Поселения располагались на холмах, как правило на местах древних (эпохи поздней бронзы) поселений. Правда, в средневековье они занимали значительно большие площади, разрастаясь вокруг холма. Установлено, что прежде, чем начинать активное заселение выбранного для жительства холма, основная территория будущего поселения основательно укреплялась широким рвом и эскарпированием пологих склонов. При сооружении рва выкопанная земля выбрасывалась на наружную сторону, где образовывался земляной вал. В тех случаях, когда это не удовлетворяло потребностям обороны, на уязвимых местах возводили стены на булыжном фундаменте из сырцового кирпича. В таких укреплениях селилась обычно привилегированная аристократическая часть общества, остальное население жило вокруг холма на открытом поселении.
Поселения размещались на осваиваемых землях группами, поблизости друг от друга. Наряду с поселениями сельского типа выявлены развалины нескольких городов, которые отличаются прежде всего обширностью и расположением на более выгодных в стратегическом и экономическом отношениях местах, а также находками, типичными для городской экономики и культуры. Таковы городища Сандыктепе, Джанахар, Шабран и др.
Археологические материалы по застройке поселений этого периода были получены при раскопках Мингечаурских поселений № 2 и 3.
Поселение № 2, занимающее площадь в 14 га, вероятно, представляет собой остатки города.
Поселение № 3, расположенное в 2,5–3 км к северу от поселения № 2, находилось на холме. Оно являлось обширным пригородным поселением сельского типа. Выявленные при раскопках остатки различных строений показали, что жилые дома здесь состояли из нескольких четырехугольных комнат площадью 10–18 кв. м каждая. Полы помещений утрамбованы и обмазаны глиной. У стены в некоторых комнатах в двух-трех местах выявлены остатки четырехугольных очагов (25–30 см ширины, 50–60 см длины) на специальной, приподнятой на 0,5 м от пола, площадке. Очаги с трех сторон имеют глинобитные стенки шириной 4–5 см и высотой 15 см. Одна сторона открытая. Предполагают, что эти очаги использовались как для приготовления пищи, так и для отопления помещения (Ваидов Р.М., 1961, с. 24).
Раскопки показали, что в Мингечауре в IV в. постройки были глинобитные, а с V в. широкое применение получают сырцовые кирпичи (Ваидов Р.М., 1961, с. 24–25). В изученных поселениях, расположенных в других районах, на протяжении всего раннего средневековья зафиксированы стены, сложенные из сырцового кирпича (размер 45×32×10; 42×40×12; 42×30×9; 40×38×10 см), булыжного и рваного камня, скрепленных глиняным раствором (Исмаилов Г.С., Даниелян О.А., 1978, с. 19).
Перекрытия массовых помещений, судя по имеющимся археологическим данным и этнографическим сведениям, были односкатными. Для перекрытия использовали бревна, на которые укладывали камыш или хворост, поверхность посыпали тонким слоем земли и сверху гладко обмазывали хорошо отмученной и перемешанной с соломой глиной. Такие крыши были широко распространены до недавнего времени в большинстве сел Азербайджана. Изредка в городских строениях для покрытия крыш употреблялась черепица. Несмотря на то, что в зависимости от природно-географических условий, строения каждой области имели некоторые отличия, в целом во всей раннесредневековой Албании общие их конструкции были однотипны, что свидетельствует о традиционном единстве строительных приемов.
Города были основными средоточиями экономики и культуры страны. Многие большие поселения в процессе экономического развития становились городами — ведущими центрами экономики и культуры страны.
Наряду с древними городами Албании — Нахичеванью, Кабалой, Шемахой, Чором, Дербентом и др., в раннем средневековье появились новые города — Барда, Байлакан, Шабрань, Шеки, Гянджа и др., которые становились основными экономическими, культурными и административными центрами.
