На территории Северной Парфии имеются также курганные могильники. Часть из них раскопана. Это курган у Безмеина, Кизыл-Чешме и Хас-Кяриза (Марущенко А.А., 1959), Мешрепитахтинский и Пархайский могильники (Мандельштам А.М., 1963). Все эти могильники состоят из невысоких земляных насыпей. Захоронения совершены в овальных подземных камерах (катакомбах), сообщающихся с поверхностью с помощью прямоугольной ямы — дромоса. Покойники укладывались в катакомбы в вытянутом положении на спине. Ориентация преимущественно южная. Наряду с одиночными захоронениями встречаются коллективные. Причем установлено, что совершались они неодновременно (Мандельштам А.М., 1963, с. 30). Сопровождающий материал невелик, некоторые покойники были вообще его лишены. Среди находок из погребений имеются сосуды, в том числе каменные, курильницы, оружие. Анализ находок позволяет говорить о том, что культура этих кочевников имеет черты, сближающие ее с культурой племен сарматского круга (Мандельштам А.М., 1963, с. 33). Вместе с тем в погребениях имеются предметы, изготовленные местным земледельческим населением, а также предметы импорта. Расположение могильников на территории, занятой земледельческим населением, возможно, свидетельствуют об оседании части кочевников.

При рассмотрении погребальных памятников Северной Парфии нельзя оставить без внимания могильники кочевого населения Узбоя, хотя этот район территориально не входит в состав Северной Парфии. Среди погребений этого района изредка встречаются катакомбные захоронения, находящие прямые аналогии в подгорной полосе Копет-Дага (Юсупов Х., 1978, с. 59–60), но большинство погребений совершено в каменных наземных сооружениях, являющихся своеобразными семейными усыпальницами (Юсупов Х., 1972; 1973; 1977а, б, в, 1978). Эти различия в способе захоронения кочевого населения подгорной полосы Копет-Дага и приузбойских районов могут быть отражением этнической неоднородности населения этих мест.

Памятники письменности. С раскопками на городищах Нисы связано одно из крупнейших открытий в археологии Средней Азии — находка более 2700 парфянских хозяйственных документов на обломках сосудов. Шесть из них найдены на городище Новая Ниса, остальные при раскопках северного хозяйственного комплекса Старой Нисы (Массон М.Е., 1951 а; 1955 б). Документы составлены на парфянском языке с использованием арамейской графики с большим количеством арамейских идеограмм. Большинство остраков является учетными документами, связанными с деятельностью царских складов в Михрдаткирте (Старая Ниса), в первую очередь винохранилищ. Все документы в настоящее время переведены на русский и английский языки и прокомментированы М.М. Дьяконовым, И.М. Дьяконовым и В.А. Лившицем (Дьяконов И.М., Дьяконов М.М., Лившиц В.А., 1951; 1953 а, б, 1954; Дьяконов И.М., Лившиц В.А., 1956; 1960а, б; 1966; Diakonoff J.М., Livchiz W.А., 1976–1978).

Помимо сведений об экономике царского хозяйства, документы являются важным источником для изучения парфянской административной системы, топонимике, ономастике, календаря и политической истории. Следует отметить, что грамотность в Парфии, вероятно, не была достоянием лишь узкого круга профессиональных чиновников. В настоящее время, помимо находок из Нисы, памятники парфянской письменности известны из Кунякалы в западном пригороде Ашхабада, поселении Кошадепе у Баба-Дурмаза и крепости Игды, расположенной на Узбое. Краткие надписи имеются на парфянских печатях (Дьяконов М.М., 1954в). Надписи из Игды и Кунякалы фиксируют принадлежность сосудов (на которых они исполнены) определенным лицам. Содержание подобных надписей превратилось в стандартную формулу, употреблявшуюся в разных концах Парфянского государства (Лившиц В.А., 1978). Два острака с Кошадепе являются хозяйственными записками, один из них, возможно, относится к числу эпистолярных памятников. Плохая сохранность документов не позволяет полностью уяснить их содержание. Устанавливается, что в обоих документах сообщается о выдаче (или получении) муки определенной группе лиц, названных по именам. Употреблявшиеся при этом термины находят аналогии в нисийских документах, хотя кошадепинские остраки датируются несколько более поздним временем.

