Литмир - Электронная Библиотека

На острове веками сохранялась преемственность уклада жизни. Новые дома строились на месте старых. Случалось, что выгорали целые усадьбы, менялась планировка улиц, но смены населения не происходило. Жители оставались на родной земле. Потомки новгородцев жили и работали в этих местах еще в начале XVII века.

Археологи, словно по ступеням хронологической лестницы, спустились вниз, к исходному новгородскому периоду Орешка. От этой эпохи ничего не сохранилось на поверхности земли. Но прежде чем рассказать о результатах раскопок ставшего подземным новгородского городка, перенесемся в то время, когда его название впервые появилось на страницах летописей и хроник.

Летописные известия лаконичны и нередко напоминают сводки, переданные с театра военных действий.

Впервые клочок суши в истоке Невы упомянут Новгородской летописью в 1228 году, когда новгородцы во время похода на финское племя емь «отступиша в островлец». На островке площадью 300 на 200 метров (современные измерения) и отстоящем от обоих берегов Невы примерно на 400 метров действительно можно было удобно укрыться. Этот участок суши, вероятно, издревле использовался для стоянки торговых караванов, остановки и ночевки ратей.

В течение всего XIII века здесь не существовало постоянного населения. При первом упоминании островок еще не имел названия. Его использовали как наблюдательный пункт, как естественное убежище, как безопасную стоянку и уходили «без боя» так же легко, как и приходили. Несомненно, что во время таких посещений были оценены географические преимущества острова.

Между тем к исходу XIII века военно-политические события на севере Новгородской земли приобретали все более напряженный характер. Шведы основали в 1300 году в устье Невы крепость Ландскрону и готовились к дальнейшему наступлению на Русь. По сообщению шведской рифмованной хроники, у Ореховского острова (это первое дошедшее до нас название острова в письменных документах, возможно, связано либо с его формой, либо с росшим на нем кустарником) был оставлен сторожевой шведский отряд. «Однажды, — сообщается в хронике, — когда они (то есть шведы) стояли там (на Орехове) и смотрели на берег, они увидели, что идет более 1000 готовых к бою русских людей. Больше ждать не годилось, всякий знает, что ему следует делать, когда приходится трудно. И они двинулись вниз по реке (по направлению к Ландскроне)». Шведская крепость вскоре пала, а новгородцы обратили особое внимание на необжитой, но удобный на случай военных действий остров.

В 1323 году на Ореховом острове внук Александра Невского великий московский князь Юрий Данилович «поставиша город». Что представлял собой новосозданный форпост? Археология сумела ответить на этот вопрос.

Крепость Орешек - i_004.jpg
Древний Орешек. Реконструкция. Рисунок В. М. Савкова.

Площадь городка, судя по распространению культурного слоя, составляла 8500 квадратных метров и была тесно застроена деревянными избами. В. И. Кильдюшевский обнаружил 17 из них. Исходя из того, что площадь каждого из таких домов, включая проходы и пристройки, составляла 50–55 квадратных метров, что в острожке было две взаимно перпендикулярные улицы шириной 4 метра и, очевидно, церковь и какие-то общественные здания, количество одновременно построенных жилищ приближалось к 130, а численность их обитателей к 400. Взрослые 100–130 мужчин — хозяева жилищ, очевидно, и составляли гарнизон острова. Таким рисуется пограничный городок, возникший у берегов Невы в эпоху могущества Великого Новгорода. Послы шведского короля, прибывшие в 1323 году на остров, чтобы заключить «вечный мир», с удивлением и тревогой увидели новую крепость, которая отныне стала центром большой пограничной округи, начинавшейся на реке Сестре и включавшей устье Невы.

По Ореховскому миру была определена русско-шведская граница и тем самым приостановлена агрессия шведов внутрь страны. Этот договор предусматривал и свободу сухопутной и морской торговли. Ореховский мир хотя и не стал вечным, но действовал в течение почти трех столетий.

