Попытки шведов помочь окруженной со всех сторон крепости окончились безрезультатно. На остров пробрались на лодках лишь несколько десятков финских гренадеров.
3 октября парламентер-барабанщик передал русским просьбу жен шведских офицеров, умолявших «о позволении зело жалостно, дабы могли из крепости выпущены быть ради великого беспокойства от огня и дыму». Письмо попало к Петру, и он ответил женщинам, что «есть ли изволят выехать, изволили б и любезных супружников своих с собою вывести купно». Как отмечалось в «Книге Марсовой», «сей комплимент знатно осадным людям показался досаден», и артиллерийская дуэль возобновилась.
11 октября по трем сигнальным залпам на остров переправились первые охотники-десантники. Так начался штурм крепости, продолжавшийся 13 часов «в непрестанном огне». Шведы «строение, за которым наши было защитились, огненными ядрами зажгли и непрестанно дробом по ним из пушек били, так что не могли в суды садиться». На беду, штурмовые лестницы оказались слишком короткими, а бреши были пробиты лишь в верхней половине стен. Несмотря на помощь добровольцев, прибывших с подпоручиком А. Д. Меншиковым, троекратно возобновляемый штурм, казалось, вот-вот окончательно прекратится. Положение русских солдат было отчаянным. Их, стоящих у подножия стен, в упор расстреливали вражеские стрелки сверху, в них летели гранаты и камни. «И, хотя наш штурм, — как сообщалось в реляции о взятии крепости Нотебург, — выручкою и свежими людьми довольно креплен есть, однако ж не могли они проломов и крепость взять ради малого места земли и сильного сопротивления неприятельского».
Петр I послал приказ вернуться, но подполковник Семеновского полка М. М. Голицын, командовавший смельчаками, ответил связному: «Скажи царю, что теперь я уже не его, божий», — и велел оттолкнуть лодки. Решимость русских людей определила участь крепости. «Неприятель от множества нашей мушкетной, так же и пушечной стрельбы в те 13 часов толь утомлен и видя последнюю отвагу тотчас ударил шамад (сдача), — сообщалось в реляции. 12 октября последовала капитуляция, и «наши на три учиненных пролома на караул впущены». Победители вступили в крепость 13 октября.
К побежденным отнеслись гуманно. Фельдмаршал Б. П. Шереметев, как сказано в условиях капитуляции, «под честное слово кавалера, которое он, слава богу, никогда не нарушал, даже перед турками, не говоря о христианах», разрешил беспрепятственный выход шведов. Коменданту для оправдания перед королем разрешили произвести краткий осмотр крепости и зачертить план ее осады.
14 октября 83 здоровых и 156 раненых шведов под барабанный бой с распущенными знаменами, личным оружием и 4 пушками сквозь проломы навсегда покинули остров. «Таковым образом, через помощь божию, — писал Петр I, — отечественная сия крепость возвращена, которая была в неправдивых неприятельских руках 90 лет».
Транспаранты, украшавшие Московские триумфальные ворота по случаю взятия Нотебурга.
Русским досталось 129 пушек, 1117 мушкетов и другое вооружение. Подготовительные действия русской армии, скрытно подступившей к Нотебургу, оправдали себя.
Однако победа досталась ценой больших потерь. «Зело жесток сей орех был, однако, слава богу, счастливо разгрызен», — писал Петр I одному из своих помощников А. А. Виниусу. На береговой кромке Орехового острова погибло свыше 500 русских солдат и офицеров и 1000 получили ранения. Не случайно, что именно после этой славной баталии впервые в истории России все участники штурма (и солдаты, и офицеры) были награждены специальными медалями.
Взятие Нотебурга явилось первой крупной победой России в Северной войне. Нотебургская баталия была решающей битвой за овладение Невой и выходом к Балтийскому морю. Верно оценивая значение взятой крепости, Петр переименовал ее в Шлиссельбург, то есть «Ключ-город». «Сим ключом много замков отперто», — писал он в 1718 году.
