Кызыл III. Практически вся керамика выполнена на гончарном круге. Распространяется посуда с красным и розовым ангобом (наряду со светло-желтым). Исчезает станковая расписная посуда типа Кызыл II и клювовидный профиль венчика. Хумы и хумчи имеют плоский валикообразный или подтреугольный венчик. Цилиндро-коническая керамика варьирует в размерах от мелких чаш и кубков высотой 6-10 см до крупных хумов высотой 1–1,2 м. Банки и чаши имеют острое ребро, донная коническая часть становится низкой.

Погребальные памятники и обряд. До недавнего времени практически совершенно неизвестным был погребальный обряд жителей приамударьинского района в рассматриваемую эпоху. Сейчас опубликованы результаты раскопок памятника Пшактепа, который, по мнению автора раскопок, является погребальным комплексом (Аскаров А., 1982). Данное сооружение представляет собой здание довольно своеобразной планировки. В центре его находилось узкое коридорообразное помещение, разделенное перегородкой на две части. В это помещение складывался прах кремированных умерших. Каждая кучка пепла покрывалась сырцовым кирпичом. Одно из помещений (судя по сильной ошлакованности стен) предназначалось для кремации. Другое помещение служило для церемониальных обрядов (в том числе и трапез). Датируется комплекс VII–VI вв. до н. э. По предположению автора раскопок, в данном регионе существовал обряд кремации умерших.

Культовые предметы и сооружения. Характер религиозных верований населения данного региона нам практически неизвестен. По предположению А. Аскарова и Л.И. Альбаума, в составе комплекса Кучуктепе в ходе раскопок были обнаружены помещения, имевшие культовое назначение.

В третий строительный период здесь было создано помещение (№ 7), которое авторы раскопок считают культовым (Аскаров А., Альбаум Л.И., 1979, с. 24 сл.). В этом помещении поверхность стен обмазана специальной каолиновой глиной, заглаженной до зеркального блеска. В центре помещения находился очаг, напротив него, в южной стене располагалась прямоугольная ниша, оконтуренная глиняным бордюром. В верхней части ниши в стене прямоугольное углубление, а вдоль верхних углов ее расположено два световых отверстия. На полу перед нишей — плотно утрамбованная земля, в центре небольшое углубление, уходящее на 20 см под стену.

Культовое назначение, по мнению исследователей (Аскаров А., Альбаум Л.И., 1979, с. 28), имело одно из помещений (№ 17) и четвертого строительного периода. В одной из стен комнаты на уровне пола сделана ниша размером 50×50 см. С внешней стороны по краям ниши выступает бордюр.

В нише плашмя поставлен гладкий округлый камень, с сужением к лицевой поверхности. В нише над камнем установлен второй полукруглый булыжник. Перед устьем ниши, на полу был сделан круглый бордюрчик из глины, он сильно обожжен.

К сожалению, в настоящее время очень мало материалов по проблеме искусства Бактрии рассматриваемой эпохи. Возможно, что часть предметов так называемого Амударьинского клада может считаться произведенной в Бактрии в самом конце исследуемого периода, но надежных критериев для их выделения нет (Зеймаль Е.В., 1979).

Хотя исследование памятников Северной Бактрии раннего железного века началось недавно, тем не менее, здесь были получены очень важные результаты, позволяющие решить многие вопросы истории всей южной зоны Средней Азии. Этому помогает и то обстоятельство, что памятники раннего железного века Южной Бактрии в настоящее время также активно изучаются советскими археологами. Сопоставив материалы из этих двух районов, можно утверждать, что памятники с расписной керамикой (типа Яз I) появились на левобережье Амударьи раньше, чем в правобережье. Очень важны наблюдения над структурой расселения — наличие в этом районе четкой системы мелких оазисов с центральным поселением, отличающимся от остальных как размерами, так и более сложной структурой.