Широкие и планомерные археологические раскопки последних двух десятилетий на городище Кабала, расположенном близ села Чухур-Кабала, подтвердили известные по письменным источникам сведения о том, что Кабала в раннем средневековье была одним из крупнейших городов Албании. Это прежде всего относится к древней части городища — Сельбиру, где выявлен культурный слой мощностью 2,3 м, стратиграфически делящийся на три периода — I в. до н. э. — III в. н. э.; IV–VII вв.; X–XI вв., причем второй (раннесредневековый) слой гораздо мощнее (1,5 м), чем остальные (Гадиров Ф.В., 1978, с. 40–41). Толщина культурных напластований, многочисленные находки в них указывают на интенсивную жизнь города в IV–VII вв. В этой части городища частично обследованы остатки крепостных стен и башен. Башня была возведена из булыжника на известковом растворе и облицована четырехугольными плитами мягкого пористого камня. Стены укреплялись бревнами, вставленными через определенные промежутки. Крепостные стены сложены из пористого камня на известковом растворе, толщина их 2,4 м (Гадиров Ф.В., 1975, с. 62–64).
Раскопки выявили и другие остатки строений хозяйственные и бытовые ямы, остатки различных построек, водопровода. Обнаружены вещественные находки, характеризующие экономику, культуру и быт кабалинцев в раннесредневековый период. Установлено, что жизнь в этой части города в X в. полностью замерла (Казиев С.М., 1964, с. 24–33).
Сельбир составлял древнюю часть Кабалы, а впоследствии в южной стороне образовалась вторая часть города, известная под названием Кала.
Считают, что Сельбир защищал подступы к городу с севера, из северных его ворот шла благоустроенная дорога в северном направлении (Тревер К.В., 1959, с. 259). Археологические открытия показывают, что Сельбир являлся не только защитным сооружением, а по сути дела той Кабалой, которая, начиная с первых веков нашей эры, стала столичным городом Албании. С IV в. столица как центр марзпанства была перенесена в Барду. Но и после этого Кабала не потеряла экономическую значимость.
Не менее крупным городом Албании была Шемаха. В результате многолетних археологических обследований выяснено, что по сравнению с предыдущим периодом, в раннем средневековье город занимал гораздо большую площадь. К сожалению, городище раннесредневековой Шемахи не подвергалось археологическим раскопкам, но на нем было открыто более 100 погребальных памятников, сопровождающихся богатым и разнообразным инвентарем. Полученные материалы подтверждают, что Шемаха занимала ведущую роль не только во внутренних, а также во внешних экономических и культурных связях страны.
Следует отметить, что в то время в Шемахе претерпел заметные изменения погребальный обряд. Наряду с грунтовыми и кувшинными погребениями, появляются захоронения в каменных ящиках. Изменения прослежены и в погребальном инвентаре: увеличивается число предметов сасанидского происхождения (монеты, печати и др.). Эти факты в совокупности позволяют предположить, как нам кажется, что в городе появилась какая-то новая этническая группировка.
Во всяком случае очевидно, что значение города Шемахи особенно возросло именно в сасанидский период. С целью взятия под контроль Шемахи, ее окрестностей и особенно проходящих отсюда на север путей здесь, как и в других стратегических узловых пунктах, Сасаниды размещали ираноязычных переселенцев. Отметим, что и в настоящее время в Шемахинской зоне часть населения говорит на татском языке, являющемся одним из диалектов персидского языка.
Среди городов Кавказской Албании заметно выделяется Дербент, северный форпост страны (табл. 168, 1). Раскопками установлено, что мощность культурного слоя в цитадельной части города достигает 7–8 м, причем на слой после арабского периода приходится только половина этой толщины. Обживание района Дербент велось, как установил еще М.И. Артамонов, начиная с середины I тысячелетия до н. э. (Артамонов М.И., 1946; Кудрявцев А.А., 1974, с. 157).
Стратиграфическое исследование культурного слоя и обследование территории, занимаемой остатками города, свидетельствуют о том, что в раннесредневековый период площадь города заметно расширяется. С этого времени «Дербент выступает уже не только как укрепленный пункт, ограждавший Закавказье от набегов северных кочевых племен, но и как город, крупный политический и экономический центр на Восточном Кавказе, столица одного из наместничеств, вошедших в состав державы Сасанидов (после 461 года)» (История Дагестана, 1967, с. 121).
