Наряду с изображением женского божества в первые века н. э. достаточно широко распространяются и другие. В частности, стали появляться терракотовые статуэтки, воспроизводящие одетого в легкие одежды юношу с поднятыми вверх руками. Довольно часты изображения животных. Наиболее многочисленны статуэтки коней с признаками седел. На них крепились фигурки мужского божества.
В III–IV вв. н. э. по-прежнему популярны культовые терракотовые статуэтки. В это время два ранее существовавших варианта образа «великой маргианской богини» сближаются: богиня-мать изображается закутанной в складчатую одежду, в мягком «двурогом» головном уборе, с традиционным положением рук, в которых она держит по зеркалу. Утрачивается свойственная более ранним этапам развития изображения живость и реалистичность, приобретается схематичность и иератическая условность. Особенно большие изменения в сторону обобщенности и схематизации произошли в образе богини-девы, которая изображалась без головного убора, в платье с очень большим числом нашивных украшений на нем. Статуэтка превращалась в плоскую плитку с условно обозначенными ногами, сплошь покрытую кружка́ми. В это время в мелкой терракотовой пластике широко представлены и изображения мужских божеств. Очень популярным было изображение обнаженного юноши с женоподобным торсом, с медальоном на шее, в позе адорации. Почитаем был и образ бородатого мужчины-всадника, держащего в руках булаву или меч. Фигурка всадника оттискивалась обычно штампом, лошадь лепилась от руки. Достаточно популярны были и статуэтки коней, с нанесенными на них черной тушью или процарапанными символами (солнце, луна, свастика и др.).
В античную эпоху в Мерве было распространено и искусство глиптики (Пугаченкова Г.А., 1957; 1963б). На территории Мерва была обнаружена небольшая, но показательная коллекция резных камней, гемм-инталий. Наиболее характерный круг образов и уровень развития камнерезного искусства этого времени, манеру исполнения передают две геммы. Одна в форме овального щитка, вправлявшегося в перстень, резанная на зеленовато-сером неценном камне. Изображена крылатая богиня Ника, держащая в руках венок с лентами. Вторая гемма, резанная на стекле, также овальная, с изображением Геракла. Оба сюжета имеют эллинистическую основу, но в трактовке изображений уже отчетливо прослеживаются местные особенности. Материалом для гемм этого времени служат также халцедон и сердолик, а круг сюжетов включал изображения рыб и животных, зафиксированы также сцены терзания животных и т. п. Геммы из Мерва принадлежат к рядовым образцам азиатской глиптики. По всей видимости, владельцами их были представители средних слоев свободного населения.
Для III–IV вв. н. э. были характерны как печати на овальных щитках, вставлявшихся в перстни, так и бубликовидной формы камни, так называемые ложные перстни, где рисунок наносился на срезанный край, а сами они подвешивались на шнурке. Среди сюжетов есть изображения человеческих фигур, религиозных символов, но наиболее популярны были образы животных. Чаще всего изображались скачущие козлы, а также львы, кони, скорпион, гиена, зебу видный бык и т. д. Примечателен сюжет, изображающий двух баранов-архаров, лежащих под деревом жизни. Большинство резных камней очень невысокого качества. Имеются, однако, две геммы самого высокого художественного уровня. Они почти идентичны, одна из них хранится в Калькуттском, другая — в Британском музее. Выполненные из сердолика, овальные, они имеют надпись (на аршакидском пехлеви) «Атамшах, Канаранг Мерва, и Денач, жена его» и собственно портреты этих лиц. Датируются они последней четвертью III в. н. э. (GhirshmannR., 1952). Однако остается открытым вопрос — изготовлены ли они в Мерве или ином центре.
Памятники монументального искусства Мерва почти не известны. По-видимому, единственным исключением являются остатки гигантской глиняной статуи Будды, обнаруженной при раскопках буддийской ступы в Мерве (Кошеленко Г.А., 1966а, с. 96; Koshelenko G., 1966). Обнаружена голова этой статуи, ее высота — 75 см. Она сильно пострадала, утрачены нос, левая часть лба и левый глаз, сильно повреждена прическа. Лицо Будды выполнено в соответствии с традициями позднегандхарской школы — мягкий округлый абрис, на губах — легкая улыбка. Лицо, как показали исследования, три раза перекрашивалось. Первоначальная окраска была нежно-розовой, затем — желтой и, наконец, красной. Губы окрашены в ярко-красный цвет, глаза и волосы — в синий, на волосах следы позолоты. Датируется эта статуя III в. н. э.
