Городище Бакла находится на высоком плато, границами которого с запада и востока являются известняковые гряды высотою 15–20 мае юга — обрыв. Площадь городища 0,8 кв. км. С юго-запада и северо-востока между обрывом и грядой к городищу круто поднимаются две дороги. Вначале в V в. на плато возникло неукрепленное поселение, в первой половине VI в. там соорудили винодельню, в конце того же века на вытянутой вдоль обрыва возвышенности (ширина до 60 м длина до 200 м) с крутыми откосами возвели цитадель. Д.Л. Талис выделил на ней два строительных периода. Первую стену цитадели возвели в V в., а в VII в. Разрушили. До ее строительства был ликвидирован и засыпан ранний винодельческий комплекс. За время существования сооружений двух строительных периодов образовался слой зеленого цвета в котором обнаружены фрагменты краснолаковых сосудов V–VII вв., двуручных красноглиняных кувшинов с росписью ангобом второй половины VIII в., красноглиняных ойнохой VII–IX вв., амфор VI–VII вв. и второй половины VII–VIII вв. Керамика документирует накопление слоя в период с V по начало VIII в. Поскольку в слое нет керамики типичной лишь для V и VIII вв., то его хронологические рамки можно сузить до VI — начала VIII в.
К раннесредневековому периоду Е.В. Веймарн отнес также наземные оборонительные сооружения, раскопанные им в устье р. Черная на юго-западной окраине Инкермана на мысу скалы с двумя обрывистыми сторонами рядом с поздней башней крепости Каламита, построенной в 1427 г. Он расчистил более ранний высеченный в скале участок дороги, а также вырубки для ворот и ров, созданный в результате выборки камней для стен. По его мнению, данный узел аналогичен и одновременен открытому на Эски-Кермене (Веймарн Е.В., 1958а, с. 56–62, рис. 3–5).
Синхронные крепости жилые усадьбы раскопаны только на Мангупе экспедицией А.Г. Герцена. На Эски-Кермене ранний культурный слой сохранился лишь у стен. Скорее всего, первые дома были уничтожены в процессе более поздней жизнедеятельности. В сброшенном на склоны плато слое содержались фрагменты сосудов второй половины VI–VII вв. На плато Чуфут-Кале выявлена незначительная часть раннесредневековой постройки (Веймарн Е.В., 1968, с. 69). На Бакле посад находился рядом с цитаделью. Там обнаружены остатки фундаментов нескольких жилых построек с фрагментами амфор VI–VII вв. (Рудаков В.Е., 1975, с. 25).
Об этносе жителей рассматриваемых крепостей свидетельствуют связанные с ними некрополи. Как отмечалось выше, по конструкции погребальных сооружений обряду захоронения в них и инвентарю крепостные могильники не отличаются от других известных в области Дори аланских и готских.
Видимо в крепостях уже с конца VI в. находились резиденции племенных вождей. Большая часть площади крепостей осталась незастроенной. Во время военных действий там могли найти убежище и жители окрестных поселений. В крепости на Экси-Кермене были созданы не связанные с домами крупные зерновые склады. В многочисленных вырубленных в скале ямах, имевших форму пифосов емкостью более 500 л и закрывавшихся каменными крышками, вмещались десятки тонн зерна (Репников Н.И., 1932, с. 199). Судя по некрополям Эски-Кермена, Чуфут-Кале, Баклы и Мангупа, воины жили в крепостях вместе с семьями.
На могильниках области Дори с начала VII в. в мужских захоронениях многочисленны обычные для византийских союзников воинские геральдические поясные наборы II и III типов, отлитые из серебра и бронзы, а также V типа, штампованные из тонкой пластины. Воины были вооружены двулезвийными кинжалами, узкими однолезвийными и двулезвийными палашами и саблями со слегка изогнутым клинком. В Скалистом обнаружены костяные обкладки сложносоставных луков и железные ромбовидные трехлопастные и плоские треугольные наконечники стрел (Айбабин А.И., 1993а, с. 123, рис. 7, 31). В Чуфут-Кале в склепе VII в. лежали обрывки кольчуги и железные пластины от шлема (Кропоткин В.В., 1965, с. 110). В Скалистом, Лучистом, Чуфут-Кале, на склоне Эски-Кермена найдено несколько обломков железных уздечных грызл с подвижным кольцом или кольца от удил. На склоне Сахарной Головки из разрушенного погребения аланского всадника извлекли удила с двойными кольцами на конце, бронзовые псалии, уздечную пряжку и плакированные золотой фольгой накладки на ремни второй половины VII в., аналогичные известным в степи и на Северном Кавказе (Айбабин А.И., 1982, с. 194, 195, рис. 5, 3–7).
