— Вот ведь дрянь эта Мария! — ворчала я, разглядывая, что сегодня в меню.

Я ела в одиночестве. Все мои немногочисленные знакомые, скорее всего, уже пообедали. Однако, такое стечение обстоятельств не могло меня не радовать. Я сейчас абсолютно не готова к общению.

Вечером я взяла листок с расписанием и домашним заданием, и меня как будто пронзило огромными иглами — большими красными буквами на листе было написано:

'Дисциплинарное наказание.

В связи с неподобающим поведением, студентке Амалии Эвер назначены трудовые работы в саду ШАМиВ.

Трудовые работы начинаются в воскресенье, в 14.00.

Подойти нужно к фигурам гномов.

Опоздания не приветствуются."

Что? Трудовые работы в саду?

Я выдохнула от облегчения, даже засмеялась. Труда я не боюсь, к труду меня приучили в детском доме. Ну, что там надо будет, цветочки посадить? Пф-ф, запросто.

Когда в комнату пришла Мария и взяла свой листок с расписанием, я с удовольствием наблюдала, как она скривила лицо, прочитав своё наказание. Надеюсь, что ей выпало вычищать загоны у драконов!

Вечер пролетел незаметно, суббота тоже. Закончилась первая учебная неделя, с домашними задания, медитациями с Ветром, посиделками с одногруппниками. С соседкой мы продолжали упорно игнорировать друг друга.

Но вот настало время моего дисциплинарного наказания. В указанное время я пошла в сад…

Глава 32

Конечно, я немного поплутала по саду, оно и понятно — он огромный. Но для начала нужно пройти в конец парка, выйти за небольшую зелёную калитку и наткнуться на яблони. Яблонь было очень много, они были высокими, а яблоки на них — огромными. Я такие никогда не видела.

По пути мне встретились пара работников, которые подсказали мне, куда надо идти. Так, тут кустарники какие-то с ягодами, тут несколько больших теплиц… Не сад, а огород какой-то!

Наконец, по вытоптанной дорожке я подошла к фигурам гномов, прямо к цветнику. Не опоздала, надеюсь? Вроде нет.

Боги, как же тут красиво! Помимо привычных роз, анютиных глазок, крокусов и прочих, я увидела цветы, о существовании которых я даже не знала. Это были большие и маленькие цветы странных форм и расцветок. Какие-то светились, а вокруг некоторых исходила необычная аура. Тут и там летали пчёлы. Я наклонилась над невиданным цветком цвета индиго. Размер бутона был внушительным — с мою голову! Лепестки излучали тонкую тёплую энергию и приятный аромат.

— Кринави а сса, — раздался позади меня знакомый голос, — Помогает, когда человек находится в шоке, сходит с ума, в общем, имеет какие-то психические заболевания, связанные с перенесённым сильным стрессом.

Я резко обернулась.

— Господин Шаилион…

— Этот цветок почти созрел, — декан сел на корточки рядом со мной, и ласково погладил лепестки Кринавиассы.

Я стала как одна из каменных гномов — неподвижной. Эвиас заметил мой, полный недоумения, взгляд и сказал:

— Сначала я был зол на тебя и Марию. В голове крутились наказания, которые в одночасье выбили из вас всю дурь, — на этих словах я поёжилась, — Но нельзя принимать решения на горячую голову, — Эвиас стал отодвигать большие бутоны и начал вырывать мелкие сорняки между цветами, — Я знаю, что от дурных мыслей отвлекает труд и красота. Красота цветов — что может быть совершеннее?

Я клянусь, моё сердце остановилось. Я даже представить не могла декана колдовства таким. Эвиас продолжал, пока я боялась даже пошевелиться:

— С Марией мы были здесь с утра, поговорили о многом, многое обсудили. Чего сидишь, как вкопанная? Помогай.

Дрожащими руками я стала отодвигать бутоны и рвать сорняки.

— Марию я знаю давно, Амалия, — сказал декан, и я оторвалась от сорняков и посмотрела на мужчину круглыми от удивления глазами, — Это моя племянница.

— Что-о?

Я встала на ноги, которые затекли от неудобной позы. Господин Шаилион тоже встал.

