Мужчина кивнул куда-то влево, Мира проследила за его взглядом и увидела, что на месте кухни с застывшей гадалкой появился дом, в который она совсем недавно входила.

Подняв голову, она заметила разбитое окно и вывалившиеся наружу белые тюлевые занавески, которые трепал неугомонный ветер.

А потом её тело осталось на месте, а взгляд словно отделился от него, существуя сам по себе, и полетел через тускло блестящие под фонарным светом трамвайные пути.

Вот он уже быстро пересёк узкую улицу, проник на межэтажную площадку, засыпанную осколками цветочного горшка и маленькими кусочками коричневого керамзита, немного заметался, но после уверенно бросился вниз, туда, где возле металлических дверей второго этажа лежало что-то тёмное и бесформенное.

Мира смотрела как- будто сверху и не сразу поняла, что это бесформенность и есть она сама.

Её правая нога, согнутая в колене, была подтянута почти к самому животу, руки раскинуты в стороны, а из головы вытекала тонкая струйка тёмной крови.

Струйка уже почти добралась к окончательно обломанному каблуку, наконец, успешно отделившемуся от подошвы, из которой торчали погнутые сапожные гвозди.

Непонимающим взглядом Мира окинула стоящих перед ней мужчин.

– Что там произошло?– тихо спросила она.

– Проклятый каблук!– блондин вдруг хитро подмигнул ей глазом, и она поняла, что однажды уже видела это лицо.

Ну, конечно, без всяких сомнений!

Он и являлся тем таинственным карточным джокером, только сейчас был одет в другую одежду.

– Так Вы заранее всё знали, да?– спросила ошарашенная Мира.

– О, нет, даю слово, что нет,– покачал головой мужчина в белом костюме.– Я, к сожалению или, если угодно, к счастью, всегда знаю меньше всех и прихожу последним. Можно сказать, моё появление происходит только после того, как ружьё, висящее на стене, уже выстрелило.

– Я умерла,– утверждающим тоном сказала Мира сама себе.– Глупая, что же я наделала?

– Ну, при желании всё можно исправить,– глядя поверх её головы, произнёс блондин,– ведь именно для этого мы тут и находимся. В ином случае…

Он не договорил, что было бы в ином случае, но Мира и не расслышала его последней фразы, уцепившись за спасительные для себя слова.

– Исправить?– воскликнула она.– Я согласна!

– По-моему, ещё никто не интересовался твоим согласием,– холодно заметил блондин.– По крайнеё мере, мне оно не требуется.

Выдержав короткую паузу, он повернулся к мужчине в чёрном костюме:

– А тебе?

Вместо ответа тот снял с себя пиджак и, приблизившись, накинул его Мире на плечи.

– Как галантно,– насмешливо произнёс блондин,– а мне показалось, ты с удовольствием смотрел на неё. Всё же, согласись: в мёртвых есть нечто прекрасное. Недаром скульпторы так любят вырезать человеческие тела из холодного камня.

С этими словами неприятный запах, висящий в воздухе и постоянно преследующий Миру, усилился.

С благодарностью посмотрев на черноволосого человека, она спросила:

– Чем это тут так странно пахнет?

– Твоей кровью, чем же ещё,– хищно принюхиваясь, ответил блондин,– её аромат нельзя перепутать ни с чем. Никакие, даже самые стойкие духи, не могут перебить его. Да что там духи!

– Вы так говорите, словно Вам нравится запах крови,– с этими словами Мира быстро застегнула пиджак на одну единственную пуговицу.

– Находясь на службе, я привык к нему,– последовал немедленный ответ,– и уверяю: он ничуть не лучше и не хуже любых прочих.

– Кем же Вы служите?– с живостью поинтересовалась Мира.

– Ах, да, мы же до сих пор не знакомы! Прошу прощения, исправим, сей же час!

Слегка наклонив голову, человек в белом, легонько ударил концом трости в пол:

– Разреши представиться: я Смерть, а этот скромный господин твой Ангел.

– Смерть?– не веря услышанным словам, переспросила Мира,– но…

– Но что?– перебил её блондин.– Вижу, я не очень подхожу под твои карикатурные представления о себе самом? Может быть, ты ещё спросишь, отчего на мне не висит грязный мешковатый саван и куда подевалась острая блестящая коса?

