Наталья следует за мной.

— Ты в порядке?

Беспокойство в ее голосе и прекрасные карие глаза только усиливает жалкую надежду на то, что она, возможно, чувствует то же, что и я.

Я киваю в ответ, делая длинные судорожные вдохи кислорода в легкие.

— На мгновение я подумал, что мне конец.

Она кладет руку мне на плечо, притягивая мой взгляд к себе.

— Это было близко к тому.

Безошибочный щелчок взводимого курка позади заставляет наши глаза расшириться, и мы поворачиваемся лицом к ее брату. Михаил смотрит на меня так, будто жаждет крови, и направляет пистолет прямо на меня.

— Никто не шантажирует мою семью и не остается в живых, чтобы рассказать об этом, - рычит он. — Нет причин, чтобы я не всадил пулю тебе в череп прямо сейчас. - Его ноздри раздуваются, когда он подходит ближе. — Ты осквернил мою младшую сестру, и я ни за что не позволю тебе жить после этого.

Он подслушивал наш разговор Бог знает сколько времени, и упоминание Нат о том, что я шантажировал ее, чтобы она отдала девственность, стало последней каплей. Из всех возможных способов умереть, о которых я думал, это был не тот.

Несмотря на то, что с рождения являюсь частью безумного преступного мира, я никогда не смотрел смерти в лицо так, как сейчас.

— Михаил, опусти пистолет, - призывает Нат, вытянув руки перед собой и глядя на него широко раскрытыми глазами. — Нет необходимости в насилии.

Он рычит, и его темные глаза переходят с меня на нее.

— Не смей защищать эту змею. Я все слышал. Он шантажировал нас обоих, и я этого не потерплю. - Он дергает головой, и смотрит с отвращением на свою сестру. — Как ты вообще можешь вставать на его защиту, когда он шантажом заставил тебя переспать с ним?

Я наблюдаю, задаваясь тем же вопросом, и во мне снова загорается глупая надежда. Даже сейчас, глядя смерти в лицо, я надеюсь лишь на то, что в глубине души она тоже любит меня. Что она хочет попытаться сделать так, чтобы всё получилось, даже если все шансы складываются против нас.

Глава 32

Наталья

Я люблю тебя, Наталья.

Слова Элиаса повторяются в моей голове снова и снова, как заезженная пластинка, пока я смотрю в дуло пистолета Михаила.

Это застало меня врасплох, я до сих пор не уверена, трюк это или правда, но знаю, что чувствую то же самое, и прямо сейчас наблюдаю за тем, как двое мужчин, которых я люблю больше всего на свете, противостоят друг другу.

Михаил последовал за нами и подслушал разговор. Очевидно, ранее я была не слишком убедительна, и он заподозрил неладное. Теперь я стою рядом с человеком, который только что признался мне в любви, глядя на оружие в руке брата.

— Михаил, опусти пистолет, - повторяю в который раз, пытаясь придвинуться к Элиасу, чтобы заслонить его собой.

Михаил не глуп, но он также подпитывается неконтролируемой яростью и его легко разозлить. Он слышал, как я сказала, что Элиас шантажировал меня, чтобы мы переспали, и это не то, что он когда-то забудет.

Темные глаза Михаила снова фиксируются на мне.

— Как ты можешь его защищать? - Он качает головой. — Почему ты не хочешь его смерти?

Я делаю шаг к Элиасу, но пока не закрываю его полностью. Для этого мне пришлось бы встать перед ним, а я пока не хочу, чтобы Михаил видел, что я планирую.

— Это сложно, брат. Почему бы тебе не опустить пистолет и не позволить мне объяснить? - пытаюсь снова.

Челюсть Михаила сжимается, и я вижу, что он борется с желанием вышибить Элиасу мозги прямо сейчас. От этой мысли ужас пронзает мое сердце, словно копье.

Я замечаю, как дрожит его рука, как будто он буквально пытается побороть своих внутренних демонов.

Дверь открывается, и входит Сиена.

— Вот ты где, я… - Она замирает, когда видит, что Михаил наставил пистолет на Элиаса. — О, Боже, что происходит?

Я не свожу глаз с брата, потому что знаю, каким он может быть непредсказуемым, когда его охватывает ярость.

— Посмотри на меня, Михаил.

