Тил потянулся, чтобы прикоснуться к ней, игнорируя смущение новенькой, стоявшей позади них. "И? Что мы будем делать?"

Блад бросила на него усталый взгляд. "Что же еще? Поймаем его, конечно же".

– Поймите меня, сенатор. Я расследую не просто убийство. За этим убийством стоит система. Если вкратце, сенатор Кроуфорд, я расследую деятельность самого Агентства по метасенсорному регулированию.

Ли покачал головой, словно говоря с ребенком.

– Вы ведь решили все загодя, сенатор?

Двусмысленная усмешка исказила красивое аскетичное лицо Филипа Лея. Он засунул руки в большие карманы своего серого пиджака.

– Не уверен, что понимаю вас, сенатор.

– Сынок, не играй со мной в игры. Я был в этом бизнесе тогда, когда ты еще пешком под стол ходил. Я имею в виду, что некоторые сенаторы вроде тебя, – большинство из них представляют оппозиционную партию, – жаждут оторвать от меня хотя бы кусочек. Теперь они пытаются использовать дело об убийстве, в котором нет абсолютно никаких доказательств, чтобы устроить выволочку MRA. Ты понимаешь, о чем я? Вы не только уже решили, что убийство было совершено, вы решили, что оно было совершено членом Агентства, и что можно обвинить в этом MRA, а заодно и меня. Но у вас нет никаких связей в этой цепочке. Так что на самом деле важно лишь то, что вы хотите заполучить меня – по чисто политическим причинам – и что вы готовы забраться по лесенке, самой убогой и неустойчивой во всей Солнечной системе, только ради этой цели. Понимаешь?

– Лично я ничего не решал, – заявил Лей. – Президент назначил меня для проведения расследования. Если вы не одобряете такое решение, полагаю, вам придется обсудить этот вопрос с ним. Вы ведь знакомы с президентом, верно? Вопреки вашим иллюзиям он вам не подчиняется.

Кроуфорд рассмеялся.

– Да, думаю, здесь вы правы. Как я мог подозревать наличие коварных тайных мотивов у человека, который делает подобный комментарий? Или кампания против меня развязана президентом?

Руки Лея вновь покинули карманы и задвигались по столу Ли. Молодой человек наклонился вперед.

– Буду откровенен, сенатор. Мне не нравитесь вы, не нравится MRA, и Тэпград, и особенно – ваши тэпы-головорезы. Я считаю, что вы постоянно злоупотребляете вашим положением и неправильно используете способности телепатов, которых фактически содержите в заключении. Но мои чувства в этом вопросе – одно дело. Это мое мнение, но оно никоим образом не относится к делу. Если только, сенатор, я не смогу доказать то, что говорю.

– Сынок, ты всегда можешь попытаться.

Кевин Вацит явственно услышал крики, когда подошел к двери с табличкой "Сенатор Ли Кроуфорд". Он сделал паузу. Секретарь сказал ему подойти и постучать, так как его ожидают. Но войти во время ссоры – не лучший способ познакомиться с новым начальником.

Но и игнорирование указаний может привести к худшим последствиям. Он тихо постучал. Крики резко оборвались.

– Войдите!

Кевин открыл дверь.

– Кто ты такой, черт побери?

Конечно же, Кевин узнал его сразу. Он вырос с образом Ли Кроуфорда на экранах и в газетах. Увидеть его вживую оказалось легким шоком. Он ожидал, что Кроуфорд как-то значительнее, больше похож на бога. Чем-то он действительно напоминал божество. От его изрезанного угловатого лица исходило почти осязаемое ощущение могущества и силы, которое не передавалось через экран или фотографии.

– Сэр… Сенатор… Я – Кевин Вацит.

– Замена мне, – сказал другой мужчина. Кевин узнал и его – Том Нгуйен, именно он проводил собеседование.

– Дьявол, Том, мне нужна не замена тебе. Мне нужен ты. Ты был со мной почти двадцать лет.

– Мне жаль, Ли. Я чувствую, что должен это сделать.

Сенатор моргнул, его лицо расслабилось. Словно он только что осознал, что его гнев всем заметен, и решил больше не демонстрировать своих чувств. Он вздохнул.