Представление о мужском костюме воина дает литая бронзовая кольцевидная бляха с тремя выступами, обнаруженная в могильнике у Лучистого в одном из женских захоронений второй половины VII в. (табл. 22, 21). Внутри кольца помещена фигура мужчины с разведенными в стороны согнутыми в локтях руками и расставленными согнутыми в коленях ногами. На лице видны брови углубленные, слегка раскосые глаза, широкий приплюснутый нос, рот и подбородок. Он одет в короткую рубашку или куртку и штаны, заправленные в короткие сапоги. На куртке острием процарапаны линии обозначающие портупейные ремни. На голове шапка похожая на треуголку. Ее загнутые края украшены височными подвесками со вставками (Айбабин А.И., 1990, с. 70, рис. 55, 1). Две довольно похожие бляхи с фигурками человека в круге происходят из Поднепровья и Венгрии (Бобринский А.А., 1911, рис. 19; Garam E., 1995, s. 328 taf. 71, 5; 225, 5). Подвески со схематизированными антропоморфными фигурками в круге встречены в аланских погребениях Северного Кавказа (Ковалевская В.Б., 1983, рис. 1, 10–16).
В VII в. и мужчины, и женщины застегивали поясные и обувные ремни и сумки литыми бронзовыми и серебряными пряжками византийского круга. Стали модными различные византийские серьги, перстни, ожерелья и их местные копии. Несколько изменился женский гарнитур. Широкие пояса застегивали орлиноголовыми пряжками II и III вариантов с более длинной соединяющей кольцо и рамку пластиной и большими пряжками с прямоугольным щитком с имитацией кербшнитного декора, со штампованным изображением креста и с тиснеными львами или пантерами (Хайрединова Э.А., 2000, с. 108) (табл. 22, 23). Иногда одежду на плечах еще застегивали парой больших двухпластинчатых фибул или пальчатых привозных германских, боспорских с концентрическими ромбами на ножке и фибул типа Удине-Планис. Преобладали же пары двухпластинчатых фибул, широкопластинчатых подвязных бронзовых или железных фибул, или пары днепровских пальчатых и антропоморфных. Как правило, в захоронениях лежали две разнотипные днепровские фибулы.
С середины VII в. в обиходе появились орлиноголовые пряжки IV, V вариантов и с ромбовидным щитком с длинной соединительной пластиной (Амброз А.К., 1994/1995, с. 52). Женщины уже в основном, не носили двупластинчатые фибулы. Классический остроготский женский гарнитур зафиксирован лишь в нескольких захоронениях в Лучистом и Суук-Су. С орлиноголовыми пряжками IV и V вариантов встречены днепровские пальчатые и антропо-зооморфные фибулы.
Изредка использовались и византийские поясные пряжки В Лучистом и Эски-Керменском могильниках они встречены вместе с двупластинчатыми фибулами с зооморфным резным декором или литыми малыми пальчатыми фибулами на плечах. Оба комплекта аналогичны костюмам VII в. из Византии (Pallas D., 1981, p. 298, fig. 4).
Дети и подростки носили комплекты украшений, подобных содержавшимся в кладах из Поднепровья и Подонья, зарытых славяно-кочевническом пограничье. В отличие от Поднепровья, в Лучистом зафиксировано место находки каждого украшения. На височных костях нашли бронзовые серьги, в области шеи — разноцветные стеклянные и янтарные бусы, пониже лопаток на ребрах — бронзовые пальчатые фибулы, соединенные бронзовой цепочкой с колокольчиками, рядом с левой фибулой и ниже правой фибулы — бронзовые трубочки, одетые на тонкую веревку, в области груди — круглые бляхи с полушаровидным выступом, закрепленные на лежавшую горизонтально трубочку. Под плечевыми костями — трапециевидные бляхи, на правой локтевой кости — бронзовый браслет, в области таза — железный нож и перстень (табл. 22, 22).
