Единственное известное дворцовое сооружение происходит не с собственно территории Чача, а из района Чардары (на Сырдарье), но политически этот район подчинялся Чачу, что позволяет использовать эти материалы для характеристики архитектуры Ташкентского оазиса (Древности Чардары, с. 35; Буряков Ю.Ф., 1982, с. 112). Дворец этот расположен на поселении Актобе 2. В плане он представляет собой прямоугольник со скругленными углами размером 24×18,5 см. Он состоял из крестообразно расположенных пяти небольших помещений входного комплекса и двух коридорообразных помещений, огибавших с запада и востока все здание. С юго-запада к входному комплексу примыкала потайная лестница и колодец. В центре здания находилось квадратное помещение (3,6×3,6 м), сообщавшееся высокими арочными проходами со всеми остальными помещениями. Оно сохранилось на высоту 6–6,25 м, имело плоскую кровлю. Почти в центре его располагался колодец (позднее засыпанный). Малые помещения перекрывались сводами (за исключением одного, № 7, перекрытого куполом на примитивных тромпах). Арки и своды выполнены из сырцового кирпича квадратного формата (38–42×31-42×10–12 см), стены — из квадратного и прямоугольного (47–52×28-32×10–12 см). Толщина стен помещений не меньше 2 м. Стены покрывались глиняной штукатуркой. Кривая арок — многоцентровая, высота подъема их от 65 до 80 см при общей высоте 1,9–2,4 м. Они сложены поперечными обрезками. Храмовые сооружения в Чаче рассматриваемой эпохи еще не обнаружены.

Хозяйство. Каунчинская эпоха знаменует значительный прогресс в экономике Ташкентского оазиса по сравнению с бургулюкской эпохой. Качественно новой является база земледелия. От каирного и лиманного орошения начинается переход к поливному земледелию, основанному на искусственном орошении с помощью крупной и мелкой сети каналов и арыков, сооружению защитных дамб и небольших водохранилищ. Зачастую под каналы приспосабливались спрямлявшиеся русла иссыхающих или оставленных протоков (Буряков Ю.Ф., 1982, с. 114).

К первым векам н. э. относится создание крупнейшего в правобережье Чирчика канала Зах, который, начинаясь почти от предгорий, протягивается более чем на 20 км для орошения удобных площадей восточнее Ташкента. В его головной части вырастает специальное укрепление Паргостепе, а на отводах развивается система поселений (Кулокчинтепе, Таукаттепе, Бузгонтепе и др.) (Дадабаев Г., 1974, с. 12–13). Наиболее освоенной была полоса в нижней трети долины Чирчика — от Ташкента до Янгиюля, на базе превращенных в каналы древних естественных протоков Салара, Джуна и Куркульдука.

На территории Ташкента ранняя группа оседлых пунктов формируется на базе вод Карасу — Салар-Джун, т. е. южной системы, непосредственно примыкающей к Чирчику. Это Бузгонтепе, Таукаттепе, Мингурюк, Кугаиттепе, Шаштепе. Все они, за исключением Мингурюка, носят типичные черты сельских поселений. Небольшие удобные земли осваиваются в верховьях реки (Кадовадтепе), где земледелие может сочетаться с садоводством, и в ее низовьях (Ахмадтепе).

В левобережье Чирчика определенно существовал канал Ханарык, обеспечивавший водой Кавардан и его округу. Ниже по течению — картина менее ясна. Вероятно, здесь функционировали иссыхающие протоки уходящего к северу Чирчика. Каналы в бассейне Ахангарана незначительны и проведены в основном из русел саев и ручьев. Это Акташ, Кырккизбулак, Карасу, Шаркия, Бахорсай. Локальные участки освоены вдоль Бургулюксая на периферии Кендыктепе. Можно думать, что основная масса населения новых поселений создавалась за счет оседания на землю кочевников (Буряков Ю.Ф., 1982, с. 114–115).

