Что было бы, если бы Элиас с самого начала знал настоящую причину смерти своей матери и того, почему семья забрала его из дома?

Легко зацикливаться на том, что могло бы быть.

Элиас прочищает горло, разрывая напряженную паузу между нами, и бросает взгляд в сторону поляны.

— Пора двигаться. - Он смотрит на часы. — У нас есть полчаса, чтобы вернуться к микроавтобусу.

— Конечно, - говорю, чувствуя разочарование от того, что наше время, проведенное наедине в лесу, закончилось.

Впервые я, наконец, начинаю понимать своего мучителя, и хочу узнать о нем больше, даже если это безумие. Теперь тайна, стоящая за его ненавистью ко мне, раскрыта. Интересно, изменит ли это что-нибудь между нами. И еще более важный вопрос: хочу ли я этого?

Глава 25

Элиас

Я иду по коридору, сканируя его в поисках каких-либо признаков Натальи. Когда она спросила меня, за что я её так возненавидел, это застало меня врасплох. Больше всего удивило то, что я ответил ей правду.

Никто, кроме семьи, не знает о том, как умерла моя мать, но она спросила меня, и это было похоже на то, что открылись шлюзы. Теперь между нами остается вопрос без ответа, который я оставил на пять дней с момента нашей охоты в лесу.

Наталья хочет, чтобы я остановился?

Я хочу знать, что она собиралась ответить, но она, похоже, испытала облегчение, когда появление животных спасло её от ответа.

Это мучительно - пытаться держаться от нее на расстоянии, не зная, как вести себя с ней теперь, когда открылась вся правда. Дело в том, что я никогда по-настоящему не ненавидел ее, но я вымещал на ней свою ярость. Ошибка, которая, боюсь, вернется и укусит меня за задницу.

Потому что на самом деле я не хочу прекращать то, что происходит между нами с начала этого года.

Ева была права. Мне нравится Наталья. Просто потребовалось слишком много времени, чтобы разглядеть это сквозь красную пелену ярости, которая осталась после маминого убийства.

— Блядь, - бормочу себе под нос, когда не вижу никаких признаков Натальи.

Камилла и Адрианна как раз направляются в кафетерий, поэтому я иду за ними, чтобы проверить, не опоздал ли я, и, возможно, она уже на месте.

Её там нет.

Где она, черт возьми?

Единственные места, где она сейчас может быть, - это либо отбывать наказание, что маловероятно, поскольку она редко попадает в неприятности, либо в библиотеке. Я выбираю библиотеку и направляюсь к запасному выходу во внутренний двор.

Уже стемнело, когда я перехожу улицу и открываю дверь в старое здание, которое практически безлюдно.

Миссис Кендалл спит за стойкой регистрации с широко открытым ртом, как будто пытается ловить мух.

К счастью для нее, в это время года их не так много.

Я брожу по тихим коридорам библиотеки, ища следы присутствия Натальи. Она не сидит за своим обычным столиком в углу внизу, поэтому я поднимаюсь наверх, чтобы проверить следующий этаж. Добравшись до верха лестницы, я замираю, когда вижу, как она на цыпочках пытается достать книгу.

Часть меня думала, что я не найду ее здесь. Я не могу понять, хотел я найти ее или нет, что кажется немного глупым, учитывая мои поиски.

— Наталья, - произношу ее имя, и она буквально подпрыгивает на километр.

— Элиас, - говорит она, поворачиваясь ко мне лицом. Ее щеки приобретают красивый розовый оттенок, когда она наклоняет голову. — Что ты здесь делаешь?

Я подхожу, сокращая расстояние между нами.

— Ищу тебя.

Она сцепляет пальцы перед собой, глядя на меня сквозь густые темные ресницы.

— Чего ты хочешь?

Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе, заставляя задыхаться.

— Тебя, - бормочу я.

Каждый раз, когда остаюсь с ней наедине, я ничего не могу с собой поделать. Потребность прикоснуться к ней непреодолима и всепоглощающая.

Она усугубилась с тех пор, как я понял, что моя ненависть к ней всегда была беспочвенной.

— Я думала, что, возможно, ты прекратил все это. - Её зубы впиваются в нижнюю губу.

