Вместо этого я приковываю себя к нему, пока смерть не разлучит нас. Учебный год закончился пять месяцев назад, но все мои любимые люди из академии находятся в Бостоне, включая Джорджию.

— Если бы пять лет назад мне сказали, что Наталья Гурин и Элиас Моралес поженятся по собственной воле после окончания школы, я бы посоветовала пройти психологическую экспертизу, - говорит Джорджия, улыбаясь мне через плечо, пока я смотрюсь в зеркало. — Но, черт возьми, ты прекрасна как грех.

Я качаю головой, и Камилла, Адрианна и Ева разражаются смехом. Ева пока только знакомится с Джорджией, но я знаю, что они быстро подружатся, даже если она может быть немного отделенной от всех.

— Я бы сказала то же самое, - бормочу, проводя ладонью по переду платья.

Мы с Элиасом совершили глупость, не предохраняясь, и раз уж так начали, то просто продолжили. Сейчас я на третьем месяце беременности, но это почти незаметно.

— Да, не буду врать. Я бы ни за что не поверила, что из всех девушек в академии ты будешь беременна мини-Элиасом. - Говорит Камилла, бросая на меня многозначительный взгляд. — Ты всегда казалась мне самой ответственной, и ты забеременела первой.

Ева смеется.

— Да, можно было подумать, что это буду я.

Адрианна качает головой.

— Нет, ты слишком благоразумна, Ева Кармайкл.

Я смеюсь.

— Может, вы все заткнетесь?

Джорджия притворяется шокированной, прижимая руку к груди.

— Как грубо.

— Я пытаюсь успокоить свои нервы, а ваша болтовня не помогает.

Камилла подходит ко мне и хватает за руку, заставляя посмотреть на нее.

— Ты справишься, Нат.

Я заключаю ее в объятия.

— Спасибо тебе.

— За что? - Спрашивает она.

— Просто за то, что была рядом на каждом шагу. - Я смотрю на Джорджию, затем на Адрианну и, наконец, на Еву, которая кажется мне старой подругой, хотя я знаю ее совсем недолго. — Всем вам.

Джорджия делает вид, что смахивает слезинку с глаза.

— Прекрати это, или церемония задержится, если нам снова придется делать макияж.

Мы все смеемся.

— В ее словах есть смысл, - говорит Адрианна.

Кто-то стучит в дверь, и Ева идет открывать. Михаил стоит на пороге в облегающем смокинге, выглядя таким же элегантным, как всегда.

— Пора, если ты готова.

Я тяжело сглатываю и киваю. Михаил ведет меня к алтарю, и я бы не хотела, чтобы было по-другому. Если бы отец был все еще жив, он был бы единственным выбором, но после смерти Михаил заменил мне его. Мои четыре подружки невесты спешат выйти за дверь, чтобы занять свои места перед нами двумя, но Джорджия останавливается и сжимает мою руку.

— Я так рада за тебя, Нат.

Я улыбаюсь в ответ, кивая.

— Спасибо.

Мы с Элиасом решили сыграть свадьбу на пляже в Мексике, к большому неудовольствию моего брата. Он ненавидит жару и солнце и не мог поверить, что я не хочу венчаться в церкви.

— Там чертовски жарко, - ворчит он, поправляя галстук-бабочку на шее. — Не верю, что ты выбрала Мексику из всех мест.

Я поднимаю бровь.

— Прекрати ныть.

Он улыбается, качая головой.

— Ты выглядишь потрясающе, Наталья. - Он предлагает мне руку. — Пойдем?

Я киваю и позволяю ему вывести меня к маленькому пляжному бару, который мы выбрали для проведения церемонии и приема. Это маленькое, интимное мероприятие, ничего грандиозного и помпезного. Песок под моими босыми ногами теплый, а не горячий, морской бриз треплет волосы, заставляя меня удивляться, почему Михаил жалуется, ведь температура прекрасная.

Четыре подружки невесты идут по проходу впереди меня, и я смотрю им вслед. Льдисто-голубые глаза находят мои с другого конца пляжа, и кажется, что время остановилось. Вот и все. Назад дороги нет. Я думала, что Элиас хотел сломать меня, но вместо этого он дополнил меня, и я никогда в жизни не была готова к чему-либо больше.