Он действительно смотрит на меня, темные глаза кажутся почти черными в тусклом свете кухни. Я не включила основной свет, когда мы вошли.

— Позволь мне объяснить, - говорю, медленно приближаясь к Элиасу. — Я не позволю тебе убить его.

Михаил хмурит брови и замечает, что теперь пистолет направлен на меня, а не на Элиаса. Он мгновенно опускает оружие, ругаясь себе под нос по-русски.

Я чувствую руку Элиаса на своей спине и его дыхание на моем затылке. Он так близко.

Сиена прочищает горло.

— Кто-нибудь может сказать мне, что, черт возьми, здесь происходит?

— Почему бы нам всем не присесть, и я все объясню.

Михаил хмыкает.

— Не думаю, что ты должна это делать. - Он указывает на мужчину позади меня. — Это ему нужно все объяснить.

— Отдай мне пистолет, - требую у него.

Его глаза сужаются до щелочек, и я понимаю, что он не собирается сдаваться.

Сиена придвигается к нему ближе, кладя руку ему на плечо.

— Михаил, это наша брачная ночь, и я не хочу, чтобы пролилась кровь.

Его темные глаза находят ее взгляд, и часть напряжения покидает его. Он ворчит что-то бессвязное, а затем вкладывает рукоятку пистолета в руку Сиены. Она передает его мне, и я уношу его подальше, зная, что никто из нас на самом деле не хочет кровопролития сегодня вечером, что бы ни говорил Михаил.

— Не думай, что это значит, что я не собираюсь убивать этот кусок дерьма.

К чести Элиаса, он не произносит ни слова, что очень умно. Вместо этого просто сидит на другой стороне островка, и настороженно наблюдает за происходящим.

— Дело в том, что Элиас узнал правду о нашем происхождении, - начинаю я.

Михаил прочищает горло.

— Я так и понял, Наталья.

Брови Сиены хмурятся.

— Какую правду?

Михаил садится рядом с ней, сжимая ее руку.

— Я расскажу тебе об этом позже.

Ее челюсть сжимается, но она кивает.

— И у нас были не самые простые отношения с тех пор, как он поступил в академию, но для этого была причина, пусть и ошибочная. - Я бросаю взгляд на Элиаса. — Он винил нашу семью в смерти своей матери и внезапном переезде в Северную Америку.

Михаил проводит рукой по шее.

— Мы не причастны ни к каким смертям, но да, наша сделка способствовала проникновению картеля Эстрада в Северную Америку.

Я киваю в ответ.

— Я знаю, но Элиас винил меня. И хотя он был жесток и отвратителен со мной на протяжении многих лет, даже временами в этом учебном году, что-то изменилось между нами. - Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. — Элиас утверждает, что любит меня, хотя мне трудно в это поверить.

Михаил хмыкает.

— Как и мне.

Я бросаю на брата убийственный взгляд, приказывая ему заткнуться.

— Самое безумное, что я думаю, что чувствую то же самое.

Я смотрю на Элиаса, чьи льдисто-голубые глаза находят мои и слегка расширяются.

— Правда? - спрашивает он таким тоном, словно не верит мне.

Михаил качает головой.

— Элиас - мексиканец. Мужчины не пойдут за ним.

Я наклоняю голову и пожимаю плечами.

— Ты только что женился, брат. Кто сказал, что у тебя не будет наследника империи?

Михаил и Сиена обмениваются взглядами.

— У не могу иметь детей, - говорит он.

Я хмурю брови.

— Что?

Он вздыхает и потирает рукой затылок.

— Мне сделали вазэктомию. Я ни за что не смогу иметь детей.

Черт.

Ну, это более проблематично.

— Конечно, ты можешь выбрать кого-нибудь из братвы своим преемником?

Михаил усмехается.

— Ты откажешься от всего, что построил наш отец, только ради этой крысы? - спрашивает он.

Ненавижу стыд, который охватывает меня, поскольку ответ на этот вопрос - "да".

— Мы оба знаем, что я никогда бы не возглавила братву. Я всего лишь пешка, которую нужно выдать замуж.

— А что насчет твоего дяди? - Спрашивает Михаил, переключая внимание на Элиаса. — Одобрил бы он твою женитьбу на моей сестре?