Если в IV–III вв. до н. э. колхидские амфоры изготовлялись по синопским образцам, то во II–I вв. до н. э. они приобретают оригинальную форму: их тулово сужается в средней части, что не свойственно греческим амфорам эллинистического времени (Путуридзе Р.В., 1977, с. 68–71; Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 190–191). В это же время в Колхиде начали выпускать и местную черепицу, которая распространялась не только в городах, но и в сельской местности (Лордкипанидзе Г.А., 1970, с. 102–103; Толордава В.А., 1977а).
Археологические материалы свидетельствуют о дальнейшем развитии обмена и торговли в Колхиде. В эпоху эллинизма через Колхиду (и другие страны Закавказья) проходил один из больших торгово-транзитных путей, связывавших страны Востока с Западом. Этот путь шел из Индии до Каспийского моря, затем через Закавказье по р. Куре — Сурамскому перевалу — р. Фасис достигал берегов Черного моря у г. Фасиса, далее морскими путями был связан с городами Малой Азии и Причерноморья.
В эллинистический период из Колхиды экспортировались те же товары, что и в предыдущую эпоху. Однако состав стран и отдельных торгово-ремесленных центров, поддерживавших торгово-экономические связи с Колхидой, заметно изменился. Сходит почти на нет афинская торговля с Колхидой. Но с середины IV в. до н. э. активную и все возрастающую роль играют города юго-восточного Причерноморья, особенно Синопа. В III–I вв. до н. э. синопский импорт в Колхиде занял доминирующее положение: обломки синопских амфор (свидетельствующих о ввозе оливкового масла), лутериев, черепиц найдены повсеместно как на поселениях прибрежной полосы, так и во внутренних областях. Наряду с Синопой в торговле с Колхидой участвовала и Гераклея. Известны находки амфор типа Солоха I и Солоха II. Встречаются обломки хиосских («с колпачковыми ножками») и фасосских (с «рюмкообразными ножками») амфор IV и III вв. до н. э. В III–II вв. до н. э. торговые связи с Колхидой поддерживал Родос, как об этом свидетельствуют находки обломков родосских, косских и книдских амфор. В III–I вв. до н. э. в Колхиду поступают черно- и краснолаковая керамика, «мегарские» чаши и другие изделия малоазийских ремесленных центров, главным образом Пергама, Самоса и др., а также, возможно, Александрии. Малоазийский импорт распространялся как в приморской полосе, так и во внутренних районах. По Рионо-Квирильской торговой магистрали через Сурамский перевал малоазийская керамика проникала и в восточную Грузию, а по р. Ингури достигала высокогорной части Колхиды — Сванетии. В III–I вв. до н. э. продолжались экономические связи Колхиды с Северным Причерноморьем, как об этом свидетельствуют находки амфор в Колхиде, а колхидской керамики (пифосы, амфоры) — в Северном Причерноморье.
Оживленные экономические связи эллинистического мира с Колхидой подтверждаются также многочисленными находками золотых статеров сиракузского тирана Гиерона, статеров и тетрадрахм Филиппа II, Александра II и Филиппа III македонских, золотых и серебряных монет Лисимаха, афинских тетрадрахм «нового стиля», понтийских, каппадокийских, парфянских, пантикапейских, ольвийских, херсонесских и других монет.
На смену серебряным «колхидкам», обращавшимся, по-видимому, и в IV–III вв. до н. э., во II–I вв. до н. э. в Колхиде чеканились местные золотые подражания статерам Лисимаха. В восточных областях обращались, как правило, золотые подражания статерам Александра Македонского (Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 196).
Изучение распространения античного импорта приводит к выводу, что в процесс международного товарообмена были вовлечены широкие слои населения древней Колхиды как низменных, так и горных районов. Интенсивность внешних торговых связей, несомненно, способствовала росту местного товарного производства и имела важное значение для социально-экономического развития страны (Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 191–195).
