Но всё же придётся его убрать, когда начнёт вонять. А так пусть ещё пару часов полежит для устрашения.

Внезапно ко мне обратился старший из учёных, собственно, только он из пятёрки космобиологов был словоохотлив, остальные сидели тихо, как мыши.

— Уважаемый, — он запнулся.

— Мор. Просто Мор, — улыбчиво ответил я.

Не хотел его пугать. Разговор мог хорошо скрасить скуку, ведь сидеть нам тут ещё долго.

— Мор, вы не могли бы нам рассказать, как удалось пленить инопланетное существо, да и где вы его нашли. А то нам его отдали почти без пояснений.

Ещё час у меня ушёл на долгий рассказ о приближающемся конце света. На этот раз самом настоящем. Все слушали внимательно, и даже оружейники прекратили разговоры, занимаясь чисто подготовкой деталей для будущего оружия.

Я не стал скрывать свои планы переместиться во времени. И рассказал, что первые инопланетяне были в оболочках гуманоидного типа. Вдруг это важно.

— А вот это уже интересно! — перебил меня учёный.

Видимо, его желание разгадать загадку пересилило страх передо мной.

— Я предполагаю, что оболочка защищает носителя от враждебной среды. А теперь, когда эти твари создали для себя комфортные условия, она им больше не нужна, — озвучил я свою догадку.

— Хм, тогда получается, чтобы убить первых существ, нужно всего лишь пробить оболочку?

— Без понятия, — я пожал плечами.

— Тогда нужно проверить, как себя чувствует тварь в среде без радиации.

— А разве сейчас фериум в камере из неё всё не выкачал?

— Вопреки расхожему убеждению, фериум не может выкачать всё без остатка. Он всегда оставляет в среде не больше десяти процентов определённых частиц. Тех самых, которым мы приписываем внеземное происхождение. С чем связано такая особенность, наши учёные ещё не выяснили.

— Так мы можем проверить? — спросил я, рассуждая про себя, как это сделать.

Ведь для этого надо спуститься обратно к твари, а там уже, скорее всего, нашли труп охранника. Да и без присмотра оружейников не оставить. Как сложно, когда некому доверять. Эх.

— У нас нет системы, способной полностью выкачать радиацию из клетки, — ответил учёный.

— Это я беру на себя. Но сперва мне нужно связаться с кем-то из своих, а то, к сожалению, я не могу разделиться на два.

— Можем все сходить, — предложил один из оружейников. — Как раз еды в автомате захватим, если ты не против.

— Не против. Тогда пойдёмте. Но ведите себя тихо.

Не успели мы собраться, как в дверь гулко застучали. И с той стороны послышался обеспокоенный мужской голос:

— Эй, ребята! На бункер напали. У вас там всё хорошо?

— Всё хорошо! — крикнул старший из оружейников.

И я с облегчением выдохнул. Минус один труп на моей совести, если от неё вообще что-то осталось.

— Откройте. Велено всех проверить. А то одна группа космобиологов потерялась. Надо найти.

— Так они здесь! На консультацию пришли. Сейчас открою.

Оружейник подошёл ко мне и тихо сказал на ухо:

— Я тебя не выдам. Иди на склад. Там спрячешься за ящиками.

— Ну, смотри. Обманешь, и от доброго мутанта Мора ничего не останется. И от тебя тоже.

— Не обману. Ты пришёл с правильной целью.

Я благодарно кивнул и скрылся на складе, утащив за собою труп. Дверь за мной закрылась автоматически.

Спрятался за высоким стеллажом с коробками и начал прислушиваться. Голоса доносились приглушённо, но разборчиво. Я не привык на слово доверять бункерским, поэтому отслеживал, что происходит за дверью.

— Господа учёные, а чего не доложили о перемещении? Вы вообще в курсе, что ваш охранник убит мутантом? — спросил зашедший мужчина.

— Так ночь же, кто согласовывать будет? — ответил старший из учёных. — А мы как раз хотели с ребятами чай попить и обсудить, какую управу вообще можно придумать на нашего нового пленника? Уж больно страшно с ним в одном помещении находиться. Это не он ли охранника убил?