Зоной распространения чустской культуры является Ферганская долина. Как и для культур раннего железного века в более южных частях Средней Азии, своеобразным индикатором ее является расписная керамика. Первый памятник с расписной керамикой (Эйлатан) был найден Б.А. Латыниным в 1933–1934 гг. Однако он был датирован тогда эпохой бронзы. Затем Т.Г. Оболдуева в 1939 г. обнаружила аналогичную керамику в ходе археологических наблюдений при строительстве Большого Ферганского канала (Оболдуева Т.Г., 1951). Планомерное изучение этой культуры началось только с 1950 г. Памиро-Ферганской комплексной экспедицией. Изучалось, в частности, Чустское поселение (Спришевский В.И., 1954; 1957а, б; 1958а, б, в; 1963), в 1952 г. было открыто поселение Дальверзин, на котором проведены многолетние исследования (Заднепровский Ю.А., 1962а; 1964; 1978). В эти же годы было обнаружено значительное число новых поселений в различных частях Ферганы. В настоящее время зафиксировано около 80 памятников этой культуры, примерно на четвертой части их осуществлены стратиграфические шурфы и небольшие раскопки. Широкие по масштабам раскопки были проведены на Чустском и Дальверзинском поселениях, полностью раскопано малое поселение Бозтепе.

В настоящее время чустскую культуру принято датировать временем от рубежа II–I тысячелетий до н. э. и до рубежа VIII–VII вв. до н. э. (Заднепровский Ю.А., 1978, с. 33), хотя до 1957 г. (Заднепровский Ю.А., 1957) ее обычно датировали эпохой бронзы (в том числе и III тысячелетием до н. э.). Отметим, что нижняя граница чустской культуры определена еще недостаточно точно. Кроме того, с нашей точки зрения, не исключено, что в хронологические границы этой культуры может быть включен целиком VII в. до н. э. (табл. LXX).

Поселения. Фортификация. Поселения Ферганы времени чустской культуры концентрировались в виде отдельных оазисов. Они связаны с древними руслами рек или их дельтами. Поселения обычно размещались вдоль этих русел или отдельных их протоков. Расстояния между оазисами в среднем составляли 20–30 км. Известны следующие оазисы: Узгенский (9 поселений), Карасуйский (24 поселения), Тава-Кассансайский (8 поселений), Карадарьинский, Хаджибадский. В некоторых из этих оазисов имелись крупные поселения, служившие их центрами (Заднепровский Ю.А., 1981).

Типология поселений носит еще в значительной мере условный характер, она основывается главным образом на их размерах. Выделяются три типа: 1) крупные поселения — 12–25 га (Ашкалтепе и Дальверзин); 2) средние — 4–5 га (Чуст, Дехкан); 3) малые — от 0,02 до 0,9 га (подавляющее большинство поселений).

Среди крупных поселений наиболее изученное — Дальверзин. Оно занимает овальный холм площадью 25 га, состоит из трех частей, каждая из которых имеет свою систему фортификации: цитадель (площадь 2 га), большая часть территории которой была незастроенной, а несколько жилых комплексов располагались вдоль внутренней стены; жилой район (площадь 18 га); район между ними (площадь около 5 га) незастроен и, видимо, служил загоном для скота.

Второй тип (средние по размерам поселения) может быть представлен на примере Чустского поселения. Оно состояло из двух частей. Большая часть его оставалась неукрепленной, укреплена была стеной только северо-западная часть его (площадь около 1,5 га). Точное назначение укрепленной части неизвестно, поскольку раскопки здесь не проводились. Существуют два предположения о функции ее: цитадель или загон для скота в момент военной опасности.

Малые поселения могут быть рассмотрены на примере целиком раскопанного поселения Бозтепе, которое представляет собой большой многокомнатный дом (около 20 комнат), видимо, занятый одной большой семьей.

Имелись также временные поселки, расположенные на хребтах, видимо, связанные с сезонным пребыванием — может быть, для выпаса скота (Заднепровский Ю.А., 1966, с. 197).