Когда наши одногруппники увидели, что мы вместе выходим из комнаты, у них челюсти отпали. Я незаметно для Марии сделала жест, дав понять парням, чтобы они воздержались от комментариев. Марк не сразу понял это, и хотел прокомментировать увиденное, но стоило ему открыть рот, как Алим тут же осадил его толчком локтя.

Насколько неподражаемо проходили полосу препятствий боевые маги! Сначала они переплывали озеро, потом лезли на высокую гору, спускались с неё и шли по узкому канату над бурлящей лавой.

— Боги… — у Наима было обморочное состояние.

И не только у него. От мысли, что сейчас я должна буду преодолеть эту полосу препятствий полностью, у меня начинали дрожать ноги. Да, мы готовились, мы преодолевали озеро, гору и канат по отдельности. А тут нужно пройти всё сразу…

Когда боевые маги вышли с поля, наступила наша очередь проходить экзамен.

Господин Тастрон вышел к нам, чтобы огласить правила:

— Проходить полосу препятствий вы начнёте все вместе. Я буду оценивать вашу физическую подготовку, однако, вы можете использовать магию. Магию можно использовать один раз. Проходите не на время! Не на скорость! И это не соревнование! Каждый из вас покажет свой результат. Приступайте!

И мы побежали. Нужно отдать должное господину Тастрону — весь семестр он нас гонял, поэтому озеро проплыли почти все — только Наим плыл очень долго, явно, чтобы поберечь силы. Мария же использовала магию.

Алим с Марком вырвались вперёд, когда я доплывала озеро, я видела, что они уже поднялись на вершину горы.

Глава 36

Честно говоря, озеро сильно вымотало меня. Каменная гора была в высоту метров девять, и, будучи на вершине, я почувствовала, как остаюсь без сил. Я посмотрела на свои руки — ладони были содраны в кровь. Как и коленки. Я стала медленно спускаться с крутого склона горы, цепляясь ногами и руками за любой выступ.

На половине пути моя нога сорвалась и я, не сумев удержаться, кубарем покатилась вниз. Всё произошло настолько быстро, что я не успела применить магию. Я больно ударилась о камни, в глазах потемнело. Левая рука стала сильно болеть.

Неужели перелом?

Я не понимала, что происходит с моими одногруппниками, где они, как у них получается проходить полосу препятствий. Да мне, если честно, было уже всё равно. Но я понимала, что на данный момент я нахожусь на грани провала. Рука начинала болеть сильнее.

Я поднялась на ноги и подошла к тонкому канату, под которым бурлила раскалённая лава. И я уже чувствовала её жар.

Я тупо смотрела вперёд себя, понимая, что совершенно не помню ни одного заклинания, которое помогло бы мне переправиться к финишу.

Я сделала глубокий вдох и шагнула вперёд.

Кажется, что у меня просто нет выхода…

А если я вдруг упаду? Лава настоящая?

Я сделала первые шаги по канату. Ноги обожгло жаром.

Ещё шаг. Ещё.

Тастрон учил нас, как нужно правильно держать равновесие, как нужно правильно дышать.

Как же болит рука…

Когда я прошла половину пути, я поняла, что начинаю отключаться. Наверно только страх смерти в горячей лаве заставлял меня сохранять рассудок.

Я почти дошла до конца.

Шаг… Ещё шаг…

Как же жарко…

Я больше не могу…

Я закрыла глаза на дольше, чем было нужно и, потеряв равновесие, соскользнула с каната. Всё, что я смогла сделать, так это рефлекторно схватиться здоровой рукой за канат.

Я повисла на одной руке, поджав ноги, но лава обжигала очень сильно.

Я заорала от боли и отчаяния.

Не могу больше держаться, сейчас отпущу…

Сознание покинуло меня, и я отключилась.

Не знаю, сколько времени прошло, когда я очнулась. Левая рука была перевязана. Меня сильно мутило. Я услышала знакомый голос. Эвиас.

— Какие прогнозы, госпожа Унай?

— Ссадины, ожоги, перелом левого предплечья, сотрясение мозга, шок, — ответил женский голос. Наверно, это была лекарь больничного корпуса, — Думаю, что через пару дней сможет вернуться к занятиям.