Элиас кружит меня по танцполу, улыбаясь.

— У меня от тебя дух захватывает, nena, - бормочет он.

Я машу головой.

— Мне все еще трудно смотреть на тебя и не ожидать оскорблений.

Он усмехается.

— Правда? Даже после десяти месяцев, когда я пресмыкался и доказывал тебе, насколько я серьезен?

Я киваю в ответ.

— Десять месяцев не стирают шести лет.

— Туше. - Он кружит меня под музыку, а затем снова заключает в объятия. — Мне предстоит еще много работы, не так ли?

— Еще как, - говорю я, пригвождая его взглядом. — Осталось пять лет и два месяца.

Он смеется.

— В конце концов, ты потеряешь счет. - Его рука перемещается к маленькому бугорку у меня на животе. — Особенно когда появится малыш.

Я тяжело сглатываю, глядя ему в глаза.

— Как ты думаешь, мы готовы стать родителями?

Элиас качает головой, из-за чего мой желудок опускается.

— Нет, не думаю, что кто-то вообще бывает готов. - Его хватка перемещается на мои бедра, и он сжимает их. — Но мы разберемся с этим вместе.

Я не могу поверить, что его слова приносят мне такое утешение. Многие сказали бы, что я сумасшедшая, раз вообще рассматривала возможность брака с человеком, который годами пытался сломать меня, но думаю, что моя точка зрения изменилась в тот момент, когда я узнала причину жестокости, из-за которой он заставил меня пройти через это.

Он стал свидетелем того, что не должен видеть ни один тринадцатилетний мальчик. Его отец хладнокровно забил его мать до смерти, и я не могу представить, какую ярость он затаил в себе с того дня.

— Когда ты собираешься рассказать своему брату? - Спрашивает он.

Я нервно сглатываю. Мысль о том, чтобы сказать Михаилу о беременности всего через несколько месяцев после окончания академии, сводит мой живот.

— Скоро, - отвечаю, пожимая плечами. — Говорят, лучше подождать до двенадцати недель.

Элиас бросает на меня взгляд, который дает понять, что он не купился на мою чушь.

— Уже тринадцать недель, принцесса. И ты рассказала всем своим подругам, так что этот аргумент не имеет смысла.

Я тяжело вздыхаю.

— Ладно, я просто боюсь сказать ему, но сделаю это завтра.

Он смеется, качая головой.

— Что тут смешного? - Спрашиваю его.

— Тот факт, что ты вообще думаешь, что завтра сбежишь из нашей постели, довольно забавен. Ты так не думаешь?

При мысли о том, что он собирается держать меня в постели весь день, глубоко внутри поднимается жар. Мое тело горит от этой идеи, отчаянно желая, чтобы он воплотил ее в жизнь.

— Хорошо, я скажу ему, как только ты освободишь меня из плена.

Он притягивает меня ближе.

— Думаю, мне пора взять тебя в плен прямо сейчас.

Дрожь пробегает по моей спине.

— Я думаю, это отличная идея.

— Конечно, потому что ты моя маленькая грязная девчонка, да? - шепчет он мне на ухо.

— Да, - выдыхаю я.

Он хватает меня за руку и уводит с танцпола и с зала для мероприятий пляжного бара. Я тяжело сглатываю, пока он ведет меня по пляжу к нашему домику на краю моря.

— Разве мы не должны были поблагодарить всех за то, что пришли, или что-то в этом роде?

Элиас качает головой.

— Они будут здесь утром.

Я выгибаю бровь.

— Я думала, ты сказал, что мы не покинем кровать.

— Верно. - Он усмехается. — Они будут здесь, когда мы, наконец, выберемся из хижины через пару дней.

Я качаю головой, потому что он ведет себя нелепо. Мы ни за что не сможем продержаться в хижине несколько дней, не получив хотя бы немного еды и напитков.

Он останавливается перед дверью и неожиданно поднимает меня на руки.

— Что ты делаешь?

— Переношу тебя через порог, разумеется.

Я смеюсь, когда он делает именно это и осторожно опускает меня на кровать с балдахином в центре красивого пляжного домика.

Пахнет океаном и розами, лепестки разбросаны по всей кровати и полу.