История Серахского оазиса, как уже отмечалось, теснейшим образом связана с историей Гератского. В силу этого можно полагать, что те исторические события, которые развертывались в Арейе, задевали и Серахс. Арейя была одним из центров сопротивления Александру Македонскому, и эти события нашли достаточно подробное освещение у историков. (Оразов О., 1973). Видимо, справедлива точка зрения о том, что Серахский оазис входил в состав Греко-Бактрийского царства и что недалеко от него произошло первое столкновение войск греко-бактрийского царя Евтидема и селевкидского царя Антиоха III, о котором рассказывает Полибий (Марущенко А.А., 1956, с. 200; Оразов О., 1973, с. 103). В позднепарфянское время Серахский оазис носил название Сиракена, как об этом свидетельствует Птолемей (Оразов О., 1973, с. 109).

В парфянское время происходят значительные изменения в. системе расселения, существовавшей в оазисе. В это время прекращается жизнь на поселениях Бешдепе и Мовлекдепе, одновременно перестают функционировать и те длинные архаические каналы, которые обеспечивали их существование. В это время ирригационная сеть приобретает новые черты: каналы стали короче, но их сеть — гуще (Оразов О., 1973, с. 109). Резко увеличилось число поселений. Помимо городища Старого Серахса, слои этого времени зафиксированы еще на ряде поселений: Агачлыдепе, Менглидепе, Акчадепе, Огулнияздепе, Безымянное депе слева у дороги из Серахса в с. Ялавач, Меле-Хейран, Гуйруклыдепе, холм к востоку от Ярты-Гумбяз (Оразов О., 1973, с. 99). Старый Серахс в это время в общем сохраняет свою старую структуру: укрепленный центр на месте цитадели и неукрепленная застройка вокруг — на территории шахристана. Выделяется несколько вариантов сельских поселений: а) поселения, имеющие внешнюю стену (Агачлы — внешняя стена имеет толщину около 2 м, сложена из сырцового кирпича размером 39×34×10 см; Огулнияздепе — внешняя стена шириной 2,5 м сложена из сырцового кирпича 44×41×10 см; Гуйруклыдепе — квадратное в плане размером 120×120 м, окружено стеной); б) поселения, имеющие небольшую цитадель в центре неукрепленного поселения (Меле-Хейран); в) поселения, не имеющие укреплений вообще (Менглидепе, Акчадепе, Безымянное).

Материальная культура изучена еще недостаточно. Керамика первых веков до н. э. отличается довольно высоким качеством, изготовлена на круге быстрого вращения, глина тонкой отмучки красного или розового цвета, ангоб обычно светлого цвета, изредка — красного. Наиболее типичные формы: низкогорлые горшки с прямым и ровным краем или округлые чаши с прямым утолщенным краем. В небольшом количестве встречается лепная керамика. Керамика первых веков н. э. отличается довольно высоким качеством, изготовлена также на круге быстрого вращения. Довольно часто встречается зеленоватый ангоб. Обычным становится употребление резного орнамента — чаще всего в виде лент из двух — трех параллельных полосок, опоясывающих венчики или шейку сосуда. Появляется волнообразный узор того же типа, горизонтальные лепные валики. Типичные формы: чаши, кувшинчики, хумчи (Марущенко А.А., 1956, с. 175 сл.; Оразов О., 1973, с. 54). Часто встречаются обломки каменных зернотерок. На дне некоторых лепных сосудов отмечено наличие отпечатков тканей.

Интересны монетные находки (Оразов О., 1975). Все монеты, найденные здесь, относятся к мервскому чекану (позднепарфянскому или раннесасанидскому), что заставляет думать о том, что в конце парфянской эпохи Серахс политически и экономически зависел от Мерва. Находки фрагментированных оссуариев (Оразов О., 1973, с. 103) позволяют предполагать, что существовали зароастрийские верования.