В тот же день дедушка получил письмо от той же банкирши. За обедом он помахал листком и радостно сказал:

— Похоже, Прибрежная финансовая корпорация, где я числюсь исполнительным директором, выдаст первый кредит.

— Кому? — поинтересовался я.

— Издательскому дому, — гордо улыбнулся старик. — А ты что думал? Она много делала для банка и сейчас помогает с клиентами.

— А что ты думаешь об издательском бизнесе?

— Государственная монополия. Но с огромным потенциалом, как и рынок СМИ.

— Да, ты старый мудрец.

— Не такой уж и старый. Когда я стал сам себе начальник, я почувствовал себя молодым.

Дед так и не узнал, что учредителем компании-заемщика — издательства «Blue Sea» — выступил его собственный внук, чтобы напечатать книжку Суми.

Еще я поручил Лене нанять опытного редактора-пенсионера для работы над рукописью, и когда мне прислали весь текст, я переправил его заказной бандеролью ей.

Второй кредит Прибрежная корпорация выдала отцу. Средств как раз хватило на аренду полуострова, где, по словам Суми, раньше находился сиротский приют. Отца не порадовала новость, что земля была куплена буквально неделю назад неизвестным клиентом с помощью все той же посредницы. Но он мог арендовать землю на девяносто девять лет на весьма льготных условиях. Более того, таинственный владелец даже соглашался предоставить в собственность половину участка.

— Он мог бы заключить и более выгодную сделку, — сказал я.

— Похоже, человек, пришедший мне на помощь, очень добрый — заметил отец, — у него точно есть деловое чутье.

Когда наступил день экзамена, я заключил сделку с учителем Куном: пообещал пожертвовать новое одеяние для статуи Будды и отличный комплект баскетбольных корзин, если ему удастся сделать так, чтобы Суми смогла поехать со мной на эти три дня в город.

Сначала он посмотрел на меня недоверчиво: каждое подношение стоило не меньше тысячи юаней. Таких щедрот храм еще не видел. И тем не менее учитель охотно взялся за дело, сам еще не представляя, как его провернуть. Как истинный монах, он провел всю ночь в святилище, неустанно молясь, и его озарила идея, словно сам Будда подсказал ему, что делать. На подставке лежали подношения верующих — жареные утки, поросята, цыплята, копченый осьминог. Кун прихватил с собой осьминога, а на следующий день собственноручно доставил несколько кусков морского яства в усадьбу толстого Чена.

— Я пришел сюда, чтобы вручить вам освященные остатки пожертвований, — обратился он к мрачному хозяину, встретившему его на пороге. Считалось, что тому, кто их съест, они принесут удачу.

— Чем обязан такой чести?

— Это благодарность за ваши щедрые дары храму, — искренне ответил Кун.

Толстяк отнес осьминога на кухню, где Суми готовила ужин. Увидев учителя, она отрезала кусок утиной грудки и протянула ему. Принимая угощение, монах опустил ей в карман фартука еще один сверток с кусочком осьминога. Он ничего не сказал: в этом не было нужды — в свертке находилась записка.

В тот вечер монаху пришлось вернуться к обязанностям партийного руководителя: у Чена и его семейства случился жуткий понос, пришлось вызвать скорую помощь и перевезти всех, включая Суми, в городскую больницу.

— А кто же присмотрит за ее ребенком? — удивился я.

— Как это кто?

— Ты?

Кун кивнул:

— Учитель и нянька. Не каждому повстречается такой.

Кун положил в угощение столько снотворного, что, Чен проспал три дня. Считалось, что Суми принимала ту же самую пищу, но на самом деле она ела обычное мясо из специального свертка. На следующий день она сняла синюю больничную рубаху, переоделась в нормальную одежду и отправилась в городскую школу.

Я был поражен хитроумием Куна, но опасался, что когда Чен проснется, так просто он этого не оставит. Я понятия не имел, что там припасено у Куна в рукаве, но было ясно, что Будда ему посодействует.

