— Дай мне попить, иначе я умру…

Лепет девочки эхом прозвучал в моих ушах.

Я тоже умру, милая, я не могу тебе помочь…

Глава 17

Я почувствовала, что моё человеческое сознание стало отключаться. Мне было всё равно на эту девочку. Я просто хотела пить. Нет — я очень хочу пить! Да я готова убить за эту бутылку воды!

Я вырвала бутылёк из рук девочки, открыла крышку и уже поднесла ко рту сосуд, как вдруг снова услышала голос ребёнка:

— Пожалуйста, дай мне воды. Я же умру…

Я замерла в сантиметре от горлышка бутылька и посмотрела на девочку.

Она лежала абсолютно беззащитная, не в силах поднять ручку. Её длинные светлые волосы лежали, растрепанные, в песке, а синие большие глаза выражали мольбу. Подул ветер, и жёлтенькое платьице засыпало песком.

К чёрту! К чёрту тебя!

В моих глазах потемнело от злости. Какое мне дело до этого умирающего ребёнка? Это моя вода! Моя! Я её нашла!

Когда я снова поднесла бутылёк к своим губам, девочка захныкала. Звук чужого страдания как будто привёл меня в чувства.

Амалия, что с тобой?

Нет, это всё провокация! Ты должна была найти воду — ты её нашла.

Дай воды этой девочке, она умирает, ты ведёшь себя как последнее…

Как последнее животное…

Я посмотрела на ребёнка, и мне показалось, что она не дышит. Я кинулась к ней, приподняла с песка и стала поить девочку водой.

— Девочка, пей! — шептала я, — Прости меня, девочка! Неужели ты умерла? Милая, не умирай, пей!

Я смотрела на капли воды, которые стекают на песок, и тут же испаряются, и мне становилось плохо от жажды. Меня спасало только та мысль, что сейчас я поступаю абсолютно правильно. Ребёнок начал пить.

Я с сожалением смотрела на то, как воды в сосуде становится меньше и меньше. В итоге воды совсем не осталось. Я опустила руки, выронила пустой сосуд и горько заплакала, закрыв лицо ладонями. Но слёз не было.

Да, ты умрёшь от жажды, Амалия, зато ты спасла девочку. Ты поступила правильно.

— Спасибо тебе! — раздался детский голос.

Я с трудом подняла глаза, увидев, что ребёнок внимательно смотрит на меня.

— Ты настоящий Человек! — девочка, улыбаясь, протянула ко мне свою ручку, и дотронулась до моей щеки.

Жажда моментально прошла. Солнце перестало быть таким палящим. Задул прохладный ветер. Девочка протянула мне бутылёк с водой и сказала:

— Попей, Амалия!

Я, открыв рот от удивления, медленно взяла сосуд и сделала большой глоток. В это же мгновение девочка засветилась красным цветом и превратилась в красный большой шар.

Я сидела посреди пустыни, на песке, и, не шевелясь, наблюдала, как большой красный шар вплотную приближается ко мне и проникает в меня. Я почувствовала жжение внизу позвоночника. Я глубоко вдохнула от неожиданности, и тут же пространство закрутилось, увлекая меня куда-то…

Я пришла в себя в пещере Уурта. Ко мне тут же подбежали Эвиас, Гаиллан и Барн, чтобы помочь мне встать. В голове я услышала одобрительное рычание Божества.

— Хах! Ты смогла, девочка! Ты поборола животное внутри себя. Ведь только животное может обидеть ребёнка. Твоя человечность воздалась тебе. Ты получила Печать Чувств.

— Амалия! — Эвиас подбежал ко мне, сел рядом и обнял, — Ты справилась! Ты такая молодец!

Я чувствовала себя абсолютно вымотанной, но прижалась к груди Эвиаса, улыбаясь.

— Я чуть было не потеряла голову, господин Шаилион, — тихо прошептала я, гладя Барна по довольной морде, — Я была в пустыне, там оказалась девочка, она очень хотела пить, так же, как и я. В какой-то момент я потеряла контроль над собой, я забрала у ребёнка воду, и чуть было не выпила её. А девочка могла умереть… Но… Но я…

У меня не было сил говорить.

— Тише, тише, Амалия, не трать силы на разговоры, — Эвиас помог мне встать. Я подняла взгляд на мужчину. Он улыбался, — Я горжусь тобой. Спасибо тебе.