Летописец отметил, что мир 1323 года был заключен «по старой пошлине», то есть по прежней договоренности. Это подсказывает, что существовали более ранние двусторонние русско-шведские соглашения.

Предположительно датировать их можно по двум примечательным находкам — свинцовым вислым печатям, обнаруженным В. Кильдюшевским при раскопках построек первоначальной Ореховской крепости. На этих печатях, скреплявших документы XIII века, — имена князей, крупных политиков своего времени — Ярослава Всеволодовича и Андрея Александровича. Но тогда город еще не был основан. Остается предположить, что эти акты, скореє всего, были привезены из Новгорода вместе с дипломатическими документами, необходимыми в период переговоров со шведами. Таким образом, найденные печати дают основание предполагать существование в городе у берегов Невы привезенного из Новгорода архива. Среди документов этого архива могли быть и относящиеся к 1220–1230 годам.

Новгородский форпост первоначально назывался по имени острова — Орехов, Ореховый, Ореховец. С 1352 по 1404 год к этим названиям добавляется новое — Орешек. С 1404 года в документах упоминается исключительно это новое название. Прошло, таким образом, 80 лет, прежде чем поселение обрело собственное имя, не совпадающее с названием острова.

Административно и политически крепость и город Орешек в течение XIV–XV веков зависели от Новгорода. Новгородцы отдавали город «в кормление» приглашенным князьям, которые должны были руководить войском и защищать крепость. Вступая во владение городом, приглашенный князь приносил присягу. «Который пойдут иноплеменници на Новгород ратью бронитися от них князю с новгородци съединого». Орешек не был наследственным владением какого-либо одного князя. В первые сто лет своего существования он часто доставался литовским феодалам Гедиминовичам, в дальнейшем его владельцами стали русские князья.

Пограничная служба на Неве была связана с риском, и некоторые князья этим явно тяготились. В 1338 году новгородцы вели со шведами под Ореховом безуспешные переговоры о мире, а военный начальник ореховцев князь Наримунт отсиживался в Литве.

Крепость Орешек - i_005.jpg
Стрельба из камнемета. Рисунок В. М. Савкова.

«Много посылаша по него, и он не идяше», — с иронией пишет о нем летописец.

Самые драматические в истории новгородского Орехова события разразились в 1348 году. Они привлекли особое внимание летописца, благодаря чему до нас дошли ценные подробности о первоначальном Орехове и его укреплениях. Шведский король Магнус Эриксон предпринял крестовый поход на Русь. Прибыв с наемниками в устье Невы, король послал новгородцам приглашение на диспут, чья вера лучше — православная или католическая. Новгородцы ответили, что для состязаний о превосходстве веры пусть король отправляет послов в Царьград, а для разбирательства пограничных обид они готовы явиться. В ответ Магнус потребовал, чтобы русские приняли католическую веру, и двинулся к Орешку.

Воспользовавшись отсутствием Наримонта, шведское войско «с многими кораблями и людьми» взяло крепость. Осада, по-видимому, была недолгой, а сопротивление сломлено «льстивыми» обещаниями. Был пленен весь посольский корпус, участвовавший в предшествующих переговорах со скандинавским соседом, — 10 новгородских бояр во главе с тысяцким Авраамом. Горожане были отпущены за выкуп.

Шведы оставили в городе гарнизон из 800 человек. Это был крупный успех противника. Под угрозой оказался весь район Невы.

Семь месяцев владели враги Ореховом. В том же 1348 году новгородцы после длительной осады отважились на штурм городка. К деревянным стенам подкинули горящий хворост, они загорелись. Шведы устремились в каменную башню. Новгородцы, сокрушая врагов, ворвались в укрепление. В пламени штурма крепость 1323 года сгорела. Нетронутой, очевидно, осталась лишь башня, послужившая последним прибежищем осажденным.

4
{"b":"869012","o":1}