В идеологии савроматов должны были сочетаться самые ранние формы первобытной религии, возникшей «в самые первобытные времена из самых невежественных, темных, первобытных представлений людей о своей собственной и об окружающей их внешней природе»[1138], например, магия, анимизм, пережитки тотемизма, с элементами более развитых религиозных догм и культов классового общества.
Религиозные представления савроматов складывались под воздействием не только непонятных природных явлений и стихий, но и новых социальных явлений, связанных с усиливающимся господством выделившейся родо-племенной аристократии. Неправильные, фантастические представления о природе дополнялись такими же взглядами на общественную жизнь человека.
Религиозные действия, обретая особые сложные формы, превращаются в культы различных видов. Имеющийся в нашем распоряжении материал не столько проливает свет на содержание савроматских верований, сколько выявляет ряд религиозных культов. По большей части, исходя из сравнительных данных, мы можем лишь констатировать существование того или иного культа, но раскрыть полностью его конкретное выражение не удается.
Обратимся к погребальному обряду — главному источнику сведений по интересующему нас вопросу. Погребальный обряд, отражая, прежде всего, веру в загробное существование, веру в бессмертие души, отделимой от тела человека, дает некоторое представление о культе мертвых, о культе предков, достигшем большого развития в первобытно-общинном строе на стадии его интенсивного разложения и у оседлых земледельческих, и у кочевых или полукочевых скотоводческих племен.
В основе культа (почитания) мертвых лежат анимистические представления о нематериальном двойнике человека, о душе, продолжающей свое существование и после смерти человека. Двойственное отношение живых людей к умершему сородичу — страх перед покойником и почитание его — вызывало особую заботу об умершем, которая так ярко выражена в погребальном обряде савроматов. Покойника наряжают в лучшие одежды, наделяют обильной заупокойной пищей, тщательно оборудуют его загробное жилище. Воина снабжают оружием, женщину — орудиями ее домашних занятий, украшениями и предметами туалета, детям очень часто кладут различные амулеты и талисманы, которые «охраняли» эти слабые существа и в земной жизни. Савроматским жрицам, кроме всего прочего, кладут атрибуты культа, в первую очередь переносные алтари-жертвенники. Над покойником воздвигают сооружение из дерева или камня; насыпают курган из земли, реже из камня; совершают тризну. Почти все перечисленные черты погребального обряда характерны для любых племен и народов, почитающих умерших сородичей.
Отдельные детали погребального обряда особенно важны для конкретного изучения религиозных представлений и верований. Некоторые из них мы и попробуем использовать для освещения поставленной темы.
Почитание предков, в том числе и женских, у савроматов и сарматов отразилось на топографии курганов в отдельных курганных группах. Это особенно хорошо прослежено в Оренбуржье. Покойников, обычно связанных узами родства, хоронили поблизости от ранее умершего человека, вероятно, родоначальника, погребенного по несколько отличавшемуся обряду или с иным инвентарем. Этот предок мог быть даже мифическим: бывает, что между сооружением его могилы и последующими погребениями проходят уже 100–200 и более лет. В Оренбуржье мне пришлось несколько раз раскапывать курганы, в центре которых находилось савроматское погребение VI или V в. до н. э., а по периферии были вырыты могилы IV–II вв. до н. э., расположенные кольцом (рис. 8, 2). При этом не старались строго придерживаться определенной ориентировки для погребенного. Существеннее было расположить могилы умерших вокруг могилы их «предка».
Различия в общественном положении людей, вероятно, порождали представление о разной для них загробной жизни. Чем выше было общественное положение умершего — главы семьи или рода, военного вождя, жреца, — тем богаче и разнообразнее был ритуал, совершаемый по умершему. Особое отношение к покойному выражалось во многих деталях обряда: в сооружении высокого кургана; в создания сложных деревянных конструкций над могилой; их сожжении и вообще в значительной роли огня на похоронах, например, в применении трупосожжения только для некоторых умерших, в обилии заупокойной пищи; конских захоронениях, не говоря уже о более богатом погребальном инвентаре.
Не исключена возможность, что почитание некоторых предков и умерших выдающихся воинов и вождей доходило до обожествления. Их превращали в героев легенд, и вот некогда реальные люди становились персонажами мифов, наделенными сверхъестественной силой и необычными качествами. Таковы фраваши Авесты (в которых видят гениев-хранителей)[1139], герои нартовского эпоса, Калевалы или иных древних народных былин и сказаний. Эти легендарные герои, хотя и лишенные земной плоти, оставались в представлении живущих сородичей и соплеменников реально существующими. Они могли оказывать благоприятные или неблагоприятные воздействия на живущих, поэтому требовали умилостивления и молитв. Возможно, именно им курили фимиам, ставя курильницы в могилы тех умерших, которые должны были обязательно войти в общение со своими героизированными предками.
Я уже отмечал, что во всех случаях, когда нам известны условия находки ранних антропоморфных стел (рис. 75, 20, 21) доно-волжских степей, они оказываются связанными с курганами. Находки их столь редки, может быть, лишь потому, что они были уничтожены после падения сарматского господства в степях, как были низвергнуты с вершин курганов половецкие «каменные бабы», которые еще в изобилии маячили в наших степях при путешествии Плано Карпини и Рубрука. Эти единственные антропоморфные божества савроматов, вероятно, были связаны с героизированными предками[1140]. Их ставили на территории могильника, редко в самих могилах, в память об умерших, для поклонения и охраны умерших сородичей.
Покойников не только почитали, но и боялись. Поэтому заботились о том, чтобы помешать различными способами возвращению души умершего к родственникам и соплеменникам, обезвредить те предметы погребального инвентаря, которыми покойник мог нанести ущерб живущим. Так, вероятно, следует объяснять связывание рук или ног покойников в некоторых савроматских могилах Поволжья, особенно в наиболее древних. Этот обычай можно наблюдать в тех погребениях, где покойники лежат с перекрещенными руками (в кистях) или ногами (в голенях). По-видимому, страх перед покойником и желание не допустить возвращения его души, приводили к тому, что над некоторыми могилами устраивали деревянные перекрытия да еще забивали их камнями или древесными стволами. Может быть, могилы забивали камнем, чтобы предупредить их ограбление? Однако и такие могилы часто оказываются ограбленными в древности, в то время как могилы с мягкой засыпкой и не менее богатые, чем с каменной забутовкой, сохранились до нашего времени нетронутыми. Возможно, стремление избавиться от вредоносной силы некоторых покойников вызвало обычай разламывать меч и класть вместе с умершим воином только его обломки.
Вообще преднамеренная порча отдельных предметов, которые клали с покойником, практиковалась у сарматов с начального этапа их истории. Портили не только оружие. Все деревянные колесницы, известные уже в сарматских могилах IV в. до н. э., положены в могилы в разбитом или разобранном состоянии. Подвергались порче даже некоторые украшения. Безусловно, это явление связано с определенными верованиями. Обряд порчи вещей, вероятно, надо объяснять не только суеверным страхом перед умершим, но и анимистическими представлениями сарматов. Можно допустить, что сарматы верили в существование души у вещей, принадлежавших умершему. Путем порчи или обожжения этих предметов освобождали души вещей, которые шли вслед за душой умершего в страну мертвых. Яркий пример такого анимистического представления у сарматов, ссылаясь на этнографические примеры, приводит В.П. Шилов[1141].
