А потом в комнату вошла она. В этот момент Родион увидел, как одеваются менее благородные дамы. Женщина выглядела одновременно и роскошно, и доступно, и надменно. Красивая, фигуристая, формы такие, что он сразу смирился со своим поражением. В сумраке свечей она напоминала ему Нею Артенну. Волосы чуть темнее, чем у Висцийки, но формы и величественная поступь откровенно схожи. И даже в лице что-то смутно знакомое, такая же складка губ, такой же хищный, сытый взгляд взрослой похотливой кошки.

– Хорошенький, – отметила она и удовлетворенно хмыкнула.

– Ошибаетесь, миледи, – хмыкнул он в ответ. – Великолепный. Вы сорвали куш.

Она задорно рассмеялась в ответ, кончиками пальцев поиграла плёткой и с ещё большим интересом рассмотрела пленника.

Он великолепен, ничем не похож на агаронцев. Волосы светлые, ни намёка на рыжинку, коса лежит на подушке. Глаза такие большие, что хочется приблизиться и заглянуть мужчине в душу. На лицо хорош настолько, что знает о том и манит её призывной улыбочкой. Кожа золотится от южного загара. Он ей нравится.

– Ригоронец? – на всякий случай переспросила она.

– Только приехал, – подтвердил он.

Ей по вкусу его ответ, она даже не прячет лукавую улыбку. Хороша, Родион ощутил горячую волну в паху и уже наверняка знал, что сегодня он получит все то, до чего ещё не опустился в Весёлом гроте. Очень кстати, иначе с таким воздержанием он, признаться, с интересом присматривался к Вилли.

– Рекомендую, снять наручники, – дерзко улыбался он. – Без них от меня больше пользы. Вы оцените, миледи.

– Я и с браслетами всё оценю, – смеялась она. – Детально.

Ох, от возбуждения мужчина покрылся испариной. В голове промелькнули картинки давно минувших дней. Нея часто снилась ему, а любовь приходилось изливать на маленькую скучную Кочевницу. Желанный образ будто вновь воплотился с ним рядом, он все больше находил в незнакомке потерянную Висцийку. Она даже называет его также: Ригоронец. И не нужно имён, он готов на все, лишь бы сладостное заблуждение продолжалось.

– Надеюсь, ты меня не разочаруешь, – томно проговорила женщина и сбросила одним движением платье.

Родион дернулся и услышал звон любовных оков. Она в одном корсете, столь откровенного вида, что бёдра оголены и он уже может видеть её чресла с тоненькой полоской тёмных волос. Грудь ещё сокрыта, но он уже не сомневается, что она прекрасна.

– Я не привык разочаровывать, – рывками дышал он. – Милая, отдай мне руки. Без них я чувствую себя чуть менее уверенно. Рядом со мной богиня красоты, а я не могу её коснуться.

– Можешь, но не руками.

У неё даже смех Неи. От одного его звука он чувствует возбуждение, которое волнами прокатывается по телу. Незнакомка кошкой заползла ему на ноги и схватилась за ремень штанов.

– Ты не коснёшься меня, но все остальное, ты должен сделать.

– Мм… – удовлетворенно замурлыкала она, оценивая его пах и поспешно освобождая от всех преград. – Мм…

От ощущения её губ и язычка, Родион отчаянно застонал. Нужно отвлечься хотя бы немного, он не хочет её разочаровать. Помимо воли хочется вести себя вольно, но она не наложница, не стерпит его первого провала.

Мужчина стонал, почти кричал от ласки, бился руками в оковах и в бешенстве рычал. Она мучила его, наслаждаясь беспомощностью и бескрайним вожделением. Оставила пытки совсем ненадолго, чтобы снять с него одежду. С рубашкой и курткой не церемонилась, резала ножом.

От вида ножа Родион немного пришёл в себя. Вспомнилось, как Нея устроила ему танец Весенних костров, и улыбка помимо воли заиграла на губах. Незнакомка рассмеялась следом.

– Ты мне нравишься, Ригоронец, – лукаво призналась она. – Какой интересный рисунок.

Она увидела летучую мышь и зацеловала его крылья. Затем приподнялась, растрепала волосы и расстегнула корсет. Грудь была большой, упругой. Женщина не рожавшая, соски маленькие, твёрдые. Он долго не продержится.

– Верни мне руки, Нея. Прошу тебя, – взмолился он.