При раскопках в Мерве обнаружены также произведения искусства явно привозные. К их числу относятся находки, сделанные в другой буддийской ступе, находившейся за пределами городских стен Мерва (Ртвеладзе Э.В., 1974а). Эта ступа датируемая VI в. н. э., внутри имела тайник, в котором было замуровано как ценные реликвии несколько скульптур (Пугаченкова Г.А., 1968; Кошеленко Г.А., 1977, с. 110 сл.). Особое внимание привлекает облицовочный блок из шифера. На пьедестале изображена статуя Будды (голова утрачена), сидящего в традиционной «позе размышления». Нижняя часть (сам пьедестал) представляет собой традиционную композицию: сидящий Будда (или Бодисатва) и четверо поклоняющихся, расположенных попарно по обе стороны от него. Поклоняющиеся изображены в трехчетвертном повороте, центральная фигура — фронтально. Сцена обрамлена выступами, оформленными в виде крупных животных, видимо, слонов, сейчас сбитых. Еще одна статуэтка изображает сидящего Будду. Она также выполнена из светло-серого шифера и покрыта густой позолотой. Кроме того, были найдены: небольшая сильно поврежденная статуэтка (арфистка у дерева) и скульптурное навершие «модели» ступы, полое внутри. Верхняя часть последнего представляет три яруса «зонтиков», средняя — четыре одинаковых изображения сидящего Будды. Все скульптуры происходят из Гандхары и могут быть датированы первыми веками н. э. Они попали в Мерв в результате проникновения сюда буддизма, что имело место в первые века н. э.
Монеты и эпиграфические находки. Денежное обращение в Маргиане античного периода теснейшим образом связано с политической историей этой области. Для ранних этапов ее истории мы пока не располагаем нумизматическими данными. Можно лишь предполагать, что вхождение Маргианы в состав империи Александра Македонского и затем державы Селевкидов способствовало активизации процессов развития товарно-денежных отношений. Во всяком случае для периода вхождения области в состав Греко-Бактрийского царства уже имеются документальные свидетельства обращения здесь разменной бронзовой монеты, являющейся ярким показателем развития рыночной торговли. В Антиохии Маргианской при археологических исследованиях найдено четыре бронзовые греко-бактрийские монеты, древнейшая из которых относится к чекану Диодота I (Массон М.Е., 1970, с. 20). Вполне допустимо, учитывая важное экономическое значение Антиохии Маргианской, что в греко-бактрийский период здесь уже мог функционировать монетный двор, но фактическими данными, подтверждающими это предположение, мы пока не располагаем.
Открытым остается также вопрос о мервском чекане Митридата I, так как сам факт вхождения Маргианы в состав владений этого парфянского правителя оспаривается рядом исследователей (Массон М.Е., 1970, с. 19; 1974, с. 301)[36]. Первым достоверным чеканом Маргианы можно признать лишь монеты Артабана I, на которых позади головы правителя имеется сокращение МАР, являющееся начальными буквами названия области (Sellwood D., 1971, р. 53). В связи с вторжением кочевых племен в третьей четверти II в. до н. э. наблюдается дестабилизация экономики области и расстройство ее денежного хозяйства. В этот период на ее территории, вероятно, продолжают обращаться монеты греко-бактрийского чекана[37] и парфянские драхмы. Как следствие сако-парфянских войн следует рассматривать находку на городище Старого Кишмана «варварского» подражания монетам Гелиокла (Дурдыев Д., 1959в, с. 151). В период правления Митридата II Маргиана прочно входит в состав Парфянского государства, что привело к вытеснению с местного рынка денежных знаков иных династий. При Митридате II и его преемниках в Маргиане, вероятно, возобновляется чеканка монет, но критерии для выделения местных эмиссий еще не разработаны. Свидетельством в пользу этого могут служить хорошо известные драхмы с упоминанием названия этой области, выпуск которых наиболее предпочтительно относить к первой четверти I в. до н. э. (Sellwood D., 1971, р. 80; 1976).
