Гэлан упорно двигался в глубину территории Магуайра, в сторону моря. Проклиная ветер, дождь и древнюю секту, оказавшуюся не в состоянии защитить даже собственную принцессу, он продолжал свой путь то верхом, то пешком, заглядывая под каждый куст, обшаривая пепелища на месте деревень, уничтоженных в дьявольской игре О'Нила. Он без конца звал ее и даже рыдал, как осиротевший ребенок. Но никто ему не ответил.

Он продирался через чащу и объезжал каменистые холмы, не прекращая поиска.

Но так и не нашел ничего, кроме старых кроличьих нор.

На вершине очередного холма он остановил коня, сунул меч в притороченные к седлу ножны и прижался лбом к потертой луке седла. Зажмурился и мысленно окликнул свою принцессу. Он повторял ее имя, как заклинание.

Снова и снова.

«Отзовись, любимая! Дай знак, как тебе помочь!» По спине у него побежали мурашки, и что-то привлекло внимание впереди — там, где под обрывом ярился пенный прибой, Гэлан вскочил в седло и пришпорил Серого. Конь обижено заржал и понесся вниз, к самому краю обрыва, туда, где глубоко внизу плескалось море. Над грудой развалин, торчавшей из-под воды в нескольких ярдах от берега, кружились и кричали чайки.

Первое, что бросилось в глаза, — мрачные останки древней башни, над которой курился пар, словно дыхание сказочного дракона. И в этом легком облачке Гэлан сумел распознать знакомый ему колдовской туман.

Сиобейн цеплялась за гладкую стену, с ужасом глядя на рушившийся под ногами карниз и пенные громады волн, заливающие остатки башни. Она запрокинула голову и постаралась сосредоточиться.

«Гэлан! Ты слышишь меня? Найди меня!»

Гэлану пришлось проехать не меньше полу мили вдоль обрыва, прежде чем он нашел тропу, ведущую на берег напротив древних руин. Туман стлался по поверхности воды и уже достиг берега. Пендрагон соскочил с седла, торопливо разделся и кинулся в воду. Он уже не надеялся, что застанет ее живой в груде холодного камня, однако удвоил усилия, когда услышал грохот обвала. Сильные руки отчаянно рассекали ледяную воду, и наконец он уцепился за край стены.

«Сиобейн!»

Его внутренний слух уловил слабый, но отчетливый шепот, согревший душу и принесший новые силы:

«Я жива, любимый!»

Задыхаясь от счастья, Гэлан влез на выступ стены и крикнул:

— Сиобейн!

— Скорее, Гэлан, скорее, пол вот-вот рухнет! Огромная волна с шумом накрыла руины.

Гэлан вскарабкался туда, где обвал закрыл старый коридор, и лихорадочно стал расшвыривать огромные камни, не замечая их веса. Наконец проход был свободен, и он увидел ее, стоявшую на узком карнизе над бездной. Сиобейн оглянулась на своего спасителя и устало улыбнулась.

Гэлан просиял от счастья.

В воду свалился еще один камень, и он тревожно вскрикнул, умоляя ее не двигаться.

Волны прилива поднимались все выше.

— Тебе придется прыгнуть ко мне!

Она кивнула и постаралась повернуться к нему лицом. Из-под ее ног снова посыпались камешки.

— Гэлан!

— Положись на меня, любимая! Положись на меня, я не дам тебе упасть! — И Гэлан протянул к ней руку.

Сиобейн старалась подавить свой страх. По крайней мере, теперь у нее были свободны руки!

Очередная волна обрушилась на остатки древней башни, и в лицо Пендрагону полетели соленые брызги. На миг он ослеп.

— Подождем следующей волны. И когда я крикну, ты сразу прыгай!

— Да.

— Я люблю тебя, Сиобейн!

— Я люблю тебя, мой муж!

Они вместе принялись считать вслух, поджидая новую волну, и как только она пронеслась над руинами, Гэлан протянул к ней руки и крикнул:

— Давай!

Сиобейн извернулась и хотела прыгнуть, но предательский карниз обрушился на долю секунды раньше, не позволив ей оттолкнуться. Гэлан едва успел схватить ее за руку.

— Гэлан!

Она с размаху ударилась о скалы и оказалась в воде, а он поймал ее за платье, распластавшись на скользком камне. Ткань громко затрещала. И все же Гэлан успел вытащить ее на край утеса и крепко прижал к себе.

