— Последнее. Чем вызвано ваше возвращение?

— Моя дочь специалист по диверсионным операциям. Можно сказать, продолжила семейное дело. В последнем контракте перевозили радиоактивные материалы, о чем заказчик не предупредил. Облучилась. Когда появились первые симптомы, я обратилась к лучшим врачам. Диагноз — от четырех до шести месяцев. В случае интенсивного лечения возможно, выживет. Инвалидом. Хороших прогнозов никто не дает.

В Ниппон лучшие знатоки по радионуклидным проблемам, согласен. После атомных бомбежек именно абэноши постарались заняться главной проблемой. Куча наследственных болячек, часть народу умудряется до сих пор хватануть послевоенную дрянь.

— Вы обратились ко мне, чтобы я поговорил с наставником и вам нашли место в специализированной клиники. Это так?

— Совершенно верно. Сакамото-сан или подскажет, к кому стоит обратиться, или даст направление к ученикам. Возможно, выберет для новой программы.

— Новая программа ориентирована исключительно на абэноши. Сакамото-сэнсей не будет отрываться на другие задачи, пока не закончит эту.

Сильная женщина. Я чувствую, что мои слова ее потрясли. Дочь считываю куда слабее, та явно смирилась с ближайшими неприятностями и больше беспокоится за мать: типа, зачем пришли к непонятному мажору время терять.

— И последнее, Юкико-сан. Люди, кто вас рекомендовал, дали слово, что вы не из болтливых. Все, что так или иначе узнали, никогда не передаете третьей стороне. Могу я быть уверенным, что разговор останется исключительно между нами?

— Я не собираюсь рисковать заработанной репутацией, именем и честью ради каких-либо жареных фактов.

Обиделась. Но я настолько уже закопался во все японские заморочки, что меня подобного рода мелочами не пронять.

— Гомен-насаи, но я так и не получил однозначный ответ.

— Любая информация, которую вы мне передадите, останется между нами, — со вздохом отвечает гостья. Что и требовалось.

— Тогда я должен исправить ошибку, которую вы совершили во время поисков специалиста. Профессор Сакамото не лечил моего секретаря. Он проводил итоговую коррекцию и подсказывал варианты последующей общеукрепляющей терапии.

— И кто же тогда вам помогал?

— Я это сделал лично.

Поднимаю ладони над столом. На правой формирую небольшой шарик, сплетенный из зеленых, голубых и багровых полос. Внутри моя «мутировавшая молния» пуста, энергии потратил каплю. Но выглядит занятно — размером с грейпфрут, перебрасываю с одной руки на другую, заставляя распушить тонкие «волоски»-молнии. Затем ловлю на левую ладонь и гашу.

Юкико Сугахара сидит молча, задумчиво разглядывая меня, словно увидела впервые и не было никакого разговора. А вот у дочки глаза круглые. Забавно, у младшей Чо Сугахара черты лица ближе к китайцам, явно гены папы сказались. Но с таким ярко выраженным удивлением — абсолютный «тян». Не одни японки могут выглядеть симпатично в моменты, когда от мироздания по затылку прилетает. Хорошо, можно приступать к делу:

— Моя проблема очень простая. Я ищу людей, кто принесет кисэмон и будет служить клану. Вы — очень интересный актив, человека со столь отлично развитым чувством на неприятности и умением работать с информацией я раньше не видел. Поэтому могу предложить вам работу и решение проблем. А вот с дочерью пока не определился. Боевиков хороших у меня и так будет много. Не уверен, что она сможет отвоевать себе место в их рядах.

Воспитание в семье Сугахара на высоте. Стройная черноволосая девушка после моей тирады явно в состоянии легкого бешенства. Когда убивать еще не пойдет, но вот на ринге кости с удовольствием переломает. Но сидит молча, дышит ровно, мать не подставляет.

— Вы считаете, что диверсант высшего уровня для вас плохо подготовлен? — Юкико Сугахара контролирует лицо, но я успеваю ощутить слабую волну обиды за наследницу.

— Мы можем это проверить. Внизу маленький спортивный зал. Поспаррингуем. Я даже готов сделать скидку на общее плохое состояние организма.

Дочка все же не выдержала:

— Я в отличной форме! Мои проблемы начнут беспокоить только через полгода.

