо. Обычное дело: странно повел себя в церкви, кто-то заметил и сообщил.

– Я удивлен, – заметил Стивен. – В жизни не видел более неразговорчивой общины.

– Да, но награда за выявленного тэпа может оказаться изрядной.

– Я думаю. Но тут должно быть что-то еще. Как-то это не тянет на правду. Три пси-копа у черта на рогах в Канаде, за двести миль от ближайшего места, где народу больше, чем мозгов у таксы? Ну-ну. Дуй в лес. Встретимся в городе, в кафе, скажем, часов в десять, или никогда.

– Что? Стивен, погоди…

Но он уже мчался по краю зарослей. Выждав несколько секунд, чтобы дать Мэттью время скрыться, он начал стрелять короткими, отрывистыми очередями. На секунду все застыли: пси-полицейские, двое с руками на плечах мальчика; встревоженные мужчина и женщина, наверное, его родители, стоящие на пороге хижины; и цепочка охранников вокруг, слишком уж расслабившихся.

Первые три его очереди прошили их фургон, и после третьей он уверился, что двигателю конец. Затем он принялся за охрану. Теперь это была уже самозащита, вокруг него засвистели пули. Он нырнул обратно в заросли и укрылся за поваленной елью. Потом вынырнул и снова выстрелил, попав второму мужчине в плечо. И в ту же секунду у мужчины на пороге – отца – в руках откуда-то появился дробовик. Ружье рявкнуло, изрыгнуло облако дыма, и один из пси-полицейских, издав телепатический вопль, рухнул среди мечущихся по двору кур. Затем оба, отец и мать упали, когда оставшиеся полицейские выхватили оружие. Стивен хладнокровно уложил еще одного пси-копа и ближайшего охранника, но тут в дюйме от его головы в стволе ели открылся дымящийся глаз. Он снова спрятался, но успел заметить, что мальчик бежит в лес. Оставшиеся охранники и копы этого, кажется, не заметили – теперь они высматривали только его, и вокруг бревна стало очень жарко.

Дом стоял на гребне горного кряжа, тянувшегося от него и вправо, и влево. Дорога, по которой они с Мэттью поднимались, шла справа, а мальчик побежал налево. Стивен пополз назад, вниз по склону, время от времени поднимая руку и паля куда придется. Когда ему показалось, что прополз достаточно, он вскочил и побежал вдоль гребня.

На бегу он пересчитал тех, кого видел последними. Остался один пси-коп и четыре охранника. Все еще не самый лучший расклад, но у него теперь слишком мало времени. Пси-копы обычно непривычны к глухомани. Сначала он собирался вывести из строя машину, а потом перестрелять их поодиночке, когда они пешком двинутся в город, но теперь будет лучше, если ему удастся первым перехватить пацана.

Наступила реакция, и в ногах появилась легкая дрожь. Какого черта он вытворяет? Мэттью как никто другой побуждал его делать глупости, как никто другой, кроме Фионы. Но эти двое друг друга стоили, конечно.

Выдохнув, он направился вверх, на гребень, пробиваясь через плотные заросли подлеска, и вышел назад, в более чистый лес. Стивен быстро огляделся, но никто его не преследовал. Найти след мальчика было совсем нетрудно, и он двинулся за ним.

Он нашел мальчика сжавшимся в комок под деревом, растущим на краю ущелья. Тот смотрел на него ошалевшими глазами.

"Тише, Реми. Я здесь, чтобы помочь тебе. Все хорошо". Он бросил взгляд назад, спиной ощущая воображаемые перекрестия.

Реми Лижо, бормоча, еще на дюйм отодвинулся к краю. Ствен с распростертыми руками подошел на несколько шагов. "Давай. Нам надо спешить".

"Плохо, плохо. Беги спрячься беги спрячься папа сказал не не стой, нет нет хоть темный ангел коснулся меня но все еще мой мальчик любовь спаситель пожалуйста просто мелочь не должно было папа папа…"

Стивен невольно заткнул уши, но это, разумеется, не помогло, впрочем, как и блок. Он растерялся, с толку сбивали не столько слова, сколько поток образов и ощущений из сознания мальчика, ревущих словно динамик, воткнутый в слишком мощный усилитель.

– Боже милостивый…

Из-за ближайшей скалы вылетела пуля, и он прыгнул вперед, на лету подхватив мальчика и дернув его вниз. Реми забился как дикая кошка, на мгновение они повисли на краю обрыва и полетели вниз.

Внутренности Стивена на миг оказались в невесомости, а потом они врезались в откос и частью проехали, частью прокатились кубарем около тридцати футов, пока ему не удалось ухватиться за тонкий кедр. Им здорово повезло: еще десять футов, и каменистая осыпь обрывалась в расщелину. Проклиная все и вся, он одной рукой крепко держал мальчишку, а другой вцепился в хлипкое деревце. Винтовка валялась футах в пяти выше по склону.

– Хватайся за дерево, пацан, – отрывисто бросил он. "Хватайся за дерево!" Мальчик непонимающе уставился на него.

На краю склона появились две, потом три фигуры.

– Отдай мальчика, – крикнул один из них.

– Пристрелите меня, и мы оба упадем.

"Отдай нам мальчишку!" В этой команде было столько силы, что Стивен с трудом подавил внезапное желание поступить в точности так, как велел пси-полицейский. По счастью он все равно не мог этого сделать.

Полицейский, кажется, собрался спрыгнуть вниз, как и мужчина рядом с ним. Третий повернулся, поднял свою винтовку и отпрыгнул назад. Первые двое направились по откосу вдоль склона и скрылись из виду, а третий примостился у большого валуна.

Появился Мэттью, внимательно посмотрел на них, оценивая ситуацию, и потом тоже начал спускаться. Ущелье встретило его ружейным салютом, сначала громким, потом тихим и снова громким…

"Хватайся за дерево!" в ярости снова рявкнул Стивен. "Папа сказал хвататься за дерево!"

Как в тумане, мальчишка подчинился, наконец, и Стивен смог выкарабкаться. Мэттью внезапно закачался и осел под странным углом, пропав из виду. Стивен подхватил винтовку и пополз на животе вверх.

Вокруг заплясали камни, а из ущелья раздалось эхо от выстрелов, напоминающее овации. Дыша медленно и равномерно, он постарался отрешиться от всего, прицелился в едва заметную голову, сосредоточился на едва различимых мыслях и стрелял, стрелял, стрелял, пока что-то горячее не зацепило его плечо…

Затем он ощутил всплеск ужаса, изумления, смирения, затем пустоту. Стрельба с края склона прекратилась.

Где-то остался еще один. Или они послали его за подмогой?

"Мэттью? Мэттью, ты там?"

Ничего. Он оглянулся на мальчика, до которого, кажется, дошло, что он может свалиться, если не будет держаться за что-нибудь. Пять минут подъема ползком, и он снова позвал Мэттью, с теми же отрицательными результатами.

А, ладно. Тем лучше. Это все упрощает.

Он с удивлением ощутил укол ненависти к самому себе при этой мысли. Но эта ненависть была привычным для него ощущением. Словно он отослал очередной рапорт директору.