— Господин подполковник, вы зря улыбаетесь. Потому что если вы думаете, что сможете сидеть в баре, пить пиво и любоваться бардаком на площадке для дирижаблей, то… Я не скажу, что вы ошибаетесь. Скорее — я скажу, что вы собственными руками похороните карьеру. — Это выдал на английском. С абсолютно каменным лицом. — И знаете, почему? Потому что мое руководство предоставит такую «блестящую» характеристику по итогам, что вам припомнят все разом. И то, что вы «нисеи», потомок мигрировавших в Штаты японцев. И что разрез глаз не соответствует выбранной фамилии. И что носите погоны страны, которая долбала атомным оружием острова… Вас будут жрать с двух сторон сразу, обещаю.

— Фак, — проняло мужика. А как он хотел?

— Полностью с вами согласен. Поэтому предлагаю сделку. Вы со своей стороны поможете господину Пак Ук. Ресурсы и рычаги воздействия у вас имеются. А я сделаю так, чтобы по итогам вам выписали благодарность… Согласен, толку от бумажки практически ноль, но посмотрите на это с другой стороны. Концерн Цеппелина разворачивает сеть филиалов в Штатах. Грузовые перевозки, туризм, рекламный бизнес. Шикарные перспективы. Если сумеете понравиться их наследнику, то запросто в будущем продолжите сотрудничество. Может быть, даже уйдете консультантом к ним в офис, повесив форму в шкаф. Говорят, в вашей стране лоббизм неплохо оплачивают.

Все. Этому тоже настроение испортил, задачу минимум выполнил. Теперь можно и немцев встречать. Главное, в боевом задоре не начать орать «Хайль». Могут не понять.

Цеппелин-младший мне понравился. Высокий, подтянутый, даже после долго перелета настроенный сразу рвать с карьер.

Пожал ему руку:

— Карл, рад встрече!

— Взаимно.

Каркаем на немецком, вызывая гримасы удивления обтекающих нас пассажиров.

— До обеда я буду с вашей командой, потом побегу дальше. Значит, площадку вам подготовили. Все огорожено забором, посторонние не станут под ногами болтаться. Вот этот человек — палочка выручалочка на любые случаи жизни. Нужно бульдозер — достанет. Баллонов с гелием не хватает — обеспечит. Шлюхи для парней, чтобы после работы стресс снять — приведет и справки насчет венболезней проверит.

Немец пожимает на автомате руку корейцу, тот успевает одновременно еще поклон исполнить.

— Вот этот надутый мудак — от американцев. Не обращай внимание на его хмурые брови, это я ему кактус в одно место вставил. Отлынивать хотел. Значит, на нем решение любых заморочек со второй половиной базы, где морпехи одним местом груши околачивают. Чтобы бритые мальчики вас не цепляли, будет гулять рядом и грозить карами непослушным великовозрастным дебилам.

Начинаем двигаться к выходу из терминала. Позади босса тащит кучу чемоданов толпа инженеров, сбоку сплоченной кучкой семенит пятерка японских офицеров с деревянными лицами. Замыкают люди из безопасности, которых выделили для помощи из еще одного ведомства. Чуть «отмерзший» Карл хмыкает:

— Господин Исии, вы очень необычный человек. Очень… Я почитал прессу, про вас пишут дикие вещи. Бундескриминальамт в открытую называет вас восходящей звездой местной мафии. При этом — вы встречаетесь с руководством страны, замечены на публичных благотворительных мероприятиях.

— Просто я живу в Ниппон. А у нас за много веков все так перепуталось…

— Наверное.

— Могу в качестве примера взять язык. Говорят — язык зеркало души народа. Так вот, в японском шестнадцать вариантов местоимения «вы»… Пак-сан, я прав?

— Восемнадцать, — подумав, вежливо поправляет меня старик.

— Вот. И лучше не путаться, в какой ситуации какой из предлогов использовать. Или тот же словарный запас. Есть «мужские» слова и «женские». Которые связаны с полом, возрастом, местом проживания и тем, как именно вы хотите в момент знакомства обозначить свою позицию в социальной иерархии. Еще — вам постараются не говорить «нет». Ведь это — потеря лица перед посторонними. Поверх можно напластовать законы вежливости. И дальше по бесконечному списку.

Притормаживаем перед таможенниками. Заметив меня, народ неожиданно бодро выбирается из застекленных будочек, кланяется и хором сообщает, что для Исии-сан и его друзей открыт «зеленый» коридор. Скорее всего — и тут генерал помог.