— Это никогда не было секретом, — сказал мужчина, глядя на меня, — Мать Марии умерла при родах восемнадцать лет назад. Её супруг — мой брат, не выдержал трагедии и покончил с собой, — на этих словах Эвиас крепко сжал кулаки, — Мария осталась сиротой. Я забрал её к себе домой, но времена были тогда непростые и я нужен был на войне. Поэтому мою племянницу воспитывала гувернантка. Война закончилась, но от этого времени на ребёнка у меня так и не появилось, — в голосе декана я услышала виноватые нотки, — Я много работал и почти не появлялся дома. Годы шли, мы с Марией не сближались. Я был для неё требовательным дядей, который много говорил о дисциплине, а сам был постоянно где-то далеко.

Теперь мне всё стало ясно.

— Мне приятно, Амалия, что ты защищаешь меня.

Ну, нет, что началось-то?

— Я пообщался с Марией по поводу того, что она тебе наговорила…

— Господин Шаилион…

— Нет, подожди, я не договорил, — лицо декана стало строгим, и я замолчала, — Я не буду лезть к тебе в душу, не стану выяснять, правда ли предположение Марии о твоих чувствах ко мне. Скажу одно — как бы оно не было, — на этих словах тон декана стал нравоучительным и деловитым, у меня даже челюсть отпала от такой перемены настроения, — Ты должна думать об учёбе, у тебя сильный фамильяр и большой потенциал. Сосредоточься на занятиях, страна делает большие ставки на каждого из студентов ШАМиВ…

Дальше господин Шаилион разразился двадцатиминутной речью о моём долге перед Ахисэтом, о том, что колдуны — это важный винтик в огромной системе безопасности каждого жителя. Я стояла перед деканом с тупыми рыбьими глазами и обтекала.

После этого разговора мы разошлись с Эвиасом по разным сторонам цветника и молча стали работать. Через два часа я была вся в земле, красная от жары и уставшая. Декан выглядел так же, как прежде. Вместе мы направились по саду в сторону академии.

— И часто Вы бываете в саду? — решила поинтересоваться я.

— Стараюсь бывать часто, — уклончиво ответил Эвиас, потом посмотрел на меня и остановился, — У тебя лицо в земле.

Начало-о-ось…

Нет, Амалия, позор не закончится никогда!

Я судорожно начала вытирать лицо руками.

— Да нет же, Амалия, ты только больше пачкаешься! Давай я помогу.

— Нет! — заорала я, — Я сама!..

После небольшой возни мужчина всё-таки убрал мои руки и дотронулся до моего лица, чтобы убрать с него грязь.

Земля ушла у меня из-под ног.

— Так-то лучше, — сказал господин Шаилион и пошёл дальше, но я так и осталась стоять на месте, — Ты чего?

А вот Вы сами как думаете? Мужчины…

— Господин Шаилион, просто…

Нет, девочка, нет! Просто пойди за ним и всё. И ничего не говори!

— Что такое? — декан подошёл ко мне и посмотрел мне в глаза.

Это провокация, провокация! Этот человек издевается надо мной! Надо выходить из положения, надо что-то придумать…

Я сделала глубокий вдох и собралась сказать то, что было, в общем-то, правдой. Просто не до конца.

— Господин Шаилион, я хочу, наконец, объясниться.

Декан внимательно посмотрел на меня.

Глава 33

— В Ахисэте я совсем недавно, Вы это знаете, — я зажмурила глаза и проморгалась, глядя наверх. Тяжело… — В детском доме с нами — с сиротками — всегда обращались, как с детьми, это и понятно. Если мы делились амбициями с нашими няньками, то всё заканчивалось разговорами о том, что мы ничего не понимаем, и вообще… — на глаза навернулись слёзы, — И вообще, за нас в этом мире постоять некому, потому что мы, по сути, одни, — я посмотрела на декана, который выглядел очень серьёзным сейчас, — А потом, как гром среди ясного неба — Аскольд! И вот я оказалась здесь, в Ахисэте. Аскольд по-отечески заботится обо мне, я считаю его семьёй. А потом встреча с Вами, помните, в магазине?

— Помню, — тихо ответил Шаилион.

— Так вот в тот момент, когда Вы появились, когда Вы купили мне эту книгу… Вы — такой человек! — по моим щекам побежали слёзы, — В тот момент я почувствовала, что к моему решению отнеслись серьёзно. Я ощутила поддержку.