— Отлично…

Я открыла глаза. Перед глазами была белая пелена.

— О, очнулась, — сказала госпожа Унай.

Тошнило очень сильно, и больше не могла сдерживаться. Я наклонилась с кровати и меня вырвало.

Твою ж…

— Последствия сотрясения, — пояснила декану лекарь, и вышла из палаты за лекарством.

— Господин Шаилион, я…

— Тише, тише, Амалия. Лежи спокойно.

Голос Эвиаса как будто убаюкивал меня. Я легла на подушку, с ужасом наблюдая, как одним движением руки Эвиас убирает с пола то, чем меня вырвало.

— Я провалила всё, да? — спросила я, поморщившись, и мне тут же захотелось плакать.

— Нет, свой зачёт ты получила, — декан сел на край моей кровати и коротко улыбнулся.

Я с облегчением выдохнула.

— Почему ты магию не использовала?

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула:

— Мне было очень больно. А ещё я не знала, какая магия может мне помочь.

В палату снова зашла госпожа Унай — полная, розовощёкая женщина лет пятидесяти, в белом халате с гербом лечебного дела.

— Выпей это деточка, это от шока, — ласково сказала лекарь и подала мне какую-то сладкую микстуру с ложечки, — Господин Шаилион, я сейчас её подлечу и выйду к остальным пациентам. Посидите с ней, пожалуйста. У микстуры могут быть побочные эффекты, ну, сами знаете, — Эвиас молча кивнул.

По моему телу стало разливаться тепло. Госпожа Унай помазала мои ожоги и ссадины какой-то мазью. Боль почти не чувствовалась. Казалось, что болячки начинают быстро заживать. Лекарь ушла.

Мозг стал плавиться. Я почувствовала лёгкость во всём теле и засмеялась. Меня как будто накрыла волна какой-то бешеной эйфории.

Я посмотрела на декана и широко заулыбалась. Какой, всё-таки, красавчик наш господин Шаилион!

— Господин Шаилион! — сказала я заплетающимся языком, — А Вам говорили когда-нибудь, что Вы очень красивый мужчина?

Я произнесла это, после чего поняла, что сморозила глупость. Я выпучила глаза, закрыла ладонями рот, и стала громко смеяться.

Я заметила, что Эвиас еле подавил смешок. Кажется, что его рассмешило моё состояние после микстуры. Я никак не могла остановиться:

— Нет, ну, правда, господин Шаилион! — я села на кровати поближе к декану, — Вы о-о-очень красивый! Я таких не видела никогда! — вдруг я резко нахмурила брови и отодвинулась от мужчины, — Да это потому что Вы колдун! Да! — я обижено надула губы, — Вы обманываете бедных девушек, господин декан! Не может мужчина выглядеть так в триста пятьдесят лет! Вам ведь триста пятьдесят лет?

Эвиас кивнул, еле сдерживая смех.

— Вот! Я так и знала! — правой рукой я взъерошила свои волосы и оглянулась по сторонам, после чего снова подсела к Шаилиону и заговорчески спросила мужчину: — А я? Я красивая?

Декан усмехнулся и медленно моргнул.

Я хитро улыбнулась и неожиданно для себя тут же сменила тему:

— А я с Марией помирилась!

А вот сейчас Эвиас выглядел удивлённым:

— Что значит «помирилась»?

— Я попросила у неё прощения! Вот так-то! — я гордо ударила себя ладонью в грудь, — Я почувствовала, что должна это сделать! Что вы так смотрите на меня? Не верите? — я строго посмотрела на Эвиаса и положила свою ладонь на его руку, — Это правда. Это случилось вчера вечером.

— Верю, Амалия.

— Так-то, господин Шаилион, — я почувствовала, что мои глаза наполнились свинцом, — Я просто знаю кое-что… — я облокотилась на подушку, — Но это тайна… Это тайна, Эвиас… Так что т-с-с-с…

Последнее, что я почувствовала, так это то, как Эвиас накрывает меня одеялом.

Глава 37

Когда я очнулась в палате, Эвиаса уже не было. Уже ничего не болело, только ныла рука, да и голова была тяжёлая. Оказывается, что я проспала сутки. Меня продержали в палате ещё один день, после чего отпустили. Переломы переломами, но экзамены никто не отменял.