— Здесь безопасно. Можете снять защиту, — сказал мужчина и стянул со своего лица противогаз.

Предо мной открылось лицо уставшего от жизни мужчины. Морщины рассекали лицо. А синяки под глазами выглядели так, словно старика побили. И редкие чёрные пятна от радиации.

— Пожалуй, воздержусь, — ответил я.

Лифт приехал, и мы вошли внутрь. Опустились на десять уровней вниз и вышли в светлом коридоре. Такой же я видел в других бункерах, словно у всех убежищ в своё время был один и тот же дизайнер.

Мужчина посмотрел на меня, как на психа. Ну, конечно, кто в здравом уме лишний раз откажется снять с себя этот давящий противогаз, под которым у меня всё лицо выпрело.

— Вы что-то скрываете? — прямо спросил мужчина, когда мы вошли в его кабинет и остались одни.

— Нет. Мне нечего скрывать, — ответил я.

Следовало продержаться, пока Данил Игоревич не получит заветное согласование на топливо для вертолёта. Уж больно не хотелось отбирать ресурсы силой. Тем более, мне всего-то нужна была бочка горючего.

Зачем лишние жертвы, когда есть способ их избежать? Да и эти люди не успели мне насолить, в отличие от многих своих товарищей.

— Я вам не верю, — продолжил Данил Игоревич строгим тоном. — Выкладывайте начистоту, иначе мне придётся ликвидировать вас и ваших людей.

Эх, а ведь всё так хорошо начиналось.

— У вас не получится, — заявил я. — И выйти из этого кабинета, чтобы позвать на помощь тоже не получится.

В ответ мужчина лишь хмыкнул и опустил руку под стол. Жаль, что он не видел моей ухмылки в момент, когда не смог нажать тревожную кнопку.

— Что за⁈ — буркнул он и ринулся к двери.

Но ручка не поворачивалась.

— Вернитесь за стол и поговорим по душам, — велел я. — Если вы, конечно, хотите дожить до завтра.

Данил Игоревич опасливо покосился на меня. И было в его взгляде столько презрения.

Но мне было плевать на чужое мнение. Главное — горючего достать, и желательно обойтись без жертв. Или ограничиться всего одной, если она не согласится сотрудничать.

Данил Игоревич снова ткнул пальцем в тревожную кнопку.

— Как вы это сделали?

— Окружил кнопку своим полем из плотно прилегающих частиц. Не бойтесь, от них не фонит.

— Я уже не в том возрасте, чтобы бояться умереть от радиации, — сказал он и опустился на кресло.

— Но ваша прямая задача защитить от неё всех остальных. А пока я здесь, вам грозит опасность. Поэтому давайте договоримся об одной бочке топлива, и мы спокойно улетим. А, чтобы вы не делали глупостей, я окружу вас таким же полем, которое исчезнет, когда я буду далеко.

— Да кто ты вообще такой? — выпалил старик, мигом забыв о своей вежливости.

— Меня зовут Мор.

— Ты пришёл ко мне. И смеешь угрожать, — процедил он, а рука потянулась к ящику.

— Если ты хочешь достать пистолет, то не стоит. Пули меня не берут. А вокруг комнаты такое поле, что выстрела никто не услышит. Или ты хочешь подписать себе и всему бункеру смертный приговор? Заметь, мне ничего не стоит нагнать сюда радиацию, но я ещё этого не сделал.

Данил Игоревич убрал руку и положил ладони на стол. Сейчас он выглядел крайне озадаченным. И ведь понимал, что мои угрозы не беспочвенны.

— Чем быстрее решите, тем скорее мы свалим, — я подстрекал его к нужному решению.

Беспокоило лишь то, что после взлёта мы снова станем беспомощными из-за действия силы Ани. Так что я мог угрожать сколько угодно, но если вертолёт решатся подбить из чего-то крупнокалиберного, то нам не жить.

Но, как говорится, понимание рисков не освобождает от ответственности. А мне никак нельзя было здесь умирать.

— Хорошо. Я выдам вам бочку. Вы всё равно не оставили мне выбора, — он согласился так просто, что я заподозрил подвох.

— Вздумал играть со мной? — спросил я и стянул противогаз.

Посмотрел в глаза старика. И он застыл. Сглотнул ком в горле.

