— Списывать достижения Империи на общечеловеческий научно-технический прогресс — это любимый иезуитский прием совков, — фыркнул он. — А ведь Эйфелеву башню строили из русского железа!

— Читай — продукта низкого передела, оно же — сырье, — пожал я плечами. — В чем заслуга-то? В том, что тендер выиграли? Так надо глубже смотреть — низкая стоимость сырья возможна либо при очень технологичном производстве, которого на Уральских заводах в те времена нихрена не было, либо при очень маленькой зарплате рабочим. Получается Эйфелева башня построена из угнетения простого русского человека.

— Ты отыгрываешь роль, — отмахнулся он. — Потому что тебе за это дают возможность делать что хочешь.

— Типа того, — согласился я, потеряв интерес.

С сумасшедшими спорить бесполезно. Замолчал и Юрий Николаевич — ждет доказательства, чтобы взяться за Пирогова уже основательно. Подъехав к рабочему общежитию номер шесть, мы выгрузились из машины, и дядя Федя оформил курящих у входа товарищей (выходной у них, видимо) в качестве понятых.

Пока поднимались, я дал понятым автограф, а они поделились мнением:

— Гришка-то и шпион? Да мы с ним на той неделе все выходные гуляли, не мог он!

— А ты думаешь шпион тебе сразу будет рассказывать, какой он нехороший? — спросил Юрий Николаевич. — Кто у вас политинформацию проводит?

— Семакин, — ответил понятой номер два. — Про бдительность все время рассказывает, это мы так, от неожиданности. Мы, если что, ему, — указал на продолжающего рассекать воздух высоко поднятым подбородком Пирогова. — Про работу ничего не рассказывали, мы же под подпиской!

— Разберемся, — пообещал полковник, заставив понятых погрустнеть.

Ничего им не будет — максимум опросят и выбросят рассказ о пьянке за ненадобностью.

В комнате Пирогов проживает один — общаг у нас много, можем себе позволить обеспечить пролетариям личное пространство — и по итогам обыска у него нашли замаскированный под утюг радиоприбор. Диск выступает регулятором частоты, а днище снимается, позволяя выдвинуть антенну и обнажая окруженный радиоэлементами микрофон.

— Спаял, — пожал плечами Пирогов. — Я — радиолюбитель, и паять рации законами СС, — усмехнулся, проговорив новое название страны, мол, символично. — Не запрещено!

Понятые расписались в протоколе, и мне пришлось покинуть сцену — время тикает, дела не ждут.

До Хабаровска переться не пришлось — сенсея в Хрущевск привезли почетным кортежем из «Чаек». С ним прибыл японский посол Синсеки Киния, с нашей стороны от КГБ курирует визит привычный дядя Витя, по линии МИДа — Афанасий Викторович Петряшин, сорокалетний мужик, который пять лет проработал в японском посольстве. Встретив гостей у ресторана с отечественной кухней (таково было пожелание Акиры), обменялся рукопожатиями — всех успели предупредить воздержаться от поклонов.

— Такой маленький поросенок и такой грандиозный успех! — с улыбкой похвалил меня Куросава.

— Просто повезло, Куросава-сенсей, — скромно покачал я головой. — В этом году на Рождество приготовили слишком мало семейных фильмов, поэтому у «Четвероногого малыша» не нашлось достойных конкурентов.

Детское кино вообще в эти времена недооценивают. Америка угарает по вестернам и потихоньку проникается темой Вьетнама, в Европе снимают МОЩНЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ — «Клоуны» Феллини например — в Японии вообще своя атмосфера, и толстые «пиджаки»-киноделы зачем-то пытаются делать вид, что кинематограф — это искусство, а не бизнес, не осознавая, какие чудовищные доходы могут обеспечить дети, если дать им полуторачасовое кинцо про потешных зверяток.

Пока я отвечал, мы зашли в ресторан, и предупрежденный персонал с поклонами помог высоким гостям и мне раздеться. Япошки выглядят довольными — не ожидали такого сервиса. Сев за стол, ознакомились с меню и заказали пельменей с чесночным соусом (просто раздавленный чеснок в майонезе и сметане), салат из помидоров-огурцов, пирожки с вишней и по порции ухи. В напитки для себя я выбрал какао, и, к моему удивлению, гости решили присоединиться.