Развитие оседло-земледельческой экономики способствовало более широкому освоению сырьевых богатств и развитию ремесел, в первую очередь металлургии, особенно в южных районах. В первые века н. э. начинается извлечение полиметаллических руд, обогащенных медью и серебром, в Алмалыкском горно-металлургическом районе. Позже включаются железные рудники в Карамазарском хребте по Кендырсаю, Шаугазу и Каракиясаю. В Кокреле добываются медные и железные руды. Важную роль в южных районах играет разработка золотосодержащих руд. Наряду с добычей в левобережье Ахангарана (Кочбулак) начинается извлечение золота в горах Южного Чаткала. В бассейне Чирчика определенно засвидетельствованы горные разработки пока лишь в Пскеме, где проводился сбор обогащенного железом галечника в долине и открытая выработка по разлому.

Постановка горнорудных работ очень кустарна, часто связана с разработкой маломощных по запасам месторождений, но с богатым содержанием руды. Добыча идет по зонам дробления, разломам, раздувам с выработкой отдельных открытых зон и россыпей, чтобы получить руду хотя и в небольших масштабах, но с минимальными затратами на подсобные работы и крепления. Это показатель слабой организации труда рудокопов. Однако перечень объектов показывает начальный этап знакомства с рядом золотых и серебряных пунктов Чач-Илака (Буряков Ю.Ф., 1975, с. 101–102).

Плавка руд, вероятно, в основном проводилась близ рудников, однако уже появляются специализированные пункты. Первичная обработка сырья проводилась и в прямоугольных печах (Кокрель), но появляются и круглые в плане (Шаугаз, Кадовадтепе, Ташбулак и, вероятно, Кульата).

Состав металлических изделий и остатки мастерских свидетельствуют о развитии различных отраслей металлургического ремесла — кузнечном, металлообрабатывающем, ювелирном. Имеются данные о кузнечной и ювелирной мастерской Кендыктепе, на Кульата. Медные и бронзовые шлаки найдены на Каунчитепе (Григорьев Г.В., 1940, с. 5; 1948, с. 48). Имеются данные о добыче самоцветов, строительного и поделочного камня и минеральных красителей, в первую очередь охристых из района Чанги, а также производственных для керамического ремесла, в котором наряду с обычными используются и каолиновые глины.

Преобладающая масса посуды формовалась вручную, лишь незначительный процент изготовлен на гончарном круге (Древности Чардары, с. 36–62; Левина Л.М., 1971, с. 96–109). В системе обжига исследователи выделяют посуду напольного обжига и горновую (Древности Чардары, с. 36). Горны, известные по мастерским Кендыктепе, круглые в плане, одноярусные, полуподземные.

С переработкой продуктов животноводства связаны прядильное и ткацкое ремесла, причем и отвесы ткацких станков и разнообразная форма прясел найдены и в городах и на поселениях. Отдельные находки говорят о косторезном и деревообрабатывающем ремеслах.

Ремесленные мастерские сосредоточены не только в городах, но встречены и на поселениях. Последние концентрируются вокруг городских центров, но не являются простыми потребителями продукции города, а сами принимают активное участие в ремесленно-производственной жизни региона.

Орудия труда и оружие. Для Каунчи I характерно достаточно широкое распространение орудий труда и оружия, выполненных из железа. Известны: мотыжка, однолезвийные ножи с прямой и скругленной спинкой, крючья, звенья железной цепи, серпы, а также пластины от панциря, железные однолезвийные кинжалы с широким клинком и коротким слегка изогнутым черенком, двулезвийные мечи, наконечники стрел, преимущественно трехперые черешковые, поясные наборы (Древняя и средневековая культура Чача, с. 26 и сл.) (табл. CXLVI–CXLIX).

Для периода Каунчи II характерны: железные обоюдоострые мечи с рукояткой без перекрестия, однолезвийные черешковые ножи, трехперые и узкие четырехгранные черешковые наконечники стрел (Буряков Ю.Ф., 1982, с. 76).

В каунчинское время достаточно широко распространяются каменные жернова, хотя встречаются и зернотерки. Встречаются каменные ткацкие грузила, пряслица, точилки.

Основная масса керамики Каунчи генетически не связана с бургулюкскими традициями.

В период Каунчи I керамика представлена почти целиком лепной посудой. Однако формы и стандарты свидетельствуют в пользу ремесленного производства. В противоположность Бургулюку керамика целиком плоскодонна. Многие формы сосудов по светлому ангобу украшены росписью коричневого или черно-коричневого цвета с растекающимися полосами.