Все эти изображения более пропорциональные, чем архаические примитивные: голова у этих фигурок составляет не менее 1/4 общей высоты, чаще 1/5 и даже 1/6.
Стилизованные статуэтки с «фоном» выпадают по стилю и особенностям техники выполнения из общей массы согдииских терракот кушанского времени, от которых они отличаются наличием «фона» в виде бортика, образованного излишком глины. Необычны они и по пропорциям — голова без головного убора укладывается во всей фигуре 2,5 раза, с головным убором — 1,5 раза. Но несмотря на то что головы непропорционально велики, узкая фигура с высоким головным убором создает впечатление вытянутости изображения.
Наряду с этим каноническим художественным направлением, занимавшим главное место в коропластике Согда, существовало и другое, основной отличительной особенностью которого исследователи (Мешкерис В.А., 1977, с. 32) считают тенденцию к реалистической передаче образа. К их числу относится несколько головок, в которых находят портретные черты: фигурки высокого рельефа, изображающие женщин и т. д. В конце рассматриваемого периода появляется совершенно новый тип терракотовых статуэток — фигурки всадников, вылепленные от руки, ставшие очень популярными в раннесредневековую эпоху.
Можно думать, что терракотовые статуэтки в глазах жителей Согда не имели художественной ценности, их роль сводилась к ритуальным, обрядовым функциям. Вполне вероятно, что именно поэтому два раза в году, когда изображения божеств «изживали себя», необходимо было пополнять домашний пантеон новыми фигурками, для чего организовывалась периодическая продажа их, как об этом сообщает Наршахи (Наршахи, 1897, с. 30).
И с точки зрения материала (глина), и с точки зрения техники (изготовление путем оттискивания в форме и последующий обжиг) коропластике очень близки и художественные налепы на керамике (Мешкерис В.А., 1977, с. 36), распространяющиеся в Согде с III–IV вв. н. э. Считается, что в этой сфере прикладного искусства реалистические тенденции, восходящие к собственно античному искусству, представлены ярче, чем в собственно коропластике, где господствовал канон.
В музейных коллекциях Узбекистана хранится довольно много резных камней из старых сборов, возможно, происходящих с памятников Согда. В большинстве случаев трудно определить, являются ли они местным производством или привезены в Согд извне. Большинство резных камней Согда — интальи. Древнейший резной камень найден на Афрасиабе случайно, однако связь его с ахеменидским искусством и дата (середина I тысячелетия да н. э.) несомненны. Это подвесная печать из темно-коричневого камня прямоугольной формы с закругленными краями. Всю поверхность камня занимает изображение фигуры бородатого лучника с колчаном за спиной и луком перед грудью. Под луком вертикальная строка клинописной надписи или подражания ей (Тереножкин А.И., 1947а, с. 127, 128, рис. 1; Пугаченкова Г.А., Ремпель Л.И., 1965, с. 127, рис. 131). Эллинистическими по сюжету и стилю является несколько гемм, найденных в переотложенных слоях на Афрасиабе: с изображением двух воинов — одного с круглым щитом и коротким мечом, припавшего на колено и второго, стоящего над ним, как бы прикрывающего его квадратным щитом и выставившего копье; с головой мужчины в венце (в профиль); со сценой борьбы двух антропоморфных крылатых существ со шлемами на головах. К кушанскому периоду относится булла, являющаяся оттиском печати с изображением всадника, сидящего на грифоне перед богиней (Исамиддинов М.Х., 1978, с. 224).
Камнерезное искусство не ограничивалось изготовлением резных камней. При раскопках храма в Еркургане было найдено миниатюрное изображение лягушки, выточенное из агата (Сулейманов Р.Х., Нефедов Н.Ю., 1982, с. 54).
Известно некоторое количество мелких металлических произведений декоративного искусства. К их числу относятся: небольшое кованое изображение змеи (из светлого металла, возможно, сплава олова) и золотая подвеска-амулет в виде ежа с бирюзовой инкрустацией, золотая бляшка с воспроизведением на ней изображения городской стены.