Орудия труда (табл. XXV, XXVI). Значительное количество орудий труда обнаружено при раскопках Эшерского городища, в частности мотыги, полностью повторяющие типы мотыг VII–VI вв. до н. э. из Нигвазиани, с лезвием дуговидной формы, покатыми плечиками и круглой втулкой (Шамба Г.К., 1980, с. 45–46, табл. LVIII). В Эшерах и Вани найдены топоры с прямой лобной частью, несколько свисающей вниз, плоским четырехугольным обухом и почти прямоугольной втулкой (Шамба Г.К., 1980, с. 46; Лордкипанидзе Г.А., 1979, с. 101). В нескольких местах обнаружены «цалди» (небольшие топорики) (Инадзе М.П., 1968, с. 190). В Вани встречены тесло (Лордкипанидзе Г.А., 1979, с. 101), а в Эшерах — несколько зубил и ножницы (Шамба Г.К., 1980, табл. LXVIII, LXIX, 1–2; LXX, 2). На Эшерском городище обнаружены 15 однотипных (хотя и различающихся в деталях) ножей с изогнутыми спинками. Такие ножи считаются обычно ножами виноградарей, хотя не исключено, что они могли употребляться в качестве оружия (Шамба Г.К., 1980, с. 46–47).
Оружие. По всей видимости, в IV-! вв. до н. э. значительных изменений в характере вооружения населения Колхиды по сравнению с VI–V вв. до н. э. не произошло. В качестве оружия использовались кинжалы, мечи, боевые топоры, копья, стрелы.
Кинжалы обычно железные, изогнутые, длиной 10–16 см (Шамба Г.К., 1980, с. 47, табл. LX, 7, 8), хотя встречаются и прямые (там же, LX, 9). Мечи, как правило, железные. Представлены следующие основные варианты: с прямым навершием, брусковидным и кольцевым. Длина их до 50 см (Шамба Г.К., 1980, с. 47; Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 77, табл. VIII, 5). Имеются также мечи типа греческих махайр. Они встречены на Эшерском городище и в Ихтвиси, датируются IV в. до н. э. (Шамба Г.К., 1980, с. 47; Лордкипанидзе Г.А., 1978, табл. VIII, 1). При раскопках Эшерского городища обнаружены семь боевых топоров, все они сделаны из железа и очень близки боевым топорам предшествующего времени (Шамба Г.К., 1980, с. 47–48). Точно так же наконечники копий этого времени напоминают копья более ранние (Шамба Г.К., 1980, с. 48–49; Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 53, 77, 78). Наконечники стрел в IV–I вв. до н. э. — только железные, как втульчатые, так и черешковые (Шамба Г.К., 1980, с. 49–50). Оборонительный доспех представлен бронзовыми аттическими шлемами (IV в. до н. э.) (Лордкипанидзе Г.А., 1978, табл. V, 3), железными и бронзовыми кнемидами (Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 77; Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 180), бронзовыми чешуйками от пластинчатого доспеха (Шамба Г.К., 1980, с. 50; Лордкипанидзе Г.А., 1978, с. 78), бронзовыми обивками от круглых щитов (Шамба Г.К., 1980, с. 50) и железным щитом (Лордкипанидзе О.Д., 1979, с. 180). Важным нововведением в военном деле было появление катапульт. На территории Вани обнаружено более 200 каменных ядер от катапульт. Использовался и «чеснок» — многогранные железные стрелки, разбрасывавшиеся по полю, — против кавалерии.
Керамика (табл. XXVII). На протяжении рассматриваемого периода происходит резкое изменение характера керамики. Хотя и в третьей четверти IV в. до н. э. все еще сохраняются некоторые формы колхидской керамики, характерные для VI–V вв. до н. э. (пифосы, кувшинчики с трубчатой ручкой, миски с косыми стенками и др.), но вместе с тем появляются и новые: кувшинчики с воронкообразными, трегубыми или круглыми венчиками (иногда с высокой узкой горловиной), сферическими, биконическими или грушевидными туловами и др. В орнаментации преобладают геометрические мотивы (заштрихованные шевроны, зигзагообразные линии, волнистый орнамент с ромбовидной сеткой и т. д.).
Входит в быт и расписная керамика — различные варианты росписей (шевроны, геометрический узор), нанесенных красной краской по светлому ангобу, на кувшинчиках с грушевидным туловом. Такая керамика засвидетельствована также в восточных областях Колхиды (Сачхере, Ихтвиси, Вани), и проникла она сюда скорее всего из восточной Грузии. Широко распространяется керамика, повторяющая формы греческой (см. выше).
