Британия успокоилась за пару недель — пролетариям ожидаемо кинули подачку в виде повышения зарплат и ряда социальных льгот, и этим они удовлетворились. Двести фунтов теперь шахтерский «мрот», это ли не победа над капитализмом? Все в паб, товарищи, как следует отметим это дело и будем эксплуатироваться дальше! Через пару лет, когда инфляция догонит подросшие доходы, пролетарии снова побухтят, получат двадцать фунтов к мроту и разойдутся. И так — до победы социализма во всем мире.

Еще у меня появился друг по переписке. Не абы какой, а сам товарищ Бяо — дедушка разрешил ему письмо написать и понеслась. Он у нас конфуцианец, а Конфуций торговлю любил, так что мы много рассуждаем на тему экономической модели. После Мао в китайских верхах осталось много радикалов, и тупо скопировать придуманное китайцами моей версии реальности товарищ Бяо не может, потому что нужно сначала укрепить вертикаль — в китайских условиях это займет лет десять, а пока мы с ним чиним китайское сельское хозяйство. Это попроще — три-четыре года потребуется, чтобы каждый китайский товарищ получал заслуженную миску вкусного риса.

Ну а пока китайские, корейские и вьетнамские дети получают двадцать тонн «кубинских» леденцов ежемесячно. Мало, но лучше делать мало, чем не делать вообще ничего. Второй леденцовый завод уже строится!

Ширится и «лагерное» движение — в пионерлагерях теперь очень много узкоглазых мордашек, и это — не в ущерб детям своим. Помимо новых санаториев — Оля на открытие своего съездила, песни пела и подарки раздавала, вернулась прямо довольная и затребовала у меня стройматериалы на постройку еще одного — масштабируем старые, пристраивая новые корпуса.

В магазинах крупных городов появились авокадо и киви, чуть в больших количествах — виноград и черника, а в алкогольных отделах иногда можно найти чилийское вино. Цены кусаются, но спрос стабильный — как минимум разок попробовать экзотику товарищи себе позволяют. Скоро подвезут и остальное. Президент Альенде радуется твердой валюте и всячески способствует расширению фруктовых плантаций — мы гарантированно купим всё! По этому поводу записали кулинарную передачу на тему: «Как готовить жирный авокадик», а участвовавший я немного поговорил о ценообразовании и дефиците:

— Рубль за фрукт — это дорого, товарищи, но авокадо приезжает к нам с другой половины земного шара. На данный момент я бы классифицировал его как «лакомство». Со временем, когда братские чилийский и Советский народы наладят логистические цепочки и нарастят объемы торговли, цена снизится, как и «дефицитность» чилийских товаров. На низкую доступность чилийских фруктов и ягод так же влияет тот факт, что семьдесят процентов поставок распределяется по пионерским лагерям и санаториям. Дефицит — это ужасно, но сейчас, когда Партия и Правительство Союза успешно разобрались с доступностью товаров первой, второй и даже третьей необходимости, страна может его себе позволить. В конце концов, как говорил персонаж Аркадия Исааковича Райкина: «Пусть будет изобилие, пусть будет все! Но пусть чего-то не хватает!».

Этот монолог я еще года полтора назад «написал», так что разойтись по стране он успел.

— И напоследок небольшая цитата о том, как с дефицитом столкнулся Владимир Ильич Ленин: «Вообще покупать в Минусинске очень нелегко: выбор самый жалкий, магазины сельского типа (всякая всячина; товар приходит периодически, и я как раз попал в такое время, когда товар старый вышел, а новый еще не пришел), так что привыкшему к столичным магазинам трудновато искать в них. Впрочем, эти столичные привычки давно пора бросить: здесь они совсем не к месту и надо привыкать к местным. Я уже привык, кажется, достаточно, только вот насчет закупок все еще рассуждаю иногда по-питерски: стoит, дескать, зайти в лавку и взять…».

В «Потемкинской деревне» тем временем штамповался мой второй «гигант», печатались полноценный второй том «Наруто» и сборник «Юные голоса», куда по итогам годовой длительности конкурса отобрали рассказы и повести школьников от четырнадцати до семнадцати лет. Нужен он в первую очередь для того, чтобы показать — не Ткачевым единым живет детская литература, но парочку по-настоящему талантливых ребят мы, так сказать, «открыли» — если не забьют, в свое время вступят в Союз писателей и будут творить дальше.