Во мне осталось мало энергии, но и этого хватило, чтобы незначительная часть просочилась через кожу в воздух. Чтобы от меня до головы старика протянулась невидимая нить из частиц.

Раньше я пробовал это только с животными, с людьми до сих пор не решался. Но, как оно обычно и бывает, в стрессовых ситуациях решения принимаются быстро.

И я направил через связующую нас невидимую нить команду подчиниться.

Данил Игоревич застыл, как безвольная кукла. Он всё понимал. Мог мыслить, как раньше. Но не мог сопротивляться моей воле. Это читалось в его взгляде. И там отражался настоящий, животный страх.

— Прикажи заполнить наши канистры горючим, — приказал я вслух и убрал со стен и двери кабинета своё изолирующее поле.

Он лишь кивнул. С натугой. Неохотно.

Данил сопротивлялся. И признаюсь, было сложно его контролировать. Это был человек с сильной волей.

Но моя оказалась сильнее.

Мы вышли из кабинета, и Данил отдал распоряжение по поводу топлива.

Я опасался выходить наружу, ведь за двери бункера простиралась сила Ани.

Пришлось хитрить.

— Возвращайся в кабинет и сиди там минимум полчаса и ни с кем не разговаривай. Ясно? — тихо спросил я, чтобы сопровождающие не услышали.

Он снова кивнул.

И двери бункера раскрылись.

Наши канистры быстро наполнили топливом, пока я изображал любезную беседу с бункерскими и рассказывал про новый вид мутантов. Про их инопланетное происхождение я, конечно, умолчал.

— Быстро взлетаем и валим отсюда, — гаркнул я пилоту, когда бункерские отошли, и сел рядом.

— Что-то пошло не по плану?

— Ага. Давай скорее.

Он мигом меня понял. А я обернулся к девочке со стариком и предупредил:

— Взлетаем. Маскарад сразу не снимайте. Ясно?

— Ясно, — хором ответили оба.

Винтокрылая машина стремительно поднялась в воздух.

Мы набрали высоту, и я спешно стянул с себя противогаз. Облегчённо выдохнул. Растёр лицо руками.

В местах прижатия креплений отчётливо ощущалась тяжесть, словно в этом месте наливался синяк. И я не мог направить радиацию к этому месту, чтобы убрать этот чёртов дискомфорт, пока рядом была Аня.

— Вы там как? — обернулся я и спросил у своих спутников. — Можете демаскироваться.

— Чего? — буркнул Электро.

Слова он не понял, а ведь начитанный человек.

— Снимайте маскарад! — объяснил я.

— Ну, наконец-то! Не понимаю, как они в этом постоянно ходят. Так можно свихнуться от прения. Я насквозь пропотел, — продолжил ворчать старик, но в первую очередь помог снять химзащиту ребёнку.

Я не стал отвечать. Если Электро начинал бубнить, то его уже ничто не могло остановить.

— Теперь хватит топлива, чтобы не только до бункера. Но и ты своих смог забрать? — спросил я у пилота.

Но ответа получить не успел.

Раздался грохот, заглушающий шум от лопастей.

Меня выкинуло вперёд прямо на лобовое стекло, которое не разбилось от удара. Вертолёт затрясло. Чёрт, надо было пристегнуться.

— Что за нах? — прокричал я, и следующий удар бросил меня на дверь.

— Нас подбили! — раздался голос пилота.

А вот дверь я закрыл. Прямо-таки удача, что моя тушка не вывались из вертолёта. Из пассажирской кабины доносились крики Ани.

— Держитесь! — рефлекторно крикнул я девочке и старику.

— Мы падаем! — прохрипел пилот в динамике наушника.

— Да вижу я! Посадить сможешь?

— Нет. Опустишь нас?

Он-то не знал, что пока Аня рядом, моя сила не работает. И мне нужно было отдалиться от неё где-то на сто метров. А в узком воздушном пространстве был всего один способ это сделать.

И я открыл дверцу раскручивающейся в падении машины, снял наушники и прыгнул.

— Моооор! — только и услышал вслед крик пилота.

Да, выглядело это не очень. Но уже через три секунды я ощутил разлитую в воздухе радиацию. Очень много радиации.

Прямо в полёте создал над вертолётом купол из уплотнённых частиц. И винтокрылая машина приземлилась на дно созданного мною шара, слегка раскурочив низ.