Задыхаясь, еще не веря своему счастью, они рыдали, как дети, покрывая друг друга торопливыми, жадными поцелуями.

— Я люблю тебя, — приговаривал он. — Я боялся, что он тебя убьет! Сиобейн, я сам чуть не умер!

— Тише! — утешала она, гладя его по лицу, чувствуя его дрожь и обмирая от любви. — Лучше поцелуй меня!

Он подчинился — робко, ласково, как будто боялся, что она может исчезнуть.

Здесь, посреди морских волн, на омытой дождями вершине древней башни, Гэлан почувствовал наконец, как магия ирландской земли поет у него в душе.

— Не бойся, это всего лишь царапина!

Гэлан стоял на коленях, заставив Сиобейн запрокинуть голову и разглядывая рану у нее на шее.

— Слишком глубокая царапина!

Этот трусливый мерзавец надеялся, что она истечет кровью! Сиобейн не желала видеть мрачную гримасу мужа и погладила его по щеке.

— Кровь больше не течет. А я устала, проголодалась и мечтаю о ванне!

— И где же тут может быть ванна?

— В отцовском доме… в его старом доме, — поправилась она. — Это совсем рядом.

— Так же как и замок Магуайра.

Он встал на ноги и помог Сиобейн выжать мокрое платье. Она как-то странно замигала, что-то пробормотала и, потеряв сознание, рухнула на песок.

Гэлан подхватил ее на руки и осторожно отвел волосы с бледного лица. Он окликнул ее по имени, и зеленые глаза распахнулись, все еще полные боли.

— Прости, Гэлан! Я…

— Хватит!

Он помог Сиобейн одеться и посадил ее перед собой. Чувствуя настроение хозяина, Серый вытягивался в струнку, оставляя за собой милю за милей. Похоже, Сиобейн успела потерять гораздо больше крови, чем Гэлан мог предположить.

Он отправил гонцов к Магуайру и своим рыцарям с приказом доставить к нему пленного и привезти Фиону. К вечеру все должны собраться в замке, однако Гэлан не успокоится, пока своей рукой не прикончит О'Нила. Всякий раз, стоило ему подумать о том, что натворил этот негодяй, гнев вспыхивал в нем с новой силой.

Внизу все еще царила шумная суета — слуги не могли прийти в себя от неожиданного появления лорда Донегола. Кое-кто даже пустился наутек. Гэлана это не волновало. Главное — у них с Сиобейн есть крыша над головой, и они одни в этой комнате.

С усталым вздохом он опустился в кресло и потер лицо. Принцесса пугала его своей вялостью, ее кожа казалась слишком холодной, и Гэлан готов был придушить нерасторопных гонцов, до сих пор не доставивших сюда Фиону. Впрочем, он понимал, что пройдет еще не один час, прежде чем чародейка успеет прийти на помощь своей кузине.

Оставалось только ждать и молиться.

Фиона с полным подносом в руках в сопровождении горничной смело вошла в спальню, а Йэн остановился на пороге при виде Пендрагона, задремавшего возле постели жены. Ее маленькая ручка покоилась в его огромной мозолистой руке. Магуайр всмотрелся в следы слез на заросших щетиной щеках, в осунувшееся от лишений и тревог лицо этого гиганта, и что-то сломалось в его душе.

— Трудно сказать, кому из них хуже, — буркнула себе под нос Фиона, легонько тормоша Гэлана, чтобы подобраться к Сиобейн.

Он вздрогнул и первым делом посмотрел на жену и лишь потом на чародейку. Он подробно рассказал Фионе, как сумел найти Сиобейн, истекавшую кровью.

— Ступай поешь и отдохни где-нибудь в другом месте!

— Я от нее ни на шаг!

— И я тоже! — Она схватила Пендрагона за руку и заставила посмотреть себе в глаза. — Но у тебя осталось незаконченным одно дело. — Фиона кивнула туда, где стоял Магуайр, и добавила, не давая ему возразить: — Постарайся, чтобы от тебя был прок! Поторопи повара с ужином. Она истощена до крайности и нуждается в легкой пище! А заодно убери его, — чародейка ткнула пальцем в Йэна, — подальше с моих глаз!

Гэлан кивнул, радуясь тому, что может чем-то помочь, и просто поволок Йэна вон из комнаты. Фиона слышала, как он приговаривает на ходу:

— Не стоит и дальше дразнить ее своей физиономией, приятель. Того и гляди, заквакаешь на болоте!