На современников, войска, участвовавшие в операции, и самого «бомбардирского капитана» штурм произвел неизгладимое впечатление. Петр I писал, что город взят «через всякое мнение человеческое», и впоследствии не один раз возвращался к этому событию. Каждый год 11 октября он, как сообщал в своих записях 1774 года фельдмаршал Б. X. Миних, имел обыкновение ездить на остров, если находился в России, в сопровождении своей флотилии, сенаторов, министров и генералов, чтобы праздновать годовщину взятия крепости. Вспоминая окутанный облаками дыма Нотебург осенью 1702 года, царь говорил своим спутникам о больших жертвах, о том, что «под брешью вовсе не было пространства, на котором войска могли бы собраться и приготовиться к приступу, а между тем шведский гарнизон истреблял их гранатами и каменьями». Петр I обходил крепость и любил созерцать с высокой башни окрестные дали. «Вид оттуда как на Ладожское озеро, так и во все другие стороны удивительный», — отметил очевидец в 1725 году. По заведенному обычаю в день и час взятия крепости там звонил колокол.
В честь одержанной победы мастерами Ф. Алексеевым и Ф. Мюллером были выбиты памятные медали. В Государственном историческом музее в Москве сохранился медальон с изображением взятия Нотебурга, выточенный из пальмового дерева. Гравер А. Шхонебек увековечил штурм в двух гравюрах. 10 января 1703 года в Москве состоялся фейерверк. Построенные по этому случаю триумфальные ворота украшали аллегорические транспаранты. На них были изображены двуликая фигура, держащая в руках ключ и замок, вверху надпись: «Богу за сие благодарение о сем прошение» и корабль, подплывающий к крепости. Вторая надпись гласила: «Желания его исполняются». Возвращением Орешка действительно исполнялись желания всей России. В 1702 году Шлиссельбург получил свой флаг и герб с изображением крепости и ключа. Новым именем крепости было названо в 1714 году одно из 18-линейных судов[1].
Крепость досталась победителям сильно поврежденной. В ее мощных стенах и башнях были пробиты три бреши, а деревянные постройки почти все сгорели. Эти разрушения хорошо видны на гравюре А. Шхонебека 1703 года, на которой довольно точно запечатлено взятие Нотебурга. Быстрейшее устранение разрушений, нанесенных во время штурма, явилось отныне главной задачей, так как крепость в первые годы после освобождения невских берегов была в этом районе единственным хорошо укрепленным форпостом.
Термина «n-линейный корабль» в морской практике не существует. Речь, вероятно, идет о фрегате «Шлиссельбург» (построен в 1703 году); если так оно и есть, то читать следует «18-пушечных».
В случае необходимости она могла противостоять контрнаступлению шведов и послужить надежной войсковой базой русским. Вероятно, учитывая все это, Петр I приказал немедленно восстанавливать крепость и возводить дополнительные земляные укрепления — бастионы.
Проект укреплений Шлиссельбурга. Рисунок Петра I.
Кто же был автором новых фортификационных сооружений, строительство которых должно было значительно увеличить обороноспособность крепости? Ответ на этот вопрос дает небольшой план-эскиз крепости из собрания чертежей Петра I, хранящихся в рукописном отделении Библиотеки Академии наук СССР. На нем схематично обозначены контуры стен и башен Орешка XVI века, а также даны очертания четырех бастионов с указанием их размеров. В этом наброске плана, выполненном энергичными штрихами от руки без линейки и без строгого соблюдения масштаба не трудно увидеть сходство с собственноручными рисунками Петра I. Сопоставление надписи и цифровых обозначений, имеющихся на плане, с автографами Петра I убедительно показывает, что они выполнены одной рукой. Таким образом, Петр I выступил и инициатором обновления крепости, и автором проекта ее новых укреплений. Обнаруженный набросок плана относится к 1702 году и является наиболее ранним из известных работ Петра I в области архитектурной графики.