— Нет, какой-то другой. Кто-то отключил камеры, так что даже посмотреть не можем. А вам, господа учёные, штрафная смена за излишнюю самостоятельность.

— Ну, похоже, что эта самостоятельность нам жизни спасла.

— Судьба, никак иначе, — поддержал один из оружейников.

— А когда нам можно будет вернуться в лабораторию? — спросил учёный.

— Через часок, там группа зачистки всё осматривает.

Внезапно раздался незнакомый взволнованный голос. Я догадался, что один из строптивых учёных:

— А можно я с вами пойду? А то больно страшно здесь находиться, когда…

— Ты совсем струсил? — перебил его старший учёный. — Мне кажется, что в окружении ребят с оружием сейчас самое безопасное место.

— Так-то оно так, но…

— Можешь уходить. Но тогда до конца жизни полы мыть будешь вместо экспериментов. Мне трусы в команде не нужны!

Во мужик даёт! Даже не ожидал от него такого напора. Но как бы это не показалось подозрительным проверяющему.

— Простите. Я останусь со всеми, — сдался наконец юный учёный.

— Вот и славно! У вас ещё есть вопросы, Пётр Алексеевич?

— Нет. Ну я вас тогда оставлю. Если что знаете где тревожная кнопка. И без оружия не ходите. Ваши друзья же поделятся?

— Конечно. Даже на полигон сходим. Научим, как пользоваться. Вы, кстати, это согласуйте. А то, чего пистолеты неопытным биологам давать?

— Тоже верно. Часа через три на полигон приходите. Там как раз полчаса свободных будет. Думаю, вам хватит.

— Да, хватит. Нажимать на курок — дело нехитрое, — усмехнулся оружейник.

Проверяющий ещё минут десять инструктировал, что делать в случае нападения таких, как я. И мне пришлось затыкать себе рот, чтобы не заржать от его наивности. Мужик свято полагал, что обычная пуля меня остановит.

Вскоре послышался звук закрытия двери, и я вышел со склада, не скрывая улыбки.

— Вот же идиоты у вас работают, — подметил я.

— Это да, — посетовал немолодой оружейник. — Хоть бы проверил, прежде чем инструкции раздавать. А то один уже выполнил в точности и поплатился.

— А на полигон вам зачем?

— Так, к этому времени образец соберём, проверить надо будет.

— Ясно, — сказал я и осмотрелся. — А кто у вас такой трусливый.

Парень в белом халате выдал себя, когда вместо ответа опустил взгляд к ботинкам.

— Ты, значит, — я приблизился к нему.

Парень отшатнулся и дрожащим голосом сказал:

— Простите. Я бы вас не выдал, честное слово. Просто испугался.

— Ещё раз заставишь меня сомневаться в тебе, умирать будешь долго и мучительно. Всё ясно? — рявкнул я.

— Да, да.

Походу я так сильно испугал парня, что он не рассчитал траекторию, и вместо того, чтобы приземлиться на стул, свалился на пол.

Ровно через час мы собрались и вышли в коридор. Я снова шёл в центре группы, чтобы не привлекать внимание, если вдруг наткнёмся на случайного прохожего. Скрестил руки на груди, а то не хотелось даже случайно кого-то коснуться.

В лифт, правда, мы все не поместились, поэтому разделились на две группы. После визита проверяющего я уже не сомневался, что никто не сбежит. Вроде все адекватные, самоубийц нет. И это они ещё не в курсе, какой треш должен твориться наверху.

Я периодически просматривал уровни бункера выше с помощью шестого чувства. Все вплоть до тех, где начиналась защита из фериума. Местами там разгоралась настоящая бойня. Да уже сейчас на десять уровней выше лаборатории космобиологов не прекращались атаки бункерских на моих мутантов.

Но наши умело вели сражение. Лишний раз не подставлялись. Прямо гении отвлечения внимания, так сказать. Но мне всё же следовало поторопиться, а то не факт, что они продержат оборону до утра.

Когда мы с учёными и оружейниками вернулись в лабораторию с клеткой монстра, трупа охранника здесь уже не было. Да и вообще всё блестело, как новое. А в нос ударил резкий запах хлорки.

Я подошёл к клетке с инопланетным пленником. Кажется, его состояние ещё больше ухудшилось.