– Очень хорошо, Том. Полагаю, что мне тебя не отговорить. Но я буду скучать по тебе.

– Я просто думаю, что при этих обстоятельствах…

– Том, я сказал тебе, что не держу на тебя зла.

– Я беспокоюсь не о вас. Я не могу жить в мире с собой.

Он вспомнил, что Кевин в комнате.

– Простите, Кевин. Кевин Вацит, сенатор Ли Кроуфорд.

Ли Кроуфорд улыбнулся своей добродушной ухмылкой, знакомой по тысяче фотографий.

– Рад тебя видеть, сынок. Слышал о тебе много хорошего. Присаживайся, – он повернулся к Тому Нгуйену. – Ты задержишься, чтобы ввести его в курс всех дел?

– Конечно. Две недели и больше, если понадобится.

– Хорошо. Что ж, давайте разберемся, мистер Вацит… Можно называть вас Кевином?

– Конечно, сэр.

– Тогда ты должен звать меня Ли. Наедине. Вне офиса тебе следует называть меня сенатор – какое-то время.

– Я понял, с… Ли.

– Хорошо. Итак, Кевин. Бакалавр нейрофизики в Аризонском университете, магистр в той же дисциплине в Гарварде – и диплом по юриспруденции. Лучшие результаты на курсе. Работал вместе с поверенным в Хьюстоне по вопросам метасенсорных свидетельств, – помню-помню, Эрнесто Перес, хороший парень. – Ли поднял взгляд. – Сынок, сколько тебе лет?

– В следующем месяце исполнится двадцать четыре.

Ли улыбнулся.

– В один прекрасный день ты перестанешь прибавлять себе года, сынок, обещаю тебе. Но чертовски впечатляет, что тебе удалось всего этого добиться в таком возрасте. Даже для тех, кто развит не по годам. – Он встал. – Что-нибудь выпить?

– Нет, благодарю.

Ли фыркнул.

– Ну-ну, похоже, Том заменяет себя еще одним воплощением добропорядочности.

Он подошел к небольшому шкафчику, достал глиняную бутыль и налил янтарную жидкость в небольшую хрустальную рюмку.

– Итак, ты наблюдал за телепатами в судебных процессах.

– Да.

– Расскажи мне. Многие из моих коллег проталкивают идею расширить случаи приема судами показаний тэпов. А что думаешь ты?

– Мое мнение – лучше оставить все, как есть.

Ли кивнул.

– Что ж, по крайней мере, у тебя есть свое мнение. А теперь объясни.

– Видения в качестве улик. note 18

– Боюсь, что я упустил твою мысль, сынок.

– В конце XVII-го века, в Северной Америке, в Салеме, штат Массачусетс, многих людей судили и многих повесили за колдовство. Суд принимал в качестве доказательств рассказы о видениях, в которых обвиняемый появлялся в виде призрака перед теми, кому был причинен вред. Один из участников – Коттон Матер note 19 – убедительно выступал против принятия в суде подобных улик. Ведь такие показания невозможно проверить – по множеству причин свидетель мог оболгать невинных людей. Несмотря на возражения Матера, суд счел показания о видениях убедительными, и двадцать один человек был казнен. Позднее проявилась обратная реакция – повешенных оправдали. Думаю, показания телепатов в суде – аналогичная проблема. Они хороши для установления возможности вины, но не должны признаваться доказательством без подтверждающих физических улик или неопровержимых косвенных свидетельств.

Ли почесал в затылке.

– Этому тебя научили на юридическом факультете?

– Нет. Я увлекаюсь историей.

– Напиши об этом для меня. Звучит неплохо. Ты можешь вспомнить другие исторические прецеденты?

– Да. В Нигерии, в 2002 году…

– Просто напиши, – Он протянул руку. – Приятно видеть человека, который в первый же рабочий день отработал свое жалование. А теперь, почему бы тебе не пообщаться с Томом? Он сможет поведать тебе обо всех самых неприятных аспектах работы со мной. – Он повернулся к экрану, но окликнул Кевина еще раз до того, как тот подошел к двери. – Ты проходил тестирование?

– Да, сэ… Ли. Результаты должны быть в моем резюме.

– Мы хотели бы провести повторное тестирование, в офисе. Приятно иметь тебя в нашей команде, Кевин.