— Как вы со всем этим умудряетесь жить?

— Не знаю. Наверное, просто за века привыкли. А теперь лень перестраиваться. Если можно одним словом ответить на тысячу не заданных вопросов, невольно станешь его использовать. Хотя, вам будет проще. Для того, чтобы не путаться, любые непонятные вещи отдавайте господину Паку. Он ваш добрый ангел-хранитель на местных просторах.

— А вы — личный советник правительства?

Подумав, я соглашаюсь с небольшим дополнением:

— Скорее, если брать исторические аналогии, я консультант по разного рода вопросам у фюрс фон Бисмарка-Шенхаузена. Меня могут выслушать, если в этом возникает нужда. И за это разрешают работать на благо страны больше, чем другие уважаемые люди.

Сравнение немцу нравится. Это у них пунктик сейчас. «Бесноватого» Адольфа пытаются забыть любыми способами, а гордиться кем-то хочется. И на роль «собирателя земель» отлично подходит старик Бисмарк. Глыба и матерый человечище. Поэтому если кто-то из узкоглазых помнит про него и с придыханием вспоминает — значит, почти правильный иностранец. Не дойч, само собой, но и не «понаехавшие». И уж тем более — не лягушатники. С этими Цеппелины резались остервенело всегда, хоть на фронтах, хоть по-тихому на бирже. А сыны микадо — правильные перцы. И контракт жирный подбросили, не пожадничали.

Поэтому в автобусы представительная делегация грузится в отличном настроении. Я устраиваюсь рядом с Карлом, буду продолжать работать гидом. Мне этот мужик сроки строительства на треть уменьшит, если не в половину. За это я его буду облизывать до последнего дня. И подарками завалю. Ведь время — самый ценный ресурс, который зачастую просто деньгами не купить. Поэтому — ты мне, я тебе, как верно заметила Кеико Кодзима. Извечный закон мироздания.

С базы я срулил ближе к трем часам. Проверил, что специалистам выделили прекрасно обустроенную казарму. Что вся необходимая техника на месте. Что площадку в стороне от взлетно-посадочных уже огородили сетчатым забором и там можно будет монтировать необходимое хозяйство. Эллинга не будет — на это у меня бюджет не запланирован. Но Цеппелин уверил, что для «маленькой шабашки» и не нужно. Вполне хватит бетонных якорей. И прожекторов, чтобы в сумерках парковать туши дирижаблей было удобнее.

Еще зашел в штаб базы, вызвав нездоровый ажиотаж у дежуривших морпехов. Потому что они «в чувствах» пытались лапать разряженное оружие и отказались пропускать «постороннего» на свою территорию. Фыркнул, повернул направо. Там сидели японцы. Адъютант выслушал меня, заглянул в кабинет и вернулся с абсолютно нечитаемым лицом. Зато пропуск-«вездеход» корейцу организовал за пять минут. Фото, печати, заламинированный пластик. Я еще раз вежливо попросил, чтобы моих подчиненных не обижали. Потому что делаем все очень важное дело. В качестве бонуса пообещал покатать офицера на дирижабле, когда аврал и нервотрепка закончатся. Странно, что отказался. Я специально еще раз повторил, что накачивают «сосиски» гелием, не водородом. Все равно отказался.

Убедившись, что мое присутствие больше не нужно, предупредил о совместном обеде в среду и поехал в клуб. Кстати, после деловой дегустации шедевров кулинарии мне нужно будет вечером еще прогуляться. И для этого я заранее предупредил Чо Сугахара. Для нее с ликвидаторами может появиться работа. Пусть настраиваются.

В клубе в уголке сидел очередной посетитель. Не частное заведение, а проходной двор. Эдакий «пупс» — с налетом долгих тяжелых лет, проведенных на офисной работе. Но — вежливый. Даже не пытался меня перехватить и не мешал уничтожить салат и тарелку всякого, на что взгляд упал. Поняв, что дедушка просто так не исчезнет, налил себе еще один стакан сока и пошел разговаривать. Это бесконечных подруг Горо Кудо директор «Ятагарасу Йокогамы» гоняет беспощадно. А вот с людьми в годах Тошико Ямада ведет себя вежливо. Не обижает и всегда готова предложить стакан воды. Бесплатно за счет заведения. Все остальное — вот меню, крафтовое пиво сегодня со скидкой.