– Нет, нет,– пробормотала Мира,– простите, но это так необычно, я совсем не ожидала увидеть…

– Согласен,– перебивая её, усмехнулся он,– не каждый день и далеко не всякому можно повстречаться со мной. Конечно, до поры до времени.

– Значит, пришло моё время,– опустив голову, грустно прошептала Мира,– но, помнится, Вы сказали, что всё можно исправить.

– Непременно,– вступил в разговор Ангел,– и я очень надеюсь, что у тебя это получится.

– Я готова на всё!– с жаром сказала Мира и прижала руки к груди.– Скажите, что мне нужно сделать?

– У людей какая-то необыкновенная тяга к жизни,– саркастично заметил Смерть.– Даже, несмотря на то, что большинство из них почти каждый день клянёт своё появление на Свет.

– Я вполне удовлетворена своей жизнью!

– Да ну? А мне отчего-то кажется, что человек, решивший узнать свою Судьбу у первого встречного, недоволен текущим положением дел и даже, осмелюсь предположить, оно его совершенно не устраивает.

– Уверяю Вас, это не так,– поспешно возразила Мира, отдавая отчёт, что в словах Смерти есть доля горькой правды.

– Я не привык поддерживать пустые споры,– спокойно ответил он.– Не потому что дорожу временем, его у меня, уж поверь, предостаточно, а потому что они ведут к полному извращению понятий и гибели ума. Отстаивающий свою точку зрения, готов на всё лишь бы оказаться правым. Однако ситуация, в которой мы оказались, весьма не тривиальна и в доказательство своей правоты я считаю нужным добавить кое-что ещё.

Мира уже опять собралась возразить, но увидела, как Ангел приложил указательный палец к губам, призывая её к вниманию.

– Поверь мне, я видел очень многих людей,– Смерть перекинул трость из руки в руку, и Мира вздрогнула, увидев блеск жёлтых змеиных глаз,– разных людей. Богатые и бедные, любящие и ненавидящие, с разными цветами кожи и вероисповеданиями, все они жили, как умели, согласно своим представлениям о добре и зле, стремясь к неосуществимым мечтам и совершая ради них неблаговидные или благородные поступки. Всё их существование было наполнено желаниями и целями, борьбой и разочарованием, но даю слово: ни в одном из них я не встречал равнодушия, того полного отсутствия интереса к собственной персоне и её месту в сложном хитросплетении, называемом жизнью, которое полностью властвует над тобой. Но, может быть, я ошибаюсь, повстречав мудрого философа, познавшего тайны бытия? Или мистика, заглянувшего за грань невозможного и убедившегося в том, что полный покой души и есть главная составляющая человека? Нет! Я вижу перед собой испуганную молодую женщину, насильно набросившую короткий поводок на свою любознательность и идущую по Пути с закрытыми глазами, надеясь на то, что пройдёт по нему, умудрившись не угодить в ямы, выкопанные собственными руками. Ты похожа на маленького ребёнка, закрывающего глаза при встрече с собственным необоснованным страхом. Но реакцию неопытного малыша не сложно понять, а вот от чего прячешься ты? Не от этой ли самой жизни, которую так сильно хочешь вернуть назад? Зачем она тебе? Что ты оставишь после себя?

Ангел внимательно смотрел на неё.

Дрожащей рукой, пытаясь сдержать наворачивающиеся слёзы, Мира с силой крутила пуговицу на пиджаке, которая неожиданно оторвавшись, упала на пол и подкатилась к ногам Смерти.

– Я переменюсь,– она смотрела ему прямо в глаза,– даю Вам слово, я всё переменю и всё исправлю!

– Несомненно,– кивнул головой Смерть,– только переменишься не по своей доброй воле, а потому, что изменившиеся линии твоей Судьбы, с которой ты так неосторожно поиграла, вынудят тебя сделать это. И выбор, вставший перед тобой, будет весьма прост: или ты сейчас же уйдёшь со мной или выберешь новый расклад.

– Что это значит?

– Что у тебя,– последовал немедленный ответ,– начнётся другая жизнь, такая, которая больше не позволит оставаться холодной и безучастной к происходящему вокруг.