— Тогда можно размяться. Зарядку я с утра делал, а вот по ребрам пока никому не бил… Сможешь произвести на меня впечатление, продолжим разговор насчет деталей контракта. Не сможешь — буду думать…

Гостей проводили через час. Масаюки устроился за стойкой с огромной чайной чашкой, рядом примостился Нобору Окамото. Осторожно пихнув в бок приятеля, водитель спросил:

— А что это сейчас было? Я думал, господин дурочку убьет.

— Не, Тэкеши-сан проверял, насколько полукровка хорошо драться умеет.

— Да? Но почему-то прилетало только ей.

— Согласен. Чуть-чуть не рассчитала силы. Хотя один на один и тебя, и меня смогла бы несколько раз достать. Быстрая и резкая… И умная. Когда ее скрутили третий раз, прекратила поединок.

— И куда ее пристроим? Пиво раздавать?

Отпив глоток обжигающего пахучего напитка, телохранитель наклонился и объяснил:

— Мама господину нужна. Мама настолько умная, что ради нее дочке бы просто зарплату выдавали, разрешив сидеть дома… Но теперь у нас в клане на два человека больше. Сугахара-сан отвечает за гадание о будущем, а Сугахара-кохай будет под себя отбирать головорезов. Если кому надо кишки выпустить быстро и без свидетелей — это уже к ней.

— А Кадзиясики-сан?

— Он свидетелей на танках будет давить, если правильно понимаю. Одна жертва — не его масштаб. Ему сразу — чтобы город целиком. Можно даже Токио. Вот там Кадзиясики-сан и развернется.

Я в самом деле «посадил на задницу» младшую Сугахара. Привел в зал, уточнил:

— Капа нужна? Нет? Тогда — пять минут, полный контакт, без ограничений.

И посмотрел, что наемница умеет.

Умела она много, не спорю. Скорее всего, с оружием вообще все отлично, мордобой у диверсантов не главное, там надо неплохо башкой уметь соображать и кучу разных забавных железок в деле задействовать. Но кулаками и ногами махала бодро.

Проблема девушки была в том, что я тупо стал читерить. Благо, имел такую возможность. Двигался я раза в три быстрее, реакция намного выше, сила ударов. Поэтому многие атаки срывал в момент начала, попадал по болевым точкам на выбор и несколько раз впечатал в маты в скрюченном состоянии. Последний раз подловил на йоко-гери, уронил на живот и зафиксировал ногу и руку, пытаясь сломать коленом позвоночник. Не совсем сломать по-настоящему, только обозначил. После чего и услышал:

— Сдаюсь… Тэкеши-сан, сдаюсь.

Дал возможность привести себя в порядок, пригласил снова в комнату. Там попросил снять майку. Быстро прошелся со спины по жизненным каналам, нашел несколько неприятных пятен. Протянул снятую одежду, сел на свое место.

— Десятилетний контракт. Каждой. На время службы в клане следуете данной клятве. По завершении контракта, можете или продлить, или заняться чем-то другим. Все, что узнаете за эти десять лет, заберете с собой в могилу. Это понятно?

— Да, Тэкеши-сан, — отвечают в унисон.

— В испытательном сроке смысла не вижу, за вас поручился Кадзиясики-сан, он возглавляет гвардию. Вам, Юкико-сан, зарплата в миллион йен в месяц. Вам, Чо-сан, зарплата в семьсот тысяч. Полторы недели на обустройство и решение личных проблем. Каждый день в восемь утра жду здесь, в клубе, для лечения. Насколько я понял из увиденного, через два месяца мы проблему уберем. Совсем… Личные телефоны получите, как подпишете контракт. Бухгалтер здесь, поэтому никакой волокиты не будет.

— Наши обязанности?

По обязанностям мы промчались минут за десять. В общих чертах. Мама станет ломать голову над разными интересными цифрами и фактами, выдавая мне аналитические отчеты и оценивая разного рода хотелки, которые залетают в голову чуть ли не каждый день. Дочка подберет личную команду «чистильщиков» и станет инструментом для решения узкопрофильных задач. Ходить в атаку в полный рост я от нее не потребую. А вот если кому высказать персональное «фи», просочившись через любую охрану — там ей самое место.