Крепко взявшись за руки, мы с Суми ждали начала первого экзамена. Большинство нарядно одетых учеников приехали на велосипедах, некоторых привезли на автомобилях. Но я не чувствовал страха.

— Суми, мы прорвемся.

— Я так боюсь, — шептала она.

— Не надо. Просто вспомни про меня и Пекинский университет.

Так она и делала все три дня. После каждого теста мы сравнивали наши ответы и только улыбались. Когда все закончилось, прежде чем переодеться в больничную одежду, Суми чмокнула меня в щеку и залилась румянцем. Прошло добрых пять минут, прежде чем я смог сесть на велосипед и, насвистывая в такт порывам ветра, отправился домой.

К этому времени мой банковский консультант стала моим альтер эго и коммерческим наставником. Лена, невероятное сочетание зрелой красоты и ума, великолепно справлялась с ролью моего представителя, решая все деловые вопросы. На летних каникулах у меня появилась возможность навещать ее.

— Как дела с моей бухгалтерией? — поинтересовался я в один из приездов. Она прикурила две сигареты, одну из них — для меня.

— Не очень. Издательство не процветает. Приток наличности сократился, зарплату рабочим не платили, они печатают паршивые книжонки, которые даже монахи не станут читать.

— Так что, предприятие может закрыться?

Она кивнула, но выражение ее глаз говорило о другом.

— У меня есть идея. Есть возможность его купить.

— Но это ведь государственная монополия. Мне достанутся все проблемы, включая пенсии и оплату жилья для пенсионеров.

— Нет, этого можно избежать, если мы приобретем только оборудование и права на издания.

— Приобретение активов. Отличная идея. Немедленно начинай переговоры. Твои комиссионные — десять процентов.

Она улыбнулась:

— Это весьма щедрое вознаграждение. Я начну договариваться с Издательским домом. Как тебе известно, они клиенты моего банка. Таким образом, у финансовой компании появится еще десять заявителей на кредиты. Кроме того, твоему отцу я бы порекомендовала организовать совместное предприятие с Экспортно-импортным сельскохозяйственным агентством провинции Фуцзянь.

— Я не сторонник совместных предприятий, предпочитаю полную независимость.

— Это пока единственный законный способ экспортировать продукцию, у агентства есть экспортные лимиты на уровне провинции.

Я согласился и поинтересовался:

— Еще один вопрос. Можно издать книжку воспоминаний за месяц?

— Считай, что это уже сделано.

Через три дня я получил от Лены известие о том, что за сто тысяч юаней я стал владельцем Издательского дома. Все средства были получены из ее филиала Национального банка. Ни она, ни я и предположить не могли, насколько вырастет стоимость нашего приобретения в будущем. Нам достались права на ранние работы Мао и права на перевод всех произведений коммунистических деятелей. Я сказал себе, что впредь никогда не буду ничего покупать на собственные средства. Лена преподала мне урок, как использовать в бизнесе правило рычага.

Я часто ездил в городскую библиотеку Линли и до самого закрытия читал все газеты, которые только можно было достать. Для себя я сделал простое заключение: все происходящее в современном Китае можно было описать словами «золотой век». Все государственные компании находились в упадке, а всем государственным банкам упростили правила выдачи кредитов. В основном это были кредиты с риском невозврата. Практически каждая отрасль экономики нуждалась в притоке средств. Государственный сектор разваливался, зарождался рынок свободного предпринимательства. Все сводилось к слову «возможности».

Вскоре я отправился в офис к Лене, чтобы заявить, что меня больше не устраивает статус анонимного владельца. Я решил назвать свою фирму «Дракон&Компания» и назначить Лену президентом. Я попросил ее уйти со своей работы, чтобы она могла полностью заняться моим детищем.

— Но, Тан, ты не понимаешь, — возразила она. — Моя должность в маленьком государственном банке дает мне большие возможности.