Телеканал «Восток» за это время так полюбился Советским гражданам, что нам поступила настоятельная просьба прерывать вещание на «технические работы» на часок по вторникам и пятницам, чтобы граждане от безысходности смотрели хотя бы программу «Время». Я торговался как мог — изначально просили о «технических работах» каждый день.

Добравшись до дома, я, горько вздыхая — в пустую квартиру возвращаться уже надоело, в ней скучно, одиноко и неуютно — побрел вверх по лестнице. Четвертая неделя без Вилочки пошла — это же уже почти невыносимо!

Открыв дверь ключом, почти запищал от восторга — в квартире пахло жаренной курочкой. Неужели?.. Разувшись, я прокрался на кухню. Сидящая за столом, одетая в короткий китайский халатик Виталина повернулась от окна ко мне и согрела сердце улыбкой:

— Я скучала, Сережа.

Программа «Время», которую мы с Виталиной решили посмотреть в целях передышки — накопившуюся скуку в похоть перерабатываем — началась с кадров сгоревшего барака на фоне стены с колючей проволокой и вышкой охраны.

— 29 января в ИТК №32/51 так называемые «воры в законе» — пользующиеся авторитетом среди криминальных элементов граждане — подняли бунт с целью противодействия принятому Министерством Внутренних дел акту «О ликвидации института „воров в законе“». Провокациями, запугиваниями и ложью они убедили обычных заключенных напасть на сотрудников Внутренних Войск с целью захвата последних в заложники. Согласно плану, заложников планировалось использовать для выставления ультиматума Министерству внутренних дел. Во время бунта погибло трое охранников, пятеро попали в плен к бунтовщикам, остальным удалось запереться в арсенале и успешно отбить нападение вооруженных ножами, заточками и арматурой заключенных. На место происшествия незамедлительно выдвинулись сотрудники Отряда милиции специального назначения…

— Щелоков тоже себе «Альфу» захотел, — пояснила для меня Виталина.

—…для которых бунт в ИТК №32/51 стал боевым крещением. После не увенчавшихся успехом переговоров, сотрудники ОМС перешли к силовому методу освобождения заложников. К сожалению, один из охранников погиб — в бессильном отчаянии грязная тварь, именующая себя «вором в законе», перерезала двадцатилетнему парню, комсомольцу и спортсмену, горло. В ходе операции было убито десять бунтовщиков, четыре охранника успешно освобождены. Нам удалось получить комментарий Министра внутренних дел Николая Анисимовича Щелокова.

На экране появился сидящий за столом в своем кабинете, сложивший руки перед собой в замок, демонстрируя костяшки кулаков, Николай Анисимович. Глядя в камеру исподлобья, он начал вещать:

— Так называемые «воры в законе» достались нам в наследство от Империи. Тогда их называли «Иванами», но суть от этого не изменилась: эти граждане — паразиты, тунеядцы и неисправимые преступники. Один такой упырь заражает так называемыми «понятиями» и блатной романтикой — ничего романтичного в преступной жизни нет, товарищи — других заключенных. Многие из заключенных способны исправиться и вернуться в общество нашими товарищами. Каждый может ошибиться, и, если он доказал свое раскаяние делом, мы простим его оплошность. Так называемые «воры в законе» лишают их такой возможности, обрекая на криминальное существование до конца жизни. Украл, выпил — в тюрьму. Украл, выпил — в тюрьму…

— Это из фильма, Данелия снимает, — пояснил я для Вилочки.

— Таково их существование. Жизнью это назвать я не рискну. Так называемых «воров в законе» мы будем давить без жалости. Тридцать четыре наиболее активных бунтовщика предстанут перед судом по обвинениям, предусмотренным статьей 58 УК РСФСР. Они — террористы и враги всего Советского народа. Отказавшиеся принимать участие в бунте заключенные ИТК №32/51 могут подать прошение об условно-досрочном освобождении. Эти граждане доказали свое стремление к исправлению и возвращению в общество, и мы пойдем им навстречу.