– Почему Нея? – тихо прошептала она.

– Разве нет?

– Да.

И женщина вернулась к ласкам. Родион кричал, когда она оседлала его, рычал от почти болезненного желания закончить быстро. Она как завзятая наездница прыгала на нем, стенала, делала все, чтобы довести его до безумия. Затем внезапно останавливалась и повторяла круг ласк языком. И так раз за разом, пока он не забился в цепях и не закричал от пульсирующих толчков наслаждения.

– Отпусти руки, Нея. Я сделаю всё сам во второй раз.

Она лежала на его плече и облизывала пересохшие от страсти губы. На лбу и над верхней губкой высыхали мельчайшие капельки любовного пота. Вблизи она стала чуть менее похожа на Нею, но это уже не играло никакой роли. Теперь Нея она, и он готов остаться до утра. Хоть бы и следующего, но лучше дней так через пять.

– Не сделаешь, – устало шептала она. – Я хочу сама. Разве тебе не понравилось?

– Теперь я хочу тебя в цепях, – улыбнулся он.

Нея рассмеялась счастливым смехом женщины, получившей свой кусочек любви. Но ей мало, она уже опустила руку к его паху. И это хорошо, он готов повторять снова и снова, пока не уснёт от бессилия.

– Цепи только для тебя, Ригоронец.

Женщина приподнялась, налила бокал вина, отпила немного и дала ему.

– Лучше не спорь, потому что мне так нравится. И моё имя Лара. Не смей называть меня иначе.

– Я понял, прости меня.

– Не прощу, а накажу, – лукаво рассмеялась она. – Несносный ригоронский мальчишка.

– Наказывай, – прохрипел он и состроил самую обаятельную мину.

Лара вспыхнула от предвкушения новой игры, нашла утерянную плетку и лизнула её влажным язычком. Родион обаятельную мину сразу растерял.

– Ты же не будешь бить меня?

– Нет, – сладостно шептала она. – Сам попросишь.

Родион проснулся уже утром, хотя трудно определить, какое время наверху. Он в городе-подземелье, неизвестно где, но самое неприятное, неизвестно, когда. Вопрос с «где» разрешился сразу, ибо про Веселый грот он вспомнил, как вспомнил и последующие события. Руки дернулись сами собой, он свободен, один в постели, Лара ушла и не оставила от себя даже следа.

Что за наваждение? Вчера он поддался на очевидную провокацию, его подловили на том, что женщины не было давно. И она после выпитого в Гроте действительно напомнила ему Нею. Даже вспоминать о том тяжко. Он выпил и откровенно поплыл, позабыв обо всем на свете. А забывать он не имел ни права, ни возможности.

Родион вспомнил всё, и постель с тёплыми простынями покрылась морозным инеем. Если он проспал до утра, то самое страшное уже произошло. Стало плохо настолько, что спешить отпала нужда. По-хорошему, Вилли дождалась рассвета, взяла в руки копье и направила его на город.

Принц взмолился богам, чтобы было по-плохому. Проспала, потеряла копье, перепутала рассвет с закатом, сломала руку, обе руки, да мало ли от Вилли можно ждать сюрпризов. Почему именно сегодня она должна изменить себе и выполнить его поручение в точности?

Собирался нехотя, будто оттягивал миг расплаты. Стоит только шагнуть за порог этого «гостеприимного» дома, как непременно случатся все беды кряду. Что произошло? А произошло то, что ригоронский посол, он же Принц первой крови Ригорона фактически нанёс военный удар по столице Агарона. Он всего лишь страховался, но сам всё загубил. Северное царство оправится от удара и развяжет войну с Ригороном. Хорошо съездил брата спасти.

Дом покинул беспрепятственно, он не пленник, а игрушка на ночь. Снова неприятно, и отчего-то злость на Нею. Она также пользовала его ради государственных интересов, также легко отбросила и также легко заменила в своей постели. Он давно не тот мальчишка, прошлые чувства не воскресают в сердце. Тошно даже вспоминать эту совсем немолодую тетку, что отъездила его раз пять за ночь, укатала до потери сил и отхлестала так, что на зад он сядет только со стоном. От него разит потом, семенем и навязчивыми благовониями Лары. Вилли живо разнюхает его, и… И откуда только мысли такие, будто она его жена и устроит скандал с битьем посуды?