Я наклоняю голову.

— Зачем прекращать то, что кажется таким приятным?

Нат заглядывает мне в глаза.

— Ты хочешь сказать, что все еще шантажируешь меня?

Я сжимаю челюсть, потому что не ожидал, что наш разговор пойдет именно так.

— Не совсем. Я знаю, тебе нравится трахаться со мной. Зачем останавливаться?

— Потому что я спала с тобой, чтобы защитить свою семью.

Такое чувство, будто она только что вонзила нож мне в живот и вывернула.

— Это была не единственная причина. Тебе это нравилось.

Она отталкивается от меня и идет к книжной полке.

— Как мне может нравиться что-то от парня, который так ужасно со мной обращался с момента нашей первой встречи? - спрашивает она, глядя на меня через плечо.

Я делаю глубокий вдох, понимая, что она заслуживает извинений. Черт, она заслуживает гораздо большего.

— Мне очень жаль, Наталья. - Я придвигаюсь ближе к ней. — Прости за все то дерьмо, через которое я заставил тебя пройти, но не позволяй этому перечеркнуть всё хорошее.

— Всё хорошее? - говорит она с явным раздражением. — Ты заставил меня отдать тебе свою девственность.

— Я бы сказал, что «заставил» – это немного...

— Ты знаешь, что я имею в виду. Может, в тот момент я была согласна. Похотливая девственница-подросток, которая была не против прикосновений самого горячего парня в школе, несмотря на то, как плохо он со мной обращался. - Она качает головой, увеличивая дистанцию между нами. — Но я пришла на ту встречу только для того, чтобы спасти свою семью. Чтобы правда о том, кто мы есть на самом деле, не всплыла наружу. И ты это знаешь.

Я действительно знаю, но от этого боль не становится меньше. Часть меня надеялась, что у Нат тоже есть чувства ко мне, и поэтому она была так увлечена.

Я подхожу к ней и прижимаю спиной к книжной полке, удивляясь, когда она не разрывает зрительный контакт.

— Ты заключила со мной сделку. Ты моя на этот год.

Я обхватываю ее щеку ладонью, заставляя сердито смотреть на меня.

— Значит, несмотря на то, что ты узнал правду о своей маме, ты по-прежнему будешь относиться ко мне не лучше, чем к собаке?

Я смотрю в её темно-карие глаза, разрываясь между тем, чтобы поступить правильно и сделать то, что я хочу. Всю жизнь я был эгоистом с тех пор, как на увидел как умирает моя мать, и поклялся брать силой всё, что захочу, потому что слабость ни к чему не приведет в жизни.

— Нет, mi reina⁶. - Я нежно прижимаюсь губами к её губам и целомудренно целую. — Я собираюсь загладить свою вину. - Опускаюсь перед ней на колени, и она хмурится. — Заставь меня умолять, nena.

Ее бровь слегка приподнимается.

— Элиас, что ты...

— Сделай меня своей собакой. Заставь меня ползать перед тобой. Я хочу загладить свою вину.

В кого, черт возьми, превратила меня эта девушка?

Она качает головой.

— Слишком поздно, Элиас. В глубине души ты сам это знаешь.

Я хватаю её за руку, оставаясь на коленях.

— Никогда не поздно.

А затем поднимаю юбку, зная, что должен поклоняться ей, каким-то образом заставить почувствовать то, что чувствую я.

Она ловит мою руку.

— Элиас, что ты...

— Успокойся и дай мне боготворить тебя.

— Значит, ты перешел от издевательств к поклонению? - спрашивает она скептически.

— Да, - говорю я, отчаяние сжимает когти вокруг моего сердца. — Пожалуйста.

Такое чувство, что время замедляется, пока я жду ее ответа.

Наконец, она отпускает мою руку и кивает, позволяя мне задрать юбку до бедер. Я стону, когда вижу ее сексуальные красные стринги, и отодвигаю их в сторону, любуясь тем, как блестят от желания половые губки еще до того, как я прикоснулся к ней. Медленно провожу пальцем по возбуждению, заставляя ее вздрагивать. Подушечкой ласкаю пульсирующий клитор, из-за чего она дергается, зарываясь пальцами в мои волосы.