Памятники монументального искусства практически еще неизвестны. Недавние открытия в храме Еркургана фрагментов живописи и скульптуры (Сулейманов Р.Х., Нефедов Н.Ю., 1982) заставляют думать, что (во всяком случае с конца исследуемой эпохи) Согд был важным центром развития среднеазиатского искусства, где создавались произведения, предвосхищавшие бурный расцвет изобразительного искусства в раннесредневековую эпоху. Однако эти находки фрагментарны и плохо изучены. Можно отметить, что скульптура была как глиняной, так и ганчевой, полихромной. Можно предполагать, что стилистически она ближе всего скульптуре Бактрии позднекушанского периода.
Наряду с глиняной скульптурой в Согде существовала и каменная. Фрагмент каменного рельефа обнаружен при раскопках Еркургана: нижняя часть фигуры человека, одетого в кафтан, шаровары и невысокие сапожки. Этот фрагмент напоминает произведения искусства Гандхары. В состав архитектурного декора включались терракотовые рельефные плиты. Фрагмент одной из них также обнаружен при раскопках Еркургана. На нем изображены идентичные (оттиснутые в одной форме) головы мужчин.
Сохранившиеся фрагменты живописи включают орнаментальные и изобразительные сюжеты. Встречается орнамент в виде квадратной, ромбовидной или фигурной решетки, кругов, растительный орнамент. Выявлено частично сохранившееся изображение головы мужчины (повернутой в три четверти) с нимбом. Ниже — следы красной одежды с черными кругами. Насколько можно судить, живопись Еркургана напоминает живопись Бактрии кушанской эпохи (Каратепе и Дальверзин).
Своеобразны две фигуры, относящиеся к самому позднему периоду существования храма, изображающие дароносцев с венками и плодами в руках, очень архаические по стилистике (Сулейманов Р.Х., Нефедов Н.Ю., 1982, с. 56) (табл. CXXXVII–CXLII).
Монеты. Впервые, видимо, с монетой согдийцы познакомились в эпоху Селевкидов[62] (при раскопках на Афрасиабе были найдены две селевкидские монеты) (Зеймаль Е.В., 1978, с. 195), некоторое количество (очень ограниченное) монет греко-бактрийских царей также было обнаружено на территории Согда (там же, с. 197). В конце III или начале II в. до н. э. в Согде (видимо, в долине Зеравшана) начали чеканиться «варварские подражания», прототипом для которых послужили драхмы Антиоха I (лицевая сторона — голова царя вправо; оборотная сторона — голова коня вправо) (Массон В.М., 1955, с. 40–41; Зеймаль Е.В., 1978, с. 201). Примерно тогда же в Бухарском оазисе начинается выпуск монеты, подражающей тетрадрахмам греко-бактрийского царя Евтидема (первоначально — II и часть I в. до н. э. — только с искаженной греческой легендой) (Зеймаль Е.В., 1978, с. 201).
В Самаркандском Согде в I или II в. н. э. начинается выпуск монет с изображением на оборотной стороне лучника, на лицевой — голова правителя влево. Эта чеканка делится на четыре периода. Первый период — это монеты Аштама (раннесогдийская легенда на лицевой стороне), исходный образец для которых был выполнен явно не местным мастером и содержал на оборотной стороне греческую легенду ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΑΝΤΙΟΧΟΥ. В дальнейшем при изготовлении новых штемпелей местными резчиками греческая легенда очень быстро искажается и орнаментализируется. Первый тип существует до середины IV в. н. э.
Второй период (согдийская легенда на лицевой стороне βγwrty затем hprwrnh) сохраняют прежние композиционные схемы типов, но сами изображения значительно отдаляются от исходного образца. Датируется этот период второй половиной IV — началом V в. н. э. (Зеймаль Е.В., 1978, с. 208–209)[63].
В юго-западной части Бухарского оазиса в это же время (I–IV вв. н. э.) выпускались два варианта монет с именем Гиркода. В обоих случаях на лицевой стороне изображение головы правителя вправо и легенда ΥΡΚΩΔΟΥ, типы же оборотной стороны различаются: в одном случае стоящее божество с пламенем у плечей и легенда ΑΡΔΗΘΡΟΥ ΜΑ ΚΑΡΟΥ, в другом — протома лошади и легенда ΥΡΚΩΔΟΥ. В дальнейшем эти монеты видоизменяются, искажаются изображения, а легенды становятся нечитаемыми (Зеймаль Е.В., 1978, с. 209).