Голос Уурта привёл меня в чувство:

— Ты получила печать. Теперь пришло время двигаться дальше. Проходите во второй мир. Удачи вам. И помните — всегда нужно оставаться людьми!

Задрожало пространство, и открылся проход прямо посреди поляны Уурта. Когда мы заходили в этот дрожащий круглый проход, я оглянулась на Божество — Уурт стоял неподвижно, явно наблюдая за тем, как мы исчезаем во втором мире.

Чудесное место. Навсегда запомню и его, и его повелителя — Уурта…

Глава 18

Когда мы вышли во второй мир, вход в него тут же исчез. Я стала с интересом оглядываться по сторонам. Вокруг был лес. Такого красивого леса я никогда не видела: деревья были очень высокими, с толстыми стволами, их кроны были настолько высоко, что я не могла их разглядеть. Деревья стояли далеко друг от друга, и между ними был туман и зеленоватое какое-то свечение.

На первый взгляд лес показался мне довольно-таки пустым, потому что я не слышала звуков животных и птиц, и не видела никаких признаков жизни. Здесь совершенно не было звуков, не было ветра. В какой-то момент мне подумалось, что я схожу с ума от этой тишины.

Поэтому, когда прозвучал голос Эвиаса, я вздрогнула от неожиданности:

— Амалия, как ты? Идти можешь?

Я прислушалась к своим ощущениям.

— Можно попробовать, да, — ответила я.

Пока я наблюдала за Барном, который весело бегал среди деревьев, Эвиас и Вельмар обсуждали, в какую сторону нам следует пойти. Наконец, мы двинулись.

Окружающее пространство не менялось, хотя, как мне показалось, мы прошли довольно-таки далеко. Зато я, наконец, смогла увидеть первых живых существ (не считая деревьев, конечно же). Это были какие-то маленькие ящерицы и лягушки, которые, увидев нас, начинали громко квакать и прыгать в разные стороны.

— Это хороший знак, — сказал Гаиллан.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Потому что это значит, что мы идём в правильном направлении, — проскрипел жрец.

Я не поняла до конца, что имел в виду Гаиллан, но донимать его вопросами не стала. Тем более, что я резко почувствовала слабость. Какое-то время я ещё старалась идти вместе со всеми, но силы окончательно покинули меня, и я не выдержала:

— Давайте устроим привал, я больше не могу…

Мы расположились тут же, на земле. Эвиас наколдовал костёр. Становилось действительно прохладно. Мы молча смотрели на огоньки пламени, каждый погружённый в свои мысли. Я смотрела на сильные руки Шаилиона. Он перебирал какую-то веточку, и пыталась понять, о чём он думает. Его волосы были распущены и спадали на колени, а между бровями образовалась складка, которая появляется у людей, когда они чем-то озабочены.

— Будет дождь, — прокаркал Гаиллан, — Нужно укрыться.

Стоило ему это сказать, как через несколько секунд с неба полилась вода. Такого ливня я никогда не видела! Я вымокла мгновенно!

Гаиллан взмахнул рукой, и его длинные одежды тут же создали шалаш, в котором жрец и Барн укрылись от дождя. Эвиас, не меняя положения, щёлкнул пальцами, и мы вдвоём оказались в тёплой просторной палатке. Сначала было абсолютно темно, но мужчина зажёг свечу.

— Ты хочешь есть? — просил меня Эвиас, и я кивнула.

Я была очень голодная, оказывается, поэтому с жадностью накинулась на ломоть хлеба и кусок вяленого мяса. Эвиас не ел.

После еды мне стало ощутимо лучше. Я молча сидела и слушала, как снаружи льёт ливень и дует ветер. Здесь, в палатке, мне показалось очень уютно.

— А почему Вы не едите? — простодушно спросила я декана.

Эвиас задумчиво посмотрел на меня и спросил:

— Как ты себя чувствуешь, Амалия?

Вопрос мужчины, такой простой, почему-то застал меня врасплох. Задумавшись, я ответила, серьёзно глядя на мужчину:

— Я ощущаю печать на своём теле. Постоянно. Она как будто живая, и она горячая, — и я быстро добавила, увидев в глазах Эвиаса беспокойство, — Но всё нормально. Ничего не болит. Просто такие ощущения.