А я думал водочкой наливаться начнут — в Россию приехали же!

— По пути сюда мы видели тигра, — поделился интересным сенсей в ожидании рассказа. — И я придумал сцену для фильма. Найдешь для меня не слишком кровожадного тигра?

— Найдем, — пообещал я.

— Я тоже нашел для тебя тигра, — хохотнул сенсей. — Вакаяма Томисабуро согласился сыграть главную роль в твоем фильме.

— Спасибо, Куросава-сенсей, — поблагодарил я. — Вопрос с авторскими правами почти решен, и, как только сойдут снега, мы начнем подготовку к съемкам.

В Японию поеду на пару недель — там снимать ни о чем, быстро справлюсь.

— Вопрос авторских прав — крайне важен, — одобрил Акира. — Один очень хитрый итальянец, Серджио Леоне, украл мой фильм «Телохранитель», превратив его в спагетти-вестерн, и это дорого ему обошлось.

— В воровстве нет чести, — кивнул я.

— Нет! — согласился он.

«Одинокий волк и его ребенок» — манга за авторством Кадзуо Коикэ — на данный момент только набирает популярность. С сентября прошлого года печатается, поэтому покупка прав обошлась нам в три жалкие тысячи долларов в йеновом эквиваленте. Издатели от восторга на ушах стоят — это ж какая реклама, если целый внук северного царя разглядел прелесть истории вставшего на путь мести убийцы с ребенком. На выходе получится сразу полнометражка «Убийца Сёгуна», в моей реальности смонтированная из кусочков шести других полнометражных фильмов. Их, возможно, сами япошки потом снимут вместе с сериалом, но это уже не мое дело.

— Предложенный вами сценарий мне очень понравился, — продолжил сенсей. — Преданность Ивана Сусанина, обыкновенного крестьянина, долгу, более чем достойна быть увековечена на пленке. А теперь, посмотрев на вашу природу, я доволен еще больше — заснеженный лес с волками и тиграми обеспечит фильму прекрасную визуальную составляющую.

— Я очень рад этому, сенсей! — с улыбкой кивнул я. — Могу ли я попросить вас после съемок немного задержаться в Хрущевке для съемок в моей передаче? Мы собираемся показать по новому телеканалу «Восток» все ваши фильмы (за это уплочено еще давно, у нас Куросаву и прокатывали, и по телеку показывали), и наши граждане будут очень рады, услышав ваши комментарии и рассказы о съемках.

— Пришли предложение моему агенту, — попросил сенсей денег.

Дружба дружбой, а йены — йенами. И нет, ничего плохого в этом нет — у них же там капитализм.

— Спасибо, сенсей, — поблагодарил я.

— Но если я погибну от когтей таежных зверей, наша договоренность отменяется, — хохотнул сенсей.

Посмеялись и мы с остальными.

— Юный Китано с отличием закончил курсы сценаристов, — выкатил он неизвестную мне новость.

Не очень у нас в Японии с разведкой, о выделении «топтунов» для наблюдений за интересующими меня япошками даже мечтать не приходится. Да и какой смысл? Такие не пропадут.

— Спасибо, что присматриваете за ним, сенсей, — поблагодарил я. — Я еще молод, и это прозвучит очень нескромно, но Вселенная даровала мне чутье на таланты. Китано Такеши еще покажет себя.

— Пока он «показывает себя» в пьяных драках и в комедийных выступлениях в барах для нищих, — ухмыльнулся Куросава. — Но молодости свойственны горячность и стремление нарушать общепринятые правила.

Не пырнули бы Такеши, а то неловко получится — «ночная жизнь» в Японии этих времен по-настоящему опасная, потому что экономический бум обеспечивает тучные времена и процветание многочисленным бандам якудза — им банально есть чем поживиться, а значит количество бандитов растет соразмерно «кормовой базе».

Но это уже точно не мои проблемы!

— Позвольте принести вам наши искренние соболезнования в связи с недавним инцидентом, — подключился к разговору посол. — Вся Япония переживала за вас.

— Спасибо, Синсеки-доно, — поблагодарил я. — Но соболезновать лучше тем, кто за океаном — эта